Шатун (Однокла$$ники)

–  Что вы там шепчетесь?
– насторожилась Ирина.
– Давайте обсуждать проблему вслух, потому как она касается всех присутствующих!

«Она боится непредсказуемости, - подумал Кирилл, - и неподконтрольной ситуации. И теперь ей хочется, чтобы сейчас все были солидарны».

–  Ты же уже спрашивал об этом, - прошептала Вера, отвечая на вопрос Кирилла. Ему показалось, что она на грани обморока, и на всякий случай он взял ее под руку.

Истина: спросишь один раз - ответят твердо, повторишь вопрос - уже начнут сомневаться. Ее неуверенность в том, что на кухне она разделывала именно баранину, а не что-либо другое, всколыхнула в душе Кирилла тревогу. Никому ничего не объявляя, он быстро пошел к кухне и распахнул дверь. Горка мяса на разделочном столе, нож, доска - все это лежало нетронутым с той минуты, как Кирилл застал здесь Веру. Он подошел к столу ближе, склонился над горкой мяса, втянул ноздрями воздух, поковырял мясо ножом и успокоился. Конечно, познания в анатомии у него не бог весть какие, но кости, которые на протяжении своей жизни он вытаскивал из рагу, узнать всегда сможет.

«Надо же, какая чушь иногда в голову взбредет!» - подумал он с облегчением и вышел во двор.

Ирина, не желая сдавать своих позиций, уподоблялась следователю и пыталась самостоятельно разобраться, что может значить эта глупая шутка с исчезновением трупа и какими последствиями она может для нее обернуться. В то время, когда Кирилл был на кухне, она успела осмотреть сарай, нашла на чердаке солому и провела сравнительный анализ с теми образцами, которыми было набито чучело.

–  Обратите внимание!
– сказала она, размахивая пучком соломы над головой.
– Человек, который вздумал нас дурачить, прекрасно знал, что на чердаке лежит сено. А кто еще мог знать об этом, кроме Курги?

В первую очередь она убеждала в этом саму себя. Все нераспутанные узлы проще всего было свалить на самоубийцу. Впрочем, Вера не позволяла особенно разгуляться Ирининой фантазии; она не оставляла безнаказанной ни одной реплики, касающейся ее брата.

–  Неужели руководитель крупной финансовой пирамиды не знает, что на чердаках всегда можно найти сено? А вы думали, что там лежат доллары?
– произнесла она, изучая свои ногти.
– Если экономикой управляют такие беспросветные тупицы, то теперь мне понятно, почему страна в кризисе.

–  А мне непонятно, почему вы сейчас ломаете голову?
– со сдержанной нервозностью сказал Анатоль и вытер платком губы.
– Разве вы должны этим заниматься? И зачем, спрашивается, вы пинали ногами эту фигуру? Это очень неосмотрительно, потому что может привести к нежелательным последствиям.

–  Кто бы говорил о последствиях!
– махнула на него Ирина.
– А вы думали о последствиях, когда вместо настоящих передали фальшивые доллары? Вы подумали о том, что вашу жену за фальшивые доллары могут убить?

Анатоль втянул губы, его подбородок покрылся морщинками и задрожал.

–  Я человек принципа!
– с вызовом ответил он.
– И никогда не пойду на поводу у преступника! Платить деньги даже за жизнь жены - значит подыгрывать уголовникам, толкать их на новые преступления. Меня не в чем обвинить!

–  Потрясающе, - произнесла Ирина, внимательно рассматривая лицо Анатоля.
– Если бы у меня был такой муж, я бы удавилась.

–  А если бы у меня была такая жена, как вы, - торопливо спасал свою честь Анатоль, - то я бы, пожалуй, заплатил бандитам, чтобы они подержали вас подольше.

Люда как-то странно смотрела на мужа. Казалось, она не узнает его и сомневается: он ли это?

–  Давай его развяжем, - сказала Вера Кириллу и кивнула на машину, откуда по-прежнему торчали две ноги в носках.

– Мне уже его жалко. Он совсем замерз.

Кирилл заглянул в салон. Вешний посмотрел на него с мольбой и тоскливо промычал. Его била крупная дрожь. Когда Кирилл стащил с него свитер, выполнявший роль смирительной рубашки, и перерезал на запястьях ленту, Вешний застонал от боли и медленно поднес непослушные руки к лицу. Он посмотрел на распухшие пальцы и с трудом сорвал со рта полоску скотча.

Ирина тотчас оказалась рядом с машиной.

–  Ты куда дел труп Земцова, верблюд?

–  Что?!
– слабым голосом спросил Вешний, прижимая к груди скомканный свитер. На его лице с розовым отпечатком ленты отразилось страдание.
– Не брал я ваши трупы! Оставьте меня в покое! Я хочу в тюрьму!

Он сел по-турецки и стал массировать ступни. Ирина поняла, что никакого вразумительного объяснения от Вешнего в ближайшее время не добьется, быстро подошла к пожарному щиту, сняла с него багор и стала терзать острым крюком одежду Земцова. Она потрошила ее с таким остервенением, словно надеялась вытряхнуть из джинсов и куртки вместе с соломой хотя бы часть тела. Ей очень были нужны доказательства смерти Земцова.

Никто не обратил внимания на то, что уже несколько минут рядом с ними нет Белкина, потому для всех стало неожиданностью, когда он показался из-за угла дома - с той стороны, где был вход.

–  Эй! Идите сюда!
– позвал он и лениво махнул рукой.

–  Что еще?
– пробормотала Ирина, с прищуром глядя на Белкина, словно пыталась по его внешнему виду отгадать, какой еще сюрприз свалился им на голову.
– Что-то я уже устала… Всему есть предел…

–  Там что-то случилось!
– объявил Анатоль.
– Надо пойти и посмотреть.

Сам он, однако, первым не пошел и, оттягивая время, начал уделять внимание жене, от которого она отшатнулась, как от слюнявых ласк мокрой и грязной псины. Да еще добавила, не стыдясь окружающих:

–  Пошел вон!..

Вера, увлеченная развитием событий, которые пока играли в ее пользу, первой устремилась к Белкину. Кирилл, не желая оставлять Вешнего одного, снова склонился над дверью машины и опустил руку несчастному киллеру на плечо.

–  Пойдем.

–  Да как я пойду босиком?
– захныкал Вешний, выкручивая ступню, словно промокшую тапочку.

–  Сядешь у камина и положишь ноги на решетку, - обрисовал радостную перспективу Кирилл.

Когда он вместе с Вешним подошел к двери дома, то увидел, что внутрь никто зайти не рискует, все толпятся на крыльце и, приоткрыв дверь, с суеверным страхом смотрят внутрь. Только Белкин стоял поодаль и с аппетитом грыз семечки. Он был настолько пьян, что его шатало, как марсового [3] в час сильнейшего шторма.

–  Это уже слишком, - произнесла Ирина. Такую мягкую, лишенную напора и менторства интонацию от нее редко можно было услышать.

–  Все это сыр из мышеловки, - поставленным голосом предупредил Анатоль.
– Во избежание больших неприятностей я не рекомендую прикасаться к чему-либо. Туда вообще лучше не заходить.

–  Как это не заходить?
– немедленно возразил Вешний, который босым стоял на обледеневшем крыльце, переминаясь с ноги на ногу. Он еще не успел заглянуть внутрь дома.
– Прикажете мне умирать смертью храбрых?

–  Хочешь, я дам тебе свои рукавицы?
– совершенно серьезно спросила Люда.
– Надень их как носки…