Шатун: Шаг в неизвестность. Казачий князь

– Докладывай, что видели?

– Все видели, княже, – усмехнулся Роман в ответ. – Есть гости в ауле. В самой большой сакле, что рядом с мечетью, обосновались. Там коней много и кони все не горские. Сразу видно, породистые. Да и седла дорогие. Не наши. Не казацкие, – пояснил следопыт.

– Так вы что, засранцы, в аул ходили? – растерянно ахнул Руслан. – Совсем сдурели?! У тебя какой приказ был, Рома?

– Не шуми, княже, – отмахнулся пластун. – Не ходили мы в аул. Там за мечетью кладбище у них. А оно все кустами заросло. Вот мы в тех кустах и засели. А в биноклю твою все отлично видно было. Ну, сам посуди. Горцы ведь собак только при отарах держат. В аулах их не бывает. Близко мы не подходили, так что и кони шума не подняли. Вот и высмотрели все.

– Понятно, дальше, – взяв себя в руки, кивнул Шатун.

– Нет другой тропы с этой долины. Точнее, тропа-то имеется, но ведет она на ту сторону. Сначала на перевал, а после уже к осману. Ну, мы пару мин в самом узком месте и заложили. Как ты учил, на веревочку. В общем, соберутся гости обратно, и сильно удивлены будут. Ажно до смерти, – ехидно закончил следопыт.

– М-да. Учудили вы, – растерянно проворчал Шатун, быстро обдумывая ситуацию.

Если отойти отсюда сейчас и выбрать более удобное место для засады, то получится и горцев отогнать, и людей уберечь. А если они не пойдут, то и сидеть там будет проще. Ну, а взрыв на тропе к перевалу послужит еще одним уроком. Вас самих мы не трогаем, а вот гостей непрошеных знать не желаем.

* * *

Уйти они не успели. Лагерь уже был свернут, когда горное эхо донесло до бивака отголоски яростной перестрелки. Не сговариваясь, весь десяток похватал винтовки и помчался к выходу в долину. Добежав до наблюдателей, Руслан с разбегу запрыгнул на давно присмотренный козырек, нависавший над тропой, и, выхватив из сумки бинокль, приказал:

– Докладывай, чего видел?

– А ничего не видел, княже, – спокойно протянул казак, не спеша убирая в подсумок подзорную трубу. – Это в ауле, похоже, стреляют.

– Да уж, похоже, и вправду зря всполошились, – проворчал Руслан, всматриваясь в происходящее в ауле.

Выстрелы все еще раздавались, но кто в кого стрелял, было непонятно. В ауле действительно что-то происходило. То и дело бегали какие-то люди, кто-то седлал коня, а кто-то спешно проделывал движения, которыми заряжают дульнозарядные ружья. Рассмотреть точно не позволяло расстояние и возможности бинокля. Потом перестрелка вспыхнула с новой силой, и примерно десяток всадников, вырвавшись из кривых улочек аула, помчались по долине куда-то вглубь.

– Шо там, княже? – не удержавшись, поинтересовался хорунжий.

– Похоже, гости хозяевам крепко нахамили, и те попросили их на выход, – ехидно прокомментировал Руслан увиденное. – А ежели серьезно, примерно с десяток всадников куда-то в ту сторону поскакали. О, а вот и погоня за ними, – добавил он, увидев очередной десяток бойцов, вылетевших из аула.

– От нас пошли? – с интересом уточнил Роман.

– Угу.

– Значит, к перевалу кинулись, – ехидно усмехнулся следопыт. – А там им гостинчик от нас припрятан.

– Интересный расклад получается, – задумчиво протянул Руслан. – Думаю, нам придется еще немного подождать.

– А чего ждать-то, княже? – не понял следопыт. – Они на тропу выйдут, да взорвутся.

– Хочу посмотреть, что местные после этого делать станут, – пояснил Шатун, спрыгивая на тропу. – Возвращаемся в лагерь. Зря только собирались, – ворчливо пробурчал он, убирая бинокль.

– Ты бы полегче прыгал так, княже. Тропа узкая, не приведи господи, подвернешь ногу, – вдруг заворчал на него хорунжий.

– Постараюсь, друже, – кивнул Руслан, принимая его замечание. Для подобных выходок было не время и не место. На его попечении было два десятка человек, плюс к ним еще куча народа, за которых он, так или иначе, нес ответственность.

