Шанс
Шрифт:
В пылу обвинительной процедуры Таксист, совсем как тот самый бёрнсовский рыцарь, начал махать перед носом Цветного Олигарха сразу двумя подвернувшимися ему под руки вениками.
– А ты... Табличками с памятников ветеранам не брезгуешь, надгробия из нержавейки, провода алюминиевые из дальних деревень тебе алкаши за копейки тащат. Не патриот ты, вот! Все же знают, как ты с литовцами разбирал Дважды Краснознамённый Балтийский флот на металлолом в девяностые...
Немного нетрезвый Священник попытался привстать, слегка поскользнулся на влажных досках, снова шлёпнулся задом на нижний полОк.
– А мне этих
Но вот Сантехник Моржансон всегда был за объективную справедливость.
Убедившись, что под суровыми ударами его веника Педагог впал в прострацию, Моржансон отвлёкся от банных процедур для совершения важной речи.
– А чо, в самом-то деле! Димка сам виноват! Мы целый год горбатились, спортивную форму поддерживали, а он... Все наши достижения - в задницу. Заводские до весны будут каждого из нас лажать, как только где в городе встретят.
Молодой поднял руку, ожидая паузы в разговоре старших.
– Да. За базар нужно всегда отвечать. В принципе.
Следом засомневался в собственной жизненной позиции Охранник Разъянбаев.
– Это, конечно, правильно... Я тоже ведь поначалу не хотел брать ничьих денег. Жалко Дмитрия, он же вне себя, посмотрите только на человека! Но вы же знаете - у меня тёща пысается, операция дорогая ей нужна, поэтому...
Тут уж, переламывая шаткую ситуацию, заорал в полный голос Цветной Олигарх.
– Ладно, вы! Тоже мне психиатры нашлись! Милосердные, блин! Подставил он нас?! Подставил! Проспорил? Проспорил! Отвечать должен?! Должен! Факт! Кроме того, может это всё и не случайно...
Цветной Олигарх загадочно посверлил толстым указательным пальцем воздух над головой.
– Может, Димка не забил пенальти "молокозаводским" специально?! Есть люди, которые, например, слышали, как их чёртов директор, Карл Адольфович, обещал ему взятку металлом! Кроме всего прочего, всему городу известно, как этот фашист работает с мужиками через постель?!
Коллектив разом замолчал, только предельно обнажённый Таксист сделал мощными руками судорожный удушающий жест.
– Ты...ты... этого... Не надо так ни про кого из наших!
Задев мужчин за живое, Цветной Олигарх примирительно улыбнулся.
– Всё, проехали.
А заботливый Инженер Сняток немедленно продолжил защиту обвиняемого, предложив, в лучших традициях отечественной адвокатуры, собственную версию трагических событий, произошедших в этот день на футбольном поле.
– Так-то оно так... Но Димон явно не специально промахнулся! Он же, когда бил, поскользнулся, все видели. Правда же, мужики? Там же перед ихними воротами склизко было...
Сантехник Моржансон продолжил быть объективным.
– Склизко, склизко... Склизко ему! Не можешь - не берись!
Очнувшись в разгар принципиального спора от чар дубового веника, Педагог наконец-то вырвался из-под рук Моржансона.
– А может как-то нам поступить по-другому? Ну, может, не стоит продавать Димкину машину?
Длительный опыт участия в большой политике крохотных провинциальных городков зачастую делает местных депутатов весьма изощрёнными людьми.
Выдержав приличествующую паузу, Цветной Олигарх сделал вид, что напряжённо думает, озабоченно прищурился. Демонстративно
попробовал было позвонить по мобильному, но безуспешно; с хитростью во взоре оглянулся на расстроенных мужиков и резво выскочил в предбанник.Священник, склонив очи долу, грустил.
– Не по-божески это...
И по лицу его текли пот и светлые слёзы.
Тут уж прорвало всех.
Некоторое время мужики говорили громко, почти кричали, и одновременно.
В помещении стоял страшный шум.
И только после того, как в парную вернулся, хлопнув дверью, Цветной Олигарх, отдельно раздался понятный всем голос Инженера Снятка.
– Как там Димон-то, в порядке?
Рассматривая циферки на запотевшем в момент телефоне, Цветной Олигарх отмахнулся.
– А..., страдает всё.
Сантехник тоже своевременно угадал и попал своим предложением в тихую паузу.
– Ну, тогда, мужики, пошли, хлопнем, что ли, ещё по одной, с огорчения-то!
Перебравшись всем составом в предбанник, утомлённые долгими и продолжительными дебатами, люди сидели тихо, в простынях, как апостолы, размышляя.
Священник плотно держал рюмку, другой рукой подпирая тяжёлую голову.
Дима держал ответную речь.
– Мужики, ради Бога, простите! Хотел же ведь как лучше, для всех, для команды... Оставьте вы мне машину-то, очень прошу! Деньги будут, мне через месяц за металл заказчики оплатят, я в команду столько же и отдам! Богом клянусь! Только машину не трогайте...
Не выдержав, Дима закрыл глаза ладонями.
– Мужики, да я же в этом "Гелендвагене" ребёнка родил! Да он же мне...
Мгновенно и бдительно встрепенулся Сантехник Моржансон.
– Погоди, ты чо за сказки тут нам жалостливые лепишь? Анка-то твоя в области ведь же рожала, сам говорил? При чём здесь машина-то, я не врубаюсь?
– Ну, это... Мы с ней в "Гелендвагене" Мишку-то нашего сделали. Я только номера тогда получил, ну и опробовали сиденья... вот, получилось... Шутим мы с ней, что рожали сына там, в машине.
Цветной Олигарх слушал их и с аппетитом обсасывал рёбра вяленого леща, по мере необходимости ковыряя пальцем в зубах.
– Короче, пацаны, я рассуждаю так... Димкин косяк есть и будет, отвечать он должен по-любому. Я на этот принцип сознательно иду, не тупо, иначе меня братва уважать перестанет. Фактически. Но есть и другой вариант.
Священник очнулся.
– Ой! Не продавать автомобильчик?!
Похожий правильной простынёй, обёрнутой вокруг его тучного тела, на древнего сенатора-римлянина Цветной Олигарх выступил в центр всеобщего внимания.
– Нет. То есть "да". Не продавать. За Димкой должок - двадцать кусков. Я бы проиграл спор - давно бы уже своего "мерина" сбросил и в команду деньгами отдал. Согласны? Ты-то как сам считаешь, Димон?
Дима молча кивнул.
Цветной Олигарх продолжил.
– Говоришь, через месяц у тебя деньги будут? Точно?
Дима ещё раз отчаянно кивнул, вытирая лицо руками.
– Тогда смотрите сюда.
Мужики внимательно задвигались, перемещаясь к столу, освобождаясь даже от недопитых рюмок, принялись вытирать руки кусками газет, в которые ещё недавно была завёрнута вяленая рыба.