Шелест алой травы

На вторые сутки путешествия меня нагнала Аме-буншин-чан. Я знала, что ещё одно «нападение аме-нинов» произошло успешно, что были похищены некоторые ценности (к моему сожалению, гораздо меньше, чем в первый набег). Всех несущих службу в Северной Крепости постигла душераздирающая утрата — неизвестные вторглись в палатку Карин из Кусы, соседи были найдены в бессознательном состоянии (ведь не могла же я надеяться, что меня оставят одну), а саму Карин похитили, несмотря на отчаянное сопротивление — о чём говорили обильные следы крови на стенках палатки. Отважная Помидорка-чан сражалась изо всех сил, но против ужасных противников, убивающих даже джонинов, у бедного генина не было и шанса.

К моему удивлению, Рьюзецу не направила погоню на мой след. В этом я полностью убедилась на четвёртые сутки путешествия. За это время клоны перебрали добытое в крепости, просмотрели новые дзюцу, и решили, что ничего настолько же сногсшибательного, как уже известное нам, среди добытого нет. Изучение нового было решено отложить на потом, а пока что отрабатывать уже известные, хорошо себя зарекомендовавшие техники. Также были отложены “на потом” стихийные дзюцу пока что неизвестных мне элементов. Очень жаль, что в крепости отказалось так мало дотондзюцу. Я пополнила свой арсенал земляной стеной, научилась выращивать острые каменные шипы и, к моему полному восторгу, стала способна путешествовать под землёй на приличное расстояние, не испытывая затруднений с дыханием.

Каждый вечер, укладываясь спать, я мучилась от головной боли и сшибающей с ног усталости, но очень быстро заметила, что эффект от развеивания клонов становится всё менее и менее болезненным. Возможно, таким образом развивались мои дух и тело, может быть, я просто привыкала, ну или просто перестала обращать на неудобства внимания. Мне лично приятней была версия, что я с каждым днём становлюсь всё сильнее и сильнее, но, пусть она была очень правдоподобной, для собственной же безопасности я решила считать её ошибочной. Даже если я становилась шиноби высочайшей силы, то от того, что я считала себя слабачкой будет меньше вреда, чем если бы я при встрече с могучим противником, вместо благоразумного бегства, самонадеянно решила дать бой. Мне достаточно того, что я когда-то считала себя слишком умной, а меня ткнули лицом в мои заблуждения. Интересно, как там Рьюзецу? Мы не виделись считанные дни, а мне её уже не хватает.

И вот, наконец, на пятый день я не стала создавать клонов — ведь Кусагакуре была в паре часов неспешного бега. Мои руки тряслись от предвкушения, и я не знала, чем занять себя до ночи. Поэтому я просто решила выспаться — а для этого было нужно безопасное место. И в этом здорово пригодились новые дзюцу Дотона. Я направила преобразованную чакру через ступни ног, погрузив себя в покрытую разнотравьем почву. Затем, находясь на глубине несколько метров, я уплотнила и оттолкнула от себя окружающую землю, создав просторную сферическую нору с каменно-твёрдыми стенками. Ну а затем пришло время и для пары узких извилистых туннелей, ведущих на поверхность — последнее, чего я желала, это задохнуться. Расстелив спальный мешок прямо на полу и забравшись в него, я положила руку себе на висок и применила базовое ирёниндзюцу, предназначенное для ухода за выздоравливающими больными. Страшная тяжесть навалилась на мои веки, и я погрузилась в беспокойный сон. «Только бы не проспать!» — мелькнула мысль в покидающем меня сознании, и весь мир окутала темнота.

========== Глава 18 ==========

Ночь была тихой, лунной и очень светлой. Лёгкими длинными прыжками я перебегала с крыши на крышу, иногда пользуясь Шуншином, чтобы покрыть расстояние побольше. Попасть в Кусагакуре для человека, чувствующего чакру любого живого существа, понимающего, спит его противник или бодрствует, расслаблен или сосредоточен, было совершенно несложно. Я точно знала, что у меня сегодня всего лишь одна попытка: если провалюсь — самые главные виновники моих злоключений будут настороже и, возможно, понадобятся месяцы или даже годы, чтобы вновь застать их врасплох.