– Наблюдать теперь будем по двое. Чтобы, случись что, один тропу перекрывал, а второй успел добежать, тревогу поднять. И самое главное, у каждого наблюдателя, чтобы всегда гранаты под рукой были. Что с ними делать, вы знаете, учить не стану.

– Добре, княже. Сполним, – решительно кивнул хорунжий и, быстренько что-то прикинув, ткнул пальцем в двух казаков, которым пришлось сменить прежнего наблюдателя.

Десяток вернулся обратно и снова принялся разбивать бивак. Благо все уже было знакомо и много времени это не заняло. Уже через полтора часа в яме весело потрескивал костерок, над которым кипятилась вода для чая. В горячем питье Руслан бойцов не ограничивал. Здоровье его людей было ему гораздо дороже, нежели любые другие соображения. Да, по меркам его прошлого это было совсем не профессионально, ведь дым от костра запросто мог выдать их, но в этом мире к таким вещам еще не были привычны. А самое главное, здесь не было материалов, способных уберечь человека от простуды только за счет своих собственных свойств. Вся амуниция казаков была изготовлена из того, что в этом мире было привычно и доступно. А дым… Ну, всякое бывает. Может, караван какой остановился на отдых, а может, чабаны остановились, чтобы дать отаре передохнуть. К тому же ветер в горах понятие практически постоянное. Иногда сильный, а иногда едва заметный, но он есть, и дым от костра уносился, едва поднявшись.

До следующего утра они прожили спокойно. А с рассветом, едва только отряд успел проснуться и позавтракать, от тропы примчался один из наблюдателей с вестью, что к тропе движутся всадники. Велев ему привести к лагерю напарника, Руслан объявил по десятку тревогу. И спустя пять минут лагерь превратился в укрепленный редут.

Проводя время в ожидании, казаки не баклуши били, а выкладывали из камня укрепления. Еще минут через двадцать на тропе застучали копыта коней, и на площадку у тропы выехало шесть человек. Четверо мужчин азиатской, точнее, ярко выраженной семитской внешности и двое европейцев. Едва рассмотрев направленные на них стволы винтовок, всадники замерли, понимая, что крепко влипли. Двигаться по тропе верхом можно было только в колонну по одному, да и то только шагом. Хвататься за оружие тоже было особо хитрым способом самоубийства. Противнику достаточно было нажать на спуск. Нависшая над площадкой тишина нарушалась только тихим посвистом ветерка и звяканьем конской сбруи. Наконец, Руслан решил попробовать взять эту банду живьем и, перейдя на английский, громко крикнул:

– Господа, прикажите своим сопровождающим бросить оружие и сдавайтесь. В этом случае мы сохраним вам жизнь.

– Кто вы, мистер? Представьтесь! – быстро о чем-то пошептавшись, потребовал европеец постарше.

– Вы не в том положении, мистер, чтобы диктовать мне условия. У вас есть тридцать секунд. По их истечении вы все будете уничтожены, – огрызнулся в ответ Руслан, беря говоруна на прицел.

Заметив его движение, казаки тут же разобрали цели, и турки поняли, что дело запахло керосином. Английского они явно не понимали, но направленные на них стволы в пояснениях не особо нуждались. Один из турок, судя по одежде, самый главный, негромко что-то скомандовал и первым снял с себя перевязь с саблей. Дальше последовали штуцера, пистолеты и прочее оружие. Англичане, наблюдая этот стриптиз в стиле милитари, только кривились и презрительно фыркали. Вспомнив, что Роман умеет говорить по-турецки, Руслан велел ему скомандовать, чтобы турки слезли с коней и отошли в сторону. Следопыт с грехом пополам выдал нужную фразу, и османы, не делая резких движений, покорно выполнили все указания.

– Теперь ваша очередь, господа. Не заставляйте меня проливать лишней крови, – надавил на них Шатун.

Сообразив, что теперь проявлять характер глупо, европейцы не спеша бросили все оружие и так же спокойно отошли от коней к стене скалы. По кивку Руслана шестеро казаков оставили свои винтовки на месте и, выскользнув из укрытий, принялись быстро собирать оружие. Навесив все найденное на седла коней, они подхватили животных под уздцы и увели за линию редута, к своим лошадям. После все остальные бойцы быстро окружили пленных, и казаки принялись обыскивать их. Европейцы тут попытались проявить гонор, заявляя, что, мол, они офицеры и не должны подвергаться подобному унижению от нижних чинов, потому как являются дворянами. На что Руслан, презрительно усмехнувшись, от чего пленным вдруг сразу стало неуютно, спокойно ответил: