Шатун. Лесной гамбит

– Все, – мрачно кивнул мастер. – Вот ведь дожил, – скривился кузнец. – На своем подворье тварей всяких бояться приходится.

– А ты как думал, Митрич? – вздохнул Руслан в ответ. – Ты новым оружием занимаешься. А такое без внимания никто не оставит. Ни каторжные, ни власть, ни лазутчики иностранные. Так что сам судьбу свою выбрал.

– Тоже верно, – в очередной раз вздохнул мастер. – Тут вот еще чего, – вспомнил он. – Я ж повозку твою доделал. Бегает. Мерин мой ее один тянет так, словно она и не весит ничего.

– Погоди, а салон? Его ж вроде еще не доделали, – озадачился Руслан.

– Да привезли уже. И поставил я его. Забирай да катайся, – отмахнулся мастер.

– А чего раньше-то молчал, пенек каменный, – беззлобно выругался Шатун.

– Да забыл, – смутился кузнец. – Ты вон как насел на меня со своей тарахтелкой, так я и забыл про все.

– Угу, опять я виноват, – хмыкнул в ответ Руслан, едва заметно улыбаясь. – Пошли, покажешь, что получилось.

– А хорошо получилось, – с довольным видом кивнул мастер. – И на ходу легкая, и разворот почитай в два раза меньше, и идет мягко. А уж сиденья ты придумал, одно удовольствие, – принялся нахваливать получившийся транспорт мастер, отпирая сарай. – Во, любуйся. Можно и под одного коня оглобли ставить, и под пару. Все, как ты сам расписал.

Шагнув в сарай, Руслан, недолго думая, ухватил повозку за передок и в три шага выкатил ее на двор. Катилась она и вправду легко. Обойдя этот выезд вокруг, Руслан удивленно хмыкнул и, покачав головой, проворчал:

– Вот уж не думал, что из моей задумки такая занятная штука получится.

Это и вправду было нечто среднее между коляской и фаэтоном. Салон на четыре посадочных места. Легкие дверцы, на которые при желании можно поставить рамку со стеклом. И длинный, откидывающийся полог, способный закрыть не только седоков, но и кучера. Благо специальная рамка для этого была жестко установлена сразу за облучком.

– Я тебе и упряжь новую приготовил, – торжественно заявил мастер, тыча пальцем в сарай.

– Серьга, перепрягай моего Серого, – скомандовал Руслан наблюдавшему за всем этим казаку.

* * *

– Он сперва по торговым рядам ходил, а после в ресторане ужинал. Ну а уж потом в нумера, что у цветника, ночевать отправился, – методично перечислял казак, которого Руслан отправлял присмотреть за непонятным хлыщом.

– Встречался с кем? – подумав, уточнил Руслан.

– Не. Один ходил. Даже слуги не было.

– И все пешком? – насторожился Шатун.

– Вот и я подивился, – кивнул казак. – Ни пролетки не брал, ни лихача.

– Ладно. Васятку отправлю за ним походить, – вздохнул Руслан, так ничего толком и не придумав.

– Это, Шатун, ежели сильно надо, так давай я племянникам свистну. Тут рядышком, приедут, да поводят его по городу. Чего мальчонку-то гонять?

– А племянники какого возраста?

– Так по пятнадцать им. Две сестры, как сговорились, разом понесли да родили, – усмехнулся казак.

– Добре. Свисти, – кивнул Руслан.

Кивнув, казак вышел из комнаты, а Руслан, поднявшись, прошелся к окну. Мрачно посмотрев на потеки дождя на стекле, он качнул головой и принялся перебирать в памяти дела, которые можно было сделать не выходя из дома. От этого увлекательного занятия его отвлек стук в дверь. Вошедшая Матвеевна, теребя пальцами передник, доложила:

– Руслан Владимирович, там вас казак какой-то спрашивает. Не из наших. А с ним еще парнишка какой-то.

– Пригласите, сделайте одолжение, – вежливо кивнул Руслан, сообразив, о ком именно идет речь.

– Здрав будь, княже, – поздоровался пожилой казак, входя в комнату и крестясь на образа.

– И тебе здоровья, Николай Ефимович, – кивнул Руслан. – Как сам?

– Благодарствую, княже. Живем, хлеб жуем.

– Проходи, присаживайся, – указал Руслан на стул, при этом рассматривая вошедшего следом за казаком паренька.

– Дозволь представить, княже. Племяш мой, Мишка, – подтянул паренька за плечо казак. – Вот, как уговаривались. Служить тебе станет. Он и денщиком, и стремянным может.

– Помню уговор наш, – спокойно кивнул Шатун. – Да вы присаживайтесь, гости дорогие. Разговор у нас долгий будет.

– Так, а чего тут говорить-то? – удивился казак. – Вроде уж сказано всё.

– Всё, да не всё, Николай Ефимович, – вздохнул Руслан. – Я ведь помню, что племяш твой родовой казак. А казаки, кроме земли родной, никому не служат и не кланяются. Вот и хочу спросить его, готов ли он в прислугу идти.

– Готов, – помолчав, коротко кивнул паренек. – Мне все одно не дано другого, – грустно улыбнулся Михаил. – Реестровым не стать, да и в поле с меня толку мало. А так хоть матери помощь какая будет.

– То слова дядьки твоего, – мотнул Руслан головой. – А сам ты, для себя самого, чего хочешь?

– Ну, ты, княже, спросил, – удивленно хмыкнул казак. – Да откуда ж ему знать. Сам видишь, ему и возраста еще толком нет. Да и что он видел, окромя станицы своей? Сюда, в город и то пару раз всего ездил.

– Погоди, Николай Ефимович. Я ведь вопросы свои не просто так задаю. Мне понять надо, что за человек племянник твой. Сам знаешь, я всякими делами занимаюсь, а среди них и особо тайные имеются.

– Ну, так-то да, – смутился казак. – Да ты не молчи, Мишка. Княже вопрос задал, так отвечай, – напустился он парня.

Вошедшая в столовую Матвеевна внесла на подносе стаканчики с чаем, сахарницу, вазочку с вареньем и блюдо с пряниками. Расставив это все на столе, она так же молча вышла.

– Угощайтесь, – предложил Руслан, доставая из сахарницы кусочек колотого сахара. – Так что скажешь? – подтолкнул он Мишу, глотнув чаю.

– Мне, княже, механика всякая интересна, – решившись, тихо ответил Миша. – Понимать хочу, как оно там устроено и отчего работает. А служить я стану. На совесть. Чтобы род свой хоть такой службой не опозорить. Правду ты сказал. Родовой я, да только не служивый.

Голос паренька дрогнул, и Руслан понял, что для него увечье стало чем-то вроде проклятья.

– Добре, – помолчав, кивнул Шатун, заметив его плотно сжатые губы. – Раз сам так решил, так тому и быть. Служи. Жалованья тебе положу пять рублей в месяц. Чтоб и самому в кармане деньги иметь, и матери помочь мог. Но учти. О том, что со мной и в моем окружении происходит, никому ни слова. Совсем никому. Даже на исповеди. И это не потому, что мне так хочется, а потому, что я офицер контрразведки, и дела у нас иной раз государственные случаются. Понял?