Шайтан-звезда (Часть 1)

– ... и знамена мятежников были смяты, и царский сын с небольшим отрядом оторвался от своего войска, и они стали айарами, грабящими караваны, и напали на некий караван, но тут их всех удалось взять в плен. И их привезли в Хиру, и тайно доставили в тюрьму, и завтра их казнят! А старший сын царя, Ади аль-Асвад, - любимец войска и горожан, и все оплакивают его, но ни у кого нет пути к его освобождению...
– завершил метельщик короткий рассказ.

– А как звали того, кто захватил аль-Асвада в плен?
– спросила Джейран.

– Это были люди Джубейра ибн Умейра, - отвечал метельщик, удивленный таким вопросом.
– Царь послал его с большим войском, чтобы захватить мятежников, и он гонялся за ними несколько месяцев.

– Все сходится, о Хашим, это они...

Хашим сунул в руку метельщику два дирхема и подпихнул его, чтобы тот убирался восвояси. Но метельщик, крайне озадаченный словами и последующим молчанием Джейран, не двинулся с места.

– Теперь понятно, что здесь происходит, о звезда, но не хочешь ли ты сказать, что аль-Кассар и есть тот самый старший сын царя?

– Да, о Хашим, клянусь собаками, это он. Мы нашли его.

– А знаешь ли ты, о звезда, способ помочь ему?
– спросил старик с таким видом, будто Джейран всю жизнь лишь тем и занималась, что отбивала обреченных на смерть царских сыновей у охраняющих их стражников.

Джейран не ответила, потому что мысли ее уже были заняты делом. Для того, чтобы хоть что-то предпринять, следовало привести в Хиру отряд, переправить оружие, а она не представляла себе, среди какого товара можно упрятать длинные остроги ее мальчиков, чтобы стража у ворот их не обнаружила. Да и введение в город огромных псов казалось нелегким делом.

– Да уберешься ты когда-нибудь, о враг Аллаха?
– не дождавшись ответа, старик напустился на метельщика.

– О господин, поспешность - от шайтана, а медлительность - от Милосердного!
– воскликнул метельщик.
– Если вы воистину хотите помочь осужденным, то ступайте за мной. И пусть Аллах покроет нас!

– Что за польза тебе в том, что старший сын царя спасется, о человек? спросил Хашим.
– Ты же за всю свою жизнь не видел ни царей, ни царских детей, твое ремесло - метла, твое пропитание - три дирхема в день! Не слушай его, о звезда, вот он-то и есть соглядатай!

– Или мы верим этому человеку, о дядюшка, или мы не верим ему. Я сама чуть было не погибла из-за недостатка доверия! Если он лжет - то никакая казнь завтра не состоится, не так ли? А если он говорит правду...

– Если я лгу - пусть мой род окончится мною!
– такие слова в устах мужчины были равносильны клятве. Джейран посмотрела на худого, но плечистого и жилистого метельщика, поняла, что в такие годы человек уже имеет жену и маленьких детей, и сделала вывод, что в залог своей правды метельщик дает их жизни.

– О метельщик, - сказала она.
– Воистину мы пришли сюда за старшим сыном вашего царя, Ади аль-Асвадом. Но мы должны доказать тебе, что никем не подосланы.

– И мы должны что-то доказывать этому несчастному?
– взвился Хашим. О звезда, ты не знаешь дел горожан, это же простой метельшик с городского базара! Ты еще начни приводить доказательства истопникам городских хаммамов, которых кличут "навозниками"!

При слове "хаммам" взвилась и Джейран.

– Тебя никто не держит, о Хашим! Клянусь собаками, ты пошел за мной добровольно и можешь покинуть меня, когда тебе будет угодно! А я останусь в Хире, и я буду кланяться всем "навозникам", и ставить им угощение, и целовать им руки, если это облегчит участь аль-Кассара... аль-Асвада!

Хашим попятился.

– Так бы ты сразу и говорила, о звезда! Если ты избрала его в супруги, то мой долг - подчинение и повиновение!

– Кто избрал в супруги Ади аль-Асвада?
– метельщик, любопытство в котором пересилило страх, обернулся - и увидел перед собой женщину в мужском наряде, женщину с бесстыже открытым лицом, напялившую на себя тюрбан, с джамбией в руке, впридачу ко всему - светлоглазую!

Он не назвал бы эти глаза голубыми, скорее серыми, но метельщику было не до оттенков.

– Ты хочешь стать супругой царского сына, о несчастная?
– изумился он, тыча пальцем в грудь Джейран.

Она левой рукой отбила его не в меру шуструю руку, при этом конец тюрбана сбился-таки со своего места и обнажил знаки на щеке.

– О Аллах, кто из нас бесноватый - я или они?
– возопил метельщик.

Тут на дальнем конце площади показались люди. Впереди шли черные рабы с обнаженными мечами и с дубинками. За ними вели мула, на котором восседала женщина во многих покрывалах. Ее пешком сопровождали мужчины в богатых больших тюрбанах со множеством складок и перевивов, в парчовых халатах, с длинными ухоженными бородами, оказывая ей величайшее внимание. Следом за этой женщиной ехали вереницей, попарно, ее невольницы, числом более двадцати, тоже на мулах, и они были одеты, как мальчики, и имели при себе небольшие ханджары, а также полупрозрачные покрывала, оставлявшие открытыми у каждой губы и подбородок.

Метельщик, увидев это зрелище, прижался к стене.

– Уходите скорее, - сказал он Джейран и Хашиму.
– Вот бедствие из бедствий, вот женщина, подобная пятнистой змее! Она извела мать аль-Асвада, а теперь хочет погубить сына! И она уже погубила его! Глядите - она показывает, где поставить помост для седалища царя, а где - помост для казни, а где разместить стражу и простой народ!

Джейран не понимала, как метельщик прочитал это по движениям рук женщины, и ей оставалось лишь поверить ему на слово.

– Кто это, о друг Аллаха?
– спросила она.

– Это жена царя и мать его наследника, царевича Мервана, а зовут ее Хайят-ан-Нуфус.

– Кого еще знаешь ты из тех людей?
– задал свой вопрос Хашим.

– Вон тот, у ее правого стремени, - Джубейр ибн Умейр, это он захватил в плен аль-Асвада, да не спасет его за это Аллах и да не приветствует!

– Джубейр ибн Умейр...
– повторила Джейран.
– Далеко же он забрался в погоне за аль-Асвадом, оказался возле самых гор, и Черного ущелья, и... О Хашим!

– На голове и на глазах, о звезда!
– немедленно изъявил готовность слушать и повиноваться старик.

– Ведь нам уже и тогда показалось странным, что люди, которых аль-Кассар выгнал из долины у Черного ущелья, за которыми он устремился, исчезли бесследно! А ведь там было не меньше десятка всадников, и верблюды с женщинами, и вьючные верблюды. Даже если Джубейр ибн Умейр оказал им покровительство - они должны были рано или поздно покинуть его. Но никто на всей дороге, которую он прошел, ведя пленных, не говорил нам, что войско сопровождал караван не принадлежащий ему, и что этот караван отошел от войска и двинулся своей дорогой!