Шарль Перро

Доказательство этому мы находим в его удивительном «Диалоге Любви и Дружбы».

Вот его тема. Мирно живут сестры-близнецы — Красота и Доброта. Приходит Желание и, как это и должно быть, влюбляется в Красоту. У них появляется ребенок — Любовь; сначала она очень забавна, но потом делается несносной. В этот момент Желание увлекается Добротой, тоже женится на ней, и у этой новой пары также появляется ребенок более ровного нрава — Дружба. Тем, кто удивляется этому двойному браку, автор непринужденно сообщает, что действие происходит в то время, когда позволительно было жениться на двух сестрах.

На самом деле, разъясняет Марк Сориано, речь идет о так называемом «общем браке», о котором, как свидетельствуют исследования, мечтают многие близнецы. Женщины-близняшки хотят иметь одного мужа на двоих, причем дети от этих двух пар образуют еще одну пару, на этот раз — разнополую.

Эта подспудная идея «Диалога» позволяет сделать вывод не об отсутствии полового влечения автора, а о его необычайной хрупкости. Шарль боялся разочаровать женщину физически. Он желал женщину и одновременно боялся ее. У него и раньше были попытки близости с женщиной, но они кончались неудачей из-за того, что партнерша слишком торопила события…

Девушку, на которой предстояло жениться Шарлю, звали Мари Пишон. Она была из очень богатой семьи. Иначе и быть не могло: в семье Перро привыкли во всех обстоятельствах думать о выгоде. Тем более когда речь шла о женитьбе.

Встреча состоялась в парке. Мари шла ему навстречу по аллее. Шла спокойно, ничем не выражая ни страха перед знакомством, ни торопливости в чувствах, На ней было бархатное платье зеленого цвета, ниже талии оно колыхалось на обручах.

«Она плывет словно фея, словно королева, — думал Шарль, стараясь лучше разглядеть черты ее лица. — А на вид еще ребенок!.. Сейчас она подойдет ко мне, и сказка разрушится».

А Мари приблизилась к нему, как-то очень по-простому улыбнулась, сделала книксен и лукаво спросила:

— Как вы меня находите?

— Вы прелестны… как дитя! — вырвалось у него.

А она продолжала, как бы шутя:

— Да разве вы меня разглядели? Вы смотрите куда-то в сторону!

— Я и так увидел слишком много, — пролепетал сорокачетырехлетний жених.

Мари протянула ему свою маленькую изящную ручку с дорогим перстнем и, пока он целовал ее, думала:

— У него испорченные желтые зубы… Под пышным париком конечно же лысина… На лице не сосчитать морщинок… Он уже старик… Но я буду его женой, ибо он не так плох еще… И я рожу ему детей.

И когда Шарль выпрямился и встретился взглядом с девушкой, то увидел в ее глазах материнскую теплоту… И едва не заплакал: ему так хотелось видеть именно такие теплые, добрые глаза!

Восемнадцатилетняя девушка, о которой он последний месяц столько слышал, но которую увидел впервые, стояла перед ним и улыбалась ему, старику. Улыбалась так, как улыбаются милому другу, а ведь между ними лежали многие годы. И единственное, что вырвалось у него, — это слова:

— Мари! Как ты хороша!

А она, девочка, вдруг протянула руку к его голове, на которой осталось так мало своих волос, мягко погладила его по парику, а потом прижала свою теплую ладошку к его щеке.

— Шарль… — ласково произнесла она, — я обещаю вам, что не предам вас и не изменю вам!

Это было сказано так неожиданно и так искренне, что он поймал ее руку и покрыл поцелуями.

…Так прошло знакомство. Позже будет обручение. И лишь весной следующего года — венчание.

В ожидании свадьбы Шарль не уменьшает своего рвения в работе. При его активном участии Кольбер основывает Парижскую академию архитектуры, в которой самую активную роль стал играть Клод Перро.

* * *

В 1671 году Шарль решился напечатать давно написанную поэму «Прогулки разума и кольца короля». Она получилась длинная, в половину печатного листа.

Как он был рад этой публикации!

Впрочем, радость ему омрачил, как и раньше, один из его ярых оппонентов Николя Буало-Депрео. Он посчитал эту поэму малозаметным явлением литературы. Если бы ее не было, заметил он в одном из разговоров, французская литература ничего бы не потеряла.

Буало был на восемь лет моложе Перро, однако литературная слава пришла к нему рано. Начало жизни у них было похоже. Буало тоже изучал право и тоже не стал адвокатом. Он решил посвятить себя литературе. Еще, ничего сам не написав, Буало стал критиковать других и, как ни странно, преуспел в этом. В 1660–1666 годах из-под его пера вышли девять сатир, которые принесли ему широкую известность, ибо написаны были очень метко.

В литературе Перро и Буало разделяло различное отношение к античному наследию. Братья Перро очень рано пришли к выводу, что античная литература не отвечает чаяниям Нового времени. И Шарль еще в 1648 году вместе с братьями Клодом и Пьером написал комическую пародию на одну из песен Энеиды.

Буало же всю жизнь был верен идеалам античности.

Находясь во главе Комитета литераторов, Шарль использовал свое положение для отстаивания своих идей. Когда на его рабочий стол в 1671 году легла поэма Буало «Поэтическое искусство», он стал ее внимательно читать, тем более что сам Жан Шаплен не считал ее публикацию своевременной.

Это была даже не поэма, хотя жанр был обозначен. Это, скорее, был кодекс правил о том, как писать литературное произведение.

В основу любого произведения, считал Буало, должны лечь строго определенные правила стихосложения. На основе изучения произведений античной литературы и поэтики (Аристотеля и особенно Горация) Буало пытался установить законы художественного творчества, незыблемые правила «хорошего вкуса». С точки зрения этих правил Буало судил и народную поэзию, которую он третировал как искусство вульгарное, варварское, площадное.

Особое возмущение Перро вызвала теория жанров Николя Буало. Каждый жанр, считал тот, имеет четкие формальные признаки, особую ограниченную сферу; никакого смешения возвышенного и низменного, трагического и комического, героического и шутовского не допускалось. Буало делит жанры на «высокие» и «низкие». Содержанием «высоких» жанров служат судьбы нации, ее героями являются короли и представители высшей знати, чья жизнь тесно связана с судьбами государства. К «низким» жанрам Буало относит комедию и роман, изображающие частную жизнь человека третьего сословия с ее прозаическими, будничными интересами.

Шарль Перро сделал все, чтобы Комитет литераторов отказал Буало в привилегии (то есть разрешении) на публикацию «Поэтического искусства».

Кольбер был недоволен этим решением. Однако он не смог игнорировать авторитет Шаплена, который был в большой милости у короля. Только через три года Буало сумел издать свой труд.

Вопрос о поэме Николя Буало «Поэтическое искусство» постепенно стал едва ли не государственным, ибо литература со времен кардинала Ришелье вошла в русло государственной политики. Кардинал впервые поставил литературу и театр на службу абсолютной монархии, сделал их проводниками своей политики. Он основал Французскую академию с целью создания во Франции общеобязательного языкового и литературного кодекса, соответствовавшего политическим задачам абсолютизма. И именно Ришелье способствовал развитию ведущего художественного течения во Франции — классицизма.