Шайенский блюз
Шрифт:
Степан свернул с дороги и поднялся на холм, немного не добравшись до его макушки, чтобы не маячить на фоне неба. Застыв на месте, он медленно втягивал степной душистый воздух, пытаясь различить в нем запах опасности.
Теперь он гораздо больше доверял своему чутью, чем слуху и зрению. И, уловив едва заметный запах дыма, понял, что впереди, за холмами, кто-то поджаривает хлеб над огнем.
Он вспомнил, как когда-то этот запах обрадовал его. Тогда Степан мог, ничего не боясь, подойти к чужому костру. А сейчас он обрадовался тому, что вовремя заметил угрозу. Еще не поздно свернуть в горы и обойти
Заметив извилистую тропинку, он послал вороного по ней, вверх по склону. Дорога идет вдоль реки, следуя всем ее прихотливым поворотам. А тропинка наверняка проложена теми, кто знает короткий путь через горы.
Он заметил, что этой тропой недавно прошли двое всадников. Вот здесь они разводили огонь. На хрупкой коре сосны остались две протертые полоски — здесь были привязаны их кони. А вот основательно обглоданные птичьи косточки. Обнюхав их, Гончар решил, что всадники пообедали здесь вчера. На месте их привала не было ни обрывков бумаги, ни крошек табака. Значит, они не курили. Нет, это не солдаты, уверенно заключил он. Солдат не может без курева.
Тропа вела по косогору, становясь все уже. Завернув за выступ скалы, Гончар спешился и повел вороного в поводу. Из-за поворота ветер доносил запахи реки, и еще через несколько шагов Степан остановился, увидев впереди висячий мост.
Он долго стоял, прижавшись к отвесному склону. Пути назад не было — на узкой тропе конь не мог развернуться. За мостом тропа заметно расширялась, прежде чем скрыться между скалами. Но как раз это и тревожило. Сильный ветер сносил вдоль реки все запахи и звуки. Что там, на другом берегу?
Ободряюще потрепав вороного по шее, Гончар ступил на шаткий мост. Заскрипели тросы и доски под ногами, но конь шагал спокойно. Глянув поверх веревочных перил, Степан увидел на желтой спокойной воде дрожащую тень моста. Неожиданно конь мотнул головой. Гончар перехватил поводья левой рукой и остановился на середине пролета.
Впереди на тропе стояли двое в зеленых армейских куртках и красных сапогах. Один был в широкополой соломенной шляпе, голова другого была по-пиратски обвязана черным платком. Их винтовки были направлены на Гончара.
«Это каратели, — подумал Степан. — Сколько их там? Ловко придумали, гады. Выдержали паузу. Мне некуда деваться. Бросить коня и спрыгнуть в воду? Нет, вороного я вам не отдам».
Он дернул за повод:
— Ну, что встал? Людей не видел? Пошли, пошли, здесь нельзя останавливаться, доски и так трещат под твоими копытами. Пошли, брат.
Вороной послушно тронулся за ним. Степан краем глаза видел приклад своего винчестера, торчавший из-за седла. До него сразу не дотянуться. Именно поэтому солдаты на берегу вели себя так спокойно.
— Добрый день, джентльмены! — широко улыбаясь, заговорил Степан, приближаясь к краю моста. — Прекрасная погода сегодня, не правда ли…
Каратели настороженно глядели на него, держа винтовки наперевес. «Вряд ли они умеют стрелять от бедра из «спрингфилда», — подумал Гончар. — Значит, они и не собираются стрелять. Если б хотели, давно уже могли это сделать. Это не засада. Это ловушка. Ну, посмотрим, кто кого поймает».
— О, я вижу, с вами и дама! — продолжал он. — Добрый день, мэм! Каким ветром занесло в наши горы столь прелестное создание!
Солдаты
одновременно обернулись. Им хватило секунды, чтобы убедиться, как глупо они попались. Но как раз эта секунда и была нужна Гончару. Он выдернул винчестер из-за седла и с криком хлопнул вороного по холке. Конь вскинул голову и одним прыжком оказался на берегу. Его копыта простучали по тропе, вороной пронесся между карателями и скрылся за поворотом. А Степан бросился на доски моста и дважды выстрелил.Один солдат повалился на спину, раскинув руки. Соломенная шляпа покатилась колесом. Второй схватился за живот и опустился на колени. Степан прицелился ему в голову, но в этот момент из-за скал выскочили еще двое.
— Что за чертовщина! — орал один. — Сказано было не стрелять!
Его товарищ оказался сообразительнее и сразу опустился на одно колено, вскинув винтовку. Гончар перевел ствол на него и выстрелил первым. Отвел затвор и прицелился в крикуна. Нажал на спуск — и услышал вялый щелчок вместо выстрела. Осечка!
Каратель выстрелил, и пуля ударилась об доски моста. Колючие щепки брызнули в лицо Степану. Он отбросил винчестер, перекатился в сторону и повис над рекой, держась за трос одной рукой.
— Куда он делся! — орал солдат. — Эй, Джонс! Вставай! Эй, Смит! Хватит валяться, я его уложил!
— Еще нет, — сказал Степан и выстрелил в него из кольта.
Он еще немного повисел над водой, держа под прицелом тропу. Но больше на нее никто не выбежал. Степан подтянулся и выбрался обратно на мост. Подобрал винчестер и отвел затвор, выбрасывая предательский патрон. От чужого оружия всегда надо ждать или осечки, или перекоса.
Он собрал винтовки карателей и сбросил их в реку — на тот случай, если убитые оживут. У одного из них за поясом торчал «смит-вессон». Степан забрал его — с двумя револьверами он чувствовал себя ровно в два раза увереннее.
Как он и ожидал, за поворотом снова открылся вид на долину. Гончар оглядел степь и увидел вдалеке темный завиток дыма, медленно ползущий по горизонту. Там шел поезд. «Вот и все, — подумал Степан. — Осталось только добраться до железной дороги, и можно считать, что я в Денвере. Заберу Милли и рвану в Калифорнию. Там и начнется наша новая жизнь. Может быть, Сан-Франциско — это и есть тот самый город железных мостов?».
Он свистнул, подзывая вороного, и подошел к солдатской палатке, прилепившейся к скальной стене. Поодаль, в тени сосен, мирно щипали траву лошади карателей. Степан насторожился, увидев, что их было шесть. Неужели в палатке прячутся еще двое солдат? Почему они не выскочили на звуки выстрелов? Напились в стельку?
Он лег сбоку палатки и заглянул под нижний, приподнятый край брезента. Там сидели двое, спиной к спине. Поза не слишком удобная, особенно если учесть, что у обоих были связаны руки и ноги. Свет едва пробивался сквозь толстый брезент, но и в этом полумраке Гончар смог разглядеть лица пленников.
«Ну, и что мне с ними делать? — подумал он. — Попутчики мне не нужны, особенно такие невезучие. Но не оставлять же их здесь».
— Как дела, Мушкет? — сказал он, входя в палатку. — Рядовой Хопкинс, вольно. Вот что бывает с теми, кто шарит по чужим капканам. Недалеко же вы ушли после того, как слопали моего тетерева.