Шанс на выигрыш

— А вы верите в правоту моего деда?

— Да, — ответила она. — Во время войны мне доводилось встречать многих прекрасных людей, но ваш дед — особый случай. Это был совершенно замечательный человек, и я хочу, чтобы его надежды когда-нибудь оправдались.

— А что вы думаете о последней разведке? Как я понимаю, отсутствие нефтяного месторождения было доказано?

— Произошло то, чего и следовало ожидать. Разве Генри Фергюс продолжал бы строительство дамбы, если б не был уверен, что в отчете будут указаны выгодные для него данные? Прежде чем вы начнете действовать, поговорите с Боем Блейденом.

— Но я уже говорил с ним, — удивленно произнес я. — Блейден согласен с официальной оценкой положения.

— Это неправда, — глаза Джин расширились. — Бой поверил в нефть, как только увидел первые цифры.

— Но он сам сказал мне, что в отчете все правильно. Это было два часа назад.

— Я с ним поговорю, — пообещала Джин. — За всем этим что-то кроется. Как только мы переговорим, я отправлю его к вам. А пока посмотрите, что я принесла из «Королевства».

Я поставил коробку на колени и снял крышку. Внутри оказались фотографии моей матери и деда, его медали времен первой мировой войны, диплом горного инженера, маленькая шкатулка с локонами и папка с газетными вырезками.

— Вы ходили туда после его смерти? — спросил я.

— Да.

— И поднимались по канатной дороге?

— Нет, тогда она еще не работала. В «Королевство» ведет старая тропа индейцев: всего сутки пути.

— Здесь случайно нет дедовской Библии?

— Я ее захватила, но зачем она вам?

— В ней должны быть кое-какие бумаги.

Я основательно перетряхнул книгу, но обнаружил всего один листок. Гадая, куда мог подеваться дневник деда, я развернул бумажку и прочел:

«Милый Брюс! Когда ты получишь это письмо, «Королевство» уже будет твоим. Зиму мне не пережить. Я уже не могу бороться за достижение своей цели, ибо у меня нет на это ни сил, ни желания. Сегодня я получил отчет о работе Блейдена и заключение консультанта…»

Я в растерянности перечитал последние строки и посмотрел на Джин.

— Дед знал о результатах разведки.

— Чепуха! Джонни Карстерс был последним, кто видел старика. Когда он написал это?

— Двадцатого ноября. А Джонни нашел тело двадцать второго.

Я передал листок Джин, и она принялась изучать его, не веря своим глазам.

— Господи, какая жестокость! — воскликнула она наконец. — Какой жуткий способ убийства! Разделаться с человеком, лишив его единственной надежды… Читайте дальше вы, Брюс. У меня не хватит духу.

«Наконец мне приходится признать, что все мои труды пропали даром, — продолжал я. — Но прошу тебя не забывать о том, что вся моя сознательная жизнь была посвящена изучению скальных пород, и поэтому я наотрез отказываюсь верить, что их структура в «Королевстве» однородна, как указывается в отчете. Чтобы убедиться в моей правоте, достаточно одного взгляда на разлом в устье Громового ручья. Кроме того, хоть я и не могу более утверждать, что здесь есть нефть, но знаю, что в 1911 году, когда случился большой оползень, она была.

Я прошу тебя раздобыть денег и пробурить скважину. Это единственный способ установить истину. Постарайся сделать это прежде, чем будет закончено строительство плотины и «Королевство» скроется под водой. С любовью и надеждой, твой Стюарт Кэмпбел».

Я уронил руки на колени и произнес одними губами:

— Джин, если я узнаю, кто отвез деду отчет, я задушу этого мерзавца. Кто из здешних мог так ненавидеть старика?

— Многие. Джордж Райли, оба Треведьена, Макклелланы, Дэниел Смит, Эд Шифер, словом, все, кто понес убытки. Слушайте, Брюс, теперь вы просто обязаны доказать, что Стюарт прав: ведь он так верил в вас!

— Так-то оно так, — задумчиво проговорил я. — Но ведь это значит, что придется бурить, а у меня нет ни времени, ни денег. Впрочем, я еще выслушаю Блейдена.

Джин кивнула и поднялась.

— Вам пора, Брюс. Бой придет с минуты на минуту, а я не хочу, чтобы вы встретились раньше, чем я с ним поговорю. Буду рада, если вы с ним подружитесь. Он очень хороший человек, хотя подчас с ним бывает трудно. Идите, а то Полин уже заждалась. Всего вам доброго, Брюс.

Когда Полин открыла дверь гостиницы, гул голосов разом стих и один из сидевших у камина постояльцев шепнул, увидев меня:

— Вот он. Дай ему телеграмму, Хат.

За столом сидели Питер и Макс Треведьены. Блейден возле стойки разговаривал с Маком.

Телеграмма, которую мне вручили, была измята и захватана пальцами. Эчисон снова настаивал на сделке.

В напряженной тишине я скомкал листок, сунул его в карман и двинулся было к лестнице, сопровождаемый взглядами, однако старик, из рук которого я получил депешу, преградил мне дорогу.

— В чем дело?

Он смущенно подергал ус.

— Э… нам бы хотелось знать, продаете вы участок или нет.

Все неотрывно смотрели на меня.

— Так как же?

— Нет, — сказал я.

Кресло Питера Треведьена отлетело в сторону и с грохотом ударилось о стену.

— Вы же обещали все обдумать! — закричал он.

— Я обдумал, — ответил я. — И решил не продавать.

— Почему вы не хотите считаться с другими людьми? — прошипел Треведьен.

— А какого дьявола я должен о них думать?! — взорвался я. — Что они сделали для моего деда? Пронюхав о нефти, они слетелись к нему как воронье и начали наперебой совать деньги, а потом окатили старика дерьмом. Да еще какая-то сволочь отвезла деду экземпляр отчета о результатах последней разведки за день до начала снегопадов!

— Ну и что? — подал голос Джеймс Макклеллан.

— А то, — заорал я, — что человек, сделавший это, повинен в смерти старого Кэмпбела! Если б я знал, кто показал деду отчет…

— И что бы вы тогда сделали? — спросил, поднимаясь на ноги, Макс Треведьен. — Это я отвозил бумаги.

Я тупо уставился на его ухмыляющуюся физиономию.

— Вы с ума сошли…

— А откуда моему брату было знать, что написано в отчете? — сказал Питер Треведьен. — Мы все искренне полагали, что старику хочется знать результат.

— Так это вы подослали к нему своего братца?

— Именно так, — ответил он.

— А как к вам попал второй экземпляр? От Генри Фергюса?

Он молча улыбнулся. Я оглядел лица присутствующих и заметил на них такое же насмешливое выражение. Только сейчас я увидел, что Блейдена больше нет в зале. Почувствовав внезапную боль в сердце, я повернулся и заковылял в свою комнату. Здесь я растянулся на кровати и впал в полузабытье, из которого меня вывел стук в дверь.

— Войдите, — пробормотал я.