Шелест 3

— Слушай ты… — нахмурился я.

— Чего? — с простодушной невинностью спросил тот.

— Ничего. Есть давай, — буркнул я в ответ.

Хм. А ведь наверное и впрямь смешно выглядит. Намеревался избежать славы фаворита, да и Марию компрометировать не хотелось, а вышло с точностью наоборот. Впрочем, к Долгоруковой все с почтением и любовью. Умела она подать себя людям, проявить где надо заботу, а где потребуется жёсткость.

А вот как относятся ко мне, я так до конца и не понял. Надо бы Дымка поспрашивать. Не то, чтобы меня это волновало, но знать не помешает. Ну хотя бы ради того, чтобы понимать, как люди себя поведут в той или иной ситуации.

Вот за Марию в огонь и в воду, а надо так и голову сложат. А как оно со мной, бог весть. Я как-то уж сильно сосредоточился на своей группе, предоставив работу с личным составом отцам командирам. Как результат оказался в стороне от личного состава и едва ли не чужой им.

Ужин доел без аппетита. Мелькнула было мысль и впрямь сходить к девчатам и провести вечер в приятном окружении. Но я поспешил её отмести. Как-то оно не очень получится, если я сделаю это после замечания Дымка. Вон, паразит, морду воротит и лыбится. Испортить ему настроение? А. Ладно. Пусть живёт.

Закончив есть вновь удалился в палатку. Вообще-то была мысль после ужина прогуляться к Марии, типа по служебной надобности, уточнить планы на завтра все дела. Но после короткого разговора с Дымком, желание это улетучилось. Вместо этого решил ещё поработать над комиксами, и что-то мне подсказывало, что до утра книжку я закончу.

Хм. А может зря я запретил всем кто в курсе, распространяться по поводу того, что комиксы, которые так пришлись по душе солдатам мои художества? Глядишь и отношение было бы совершенно иным. Офицеры-то и унтера понимают, кто я и какова моя реальная ценность, рядовые же не в курсе.

Хм. А ведь задело меня. Как есть задело. Сидит внутри червячок и свербит. Ну чисто как у той лягушки путешественницы, которая — «Это я! Это я придумала!»

— А! Зар-раза! — прихлопнул я комара.

Репеллент выветрился, вот и полезли кровососы в атаку. Полез в подсумок и плеснув из фляжки на ладонь растёр открытые участки тела. Пытался я придумать плетения от этой напасти, но быстро результат получить не получилось, а напрягаться я не захотел, не тот вопрос, чтобы упираться. Спасибо дядьке Ефиму.

А вот амулет «Кошачье зрение» я старался придумать вполне себе серьёзно. Вот уж что пригодилось бы часовым на постах. Ночи-то стоят безлунные, и не смотри, что небо вызвездило, темень такая, что хоть глаз коли. Однако, я в этом так и не преуспел.

Поэтому решил использовать древнее средство, а именно собак. Благодаря тому, что унтера у меня одарённые, каждый десяток обзавёлся своим псом с узором «Повиновения». Неподкупные и верные до последнего вздоха сторожа, содержание которых обходится всего лишь в лишний паёк, зато польза несомненна.

Использовать их в бою, как я уже говорил практически бесполезно, а вот в качестве охраны лагеря, уже совсем другое дело. Так спать куда спокойней. Главное, чтобы какая дурная кошка сюда не забрела. Ага. Плавали, знаем. Вот татарам куда проще, у них за сторожей лошади, эти за ненавистным племенем гоняться не будут…

Сначала залаяла одна собака с северной стороны, затем другая, и вскоре лай стоял такой, что только держись. Однако бобики на других направлениях получили вполне недвусмысленный мыслеобраз относительно своей зоны ответственности, а потому продолжали нести службу и их голоса в этот хор не влились.

Следом за лаем с севера послышался дикий рёв тысяч спешившихся татар, которые с гиканьем и улюлюканьем бросились в атаку. Я не смог вычленить болезненные выкрики, но как-то сомнительно, чтобы никто не угодил в волчью яму и хотя бы не вывихнул или потянул себе ногу.

Над лагерем запели трубы играющие сигнал отражения штурма. По всему периметру в воздух взлетели ракеты. По виду самые обычные, что сейчас повсеместно пользуют для фейерверков. Однако они несли начинку, способную гореть в течении минуты, и моими стараниями обзавелись парашютиками. Ничего сложного и освещение конечно значительно уступит известным мне образцам, но как же это облегчает жизнь.

Едва подступы осветились, как тут же пророкотали картечницы, в отличии от гаубиц выставленные на валу. Оно конечно рискованно, но в случае внезапного нападения, эта мера поможет сбить первый натиск. Следом затрещали винтовочные выстрелы. Стрелки на северном валу открывали огонь не дожидаясь команды, едва оказавшись на своих позициях.

Что до меня и моих парней, то мы поспешили к палатке великой княгини. В случае внезапного нападения, наш пост был подле неё, а ещё мы значились личным резервом полковника Уфимцева. К слову, его палатка находилась в стороне от её высочества. И это не дань безопасности, так как щиты на них столь серьёзные, что опасаться прилёта бомбы, способной накрыть их разом, не приходится. Подобный подход связан скорее уж с нежеланием толкаться плечами.

А эт-то ещё что такое!? Я остановился и невольно перехватив двустволку изготовился к стрельбе. При этом обернулся в сторону южного вала, откуда донёсся рокот картечниц, а следом затрещали винтовки, но уже более слаженно. Отвлекающий удар на севере и основной с противоположной стороны? Очень может быть. Сильный одарённый конечно может видеть не только у себя под носом, но кто же станет держать их в карауле. Только татары не ожидали, что мы станем использовать собак и способны превратить ночь если не в день, то в сумерки.

Я хотел было уже броситься к южному валу, но остановил себя. Вернул ружьё на сгиб левого локтя и тихо ругнувшись поспешил к палатке Марии. Кровь так и бурлит, хочется действий, видеть врага и разить его. И да, не боевыми плетениями, а именно огнестрельным оружием. Как же давно я уже не участвовал в бою! В последний раз это было на Заситинском редуте. Л-ладно, на валах разберутся и без меня.

В воздухе послышался нарастающий то ли шелест, то ли шорох, и на лагерь обрушились тысячи стрел. Я уже видел подобное во время дневного боя. То, что сейчас ночь не имеет решающего значения, потому что мой магический прибор ночного видения работает исправно, и я вижу как туча оперённой смерти накрывает лагерь.

Отовсюду слышится тупой и звонкий перестук падающих стрел. Но помимо этого, в отличии от прошлого раза, в ночи раздались болезненные ржание лошадей, и скулёж пострадавших собак. На них амулетов нет, и лишённые защиты животные стали единственными жертвами татар.

А нет. Те решили ещё сильнее нам подгадить и начали пускать горящие стрелы. Предполагаю, что потери татар от использования огня, явившегося отличным ориентиром для стрелков, сейчас зашкаливают. Но противник похоже решил, что оно того стоит. Напрасные ожидания.