Последняя пара ночных часов была занята длительными раздумьями: идти ли самой, либо же отправить клонов? Пусть действовать клонами было очень разумным и беспроигрышным вариантом, всё внутри меня переворачивалось от этой мысли. Я должна всё сделать сама — рисковать жизнью, сражаться с противниками, убивать подонков. Да, Буншин-чан — это и есть я, все их воспоминания — мои, но вместе с тем они — слишком простой выход из ситуации. Победа, полученная без усилий, обесценит сама себя.

Но клоны всё-таки необходимы: слишком многое сегодня предстоит сделать, в слишком многих местах побывать, от слишком многих мразей избавить мир.

— Каге Буншин но дзюцу! — тихо, без особой необходимости, сказала я вслух, сложив пальцы крестом.

Десять клонов. Десять моих сестёр, десять соратниц — прекрасный компромисс между количеством клонов и объёмом оставшейся у нас чакры. Не глядя на Буншин-чан, я развернулась лицом к госпиталю Кусагакуре — месту, где погибла мама, зданию, что должно было стать моей могилой. Я почувствовала, как тёплая сильная рука легла мне на плечо и крепко сжала в молчаливом жесте поддержки.

— Мы справимся? — тихо спросила я.

— Мы не можем не справиться! — послышался голос за моей спиной. — Слишком долго шли к этому моменту. Слишком большую боль перенесли. Мы слишком великолепны для этой жалкой деревни!

Я неосознанно кивнула.

— Не волнуйся, сестрёнка! Мы справимся, сделаем всё как надо. А ты не дай уйти главным подонкам, виновникам смерти мамы.

Как здорово, что они у меня есть! Как здорово, что какой-то великий гений изобрёл дзюцу, навсегда спасающее от одиночества! Как здорово, что есть Наруто Узумаки, подаривший мне величайшее сокровище в мире!

Я развернулась к сёстрам, достала с пояса заранее заготовленные свитки и вручила каждой из них по одному. Внутри были запечатаны другие, пустые свитки — при небольшом старании в них можно вынести половину этой проклятой деревни. Теперь мои сестрёнки пойдут и убьют тех, на кого нет смысла тратить время лично, типа бывших раненых, Жирдяя, Ублюдочного Доктора и прочих жалких ничтожеств. А затем, когда закончат, уже сами решат, чем здесь можно поживиться.

Ко мне подошла ближайшая Буншин-чан и заключила в крепкие объятия. Я поразилась, до чего же её (а значит и мои!) движения без утяжелителей стали быстрыми и грациозными, как изменилась походка и расправились плечи, насколько внешность была преисполнена силы и гордости. Неужели я была такой же в Северной Крепости? Если так, то удивительно, насколько остальные слепы и склонны видеть лишь то, что ожидают видеть.

Быстро поцеловав сестру в губы, я развернулась и понеслась по коньку крыши в ту сторону, где чувствовала такую знакомую чакру. Зосуи. Ублюдок. Виновник смерти мамы. Ты совершил непростительное преступление, а значит будешь осуждён. Роли поменялись, твоя бывшая жертва стала охотником, судьёй и палачом.

Я ощущала, как от огромной скорости ветер развевает мои волосы, как обдувает моё разгорячённое лицо и вздымает полы одежды, и мне хотелось смеяться от собственной силы и свободы. Но, к сожалению, Куса — недостаточно большая деревня, и на место я прибыла слишком уж быстро.

*

Почему-то думая о жилище Ублюдка, я представляла себе нечто ужасное, холодное и скользкое — что-то, похожее на него самого. Что меня изрядно удивило, так это не очень большой, но и не малый уютный домик, перед фасадом которого росла пара деревьев, и располагалась аккуратная клумба с цветами. Интересно, у него есть скрытые таланты, либо же за этим всем хозяйством ухаживает подруга или жена? Хотя, чего это я? Совершенно неинтересно. К тому же чакра показывала, что он в доме один.