Шелест. Экспедитор

– С чего бы меня это должно задевать? – удивился я.

– Мне показалось, что вы по-особенному относитесь к Марии.

– Я? Да бог с вами. Просто подумайте, мелкопоместный дворянин, да к тому же бесталанный, и великая княжна, наследница российского престола. Только мне эта мысль кажется абсурдной?

Я всё же предпочёл не употреблять слово «поскрёбыш», граничащее с оскорблением, а обошёлся более нейтральным. В принципе это правда, но ведь и мои родители считались бесталанными, и вообще таких большинство. Так что слегка лукавил, это да.

– К тому же, если я не ошибаюсь, у её высочества имеется воздыхатель, ваш однокашник боярич Тучин, – заметил я.

Мне доподлинно известно, что он её однокурсник и не оставляет попыток заполучить Марию. Ничего невозможного в таком браке нет. Да, она наследница престола, но это вовсе не означает, что её супруг должен быть непременно королевских или княжеских кровей. Достаточно, если он выходец из старинного дворянского рода минимум в седьмом поколении. Иное дело, когда большая разница в силе дара, это да, подобное неприемлемо.

– Вот только у неё он никаких иных чувств, кроме как раздражения, не вызывает, – хмыкнула Астафьева.

– А я, стало быть, вызываю, – слегка пожал плечами я, словно показывая абсурдность этой мысли.

– Ну, по меньшей мере о вас она вспоминает без негатива, называет другом и порой даже ставит в пример.

В этот момент новая фигура, заданная распорядителем бала, развела нас, и моей партнёршей стала статная и стройная дама хорошо за сорок, что никоим образом не отразилось на её внешности. Наоборот, она выглядела спелым, налившимся соком и на вид очень сладким плодом. Ага, бальзаковский возраст это мой типаж. И уж тем паче, что местным женщинам благодаря дару получается куда дольше сохранять свежесть и привлекательность.

– Сударыня, – улыбнувшись, я изобразил кивком поклон.

– Сударь, – ответила мне она.

Я невольно залюбовался этой красавицей: смуглое лицо с правильными чертами, мягкий и в то же время решительный, оценивающий взгляд. Полноватые губы, которые придавали её облику чувственности. Тёмные волосы уложены в затейливую причёску, не прижились в России парики, сбоку изысканная брошь с самоцветами и белым пёрышком. Грация и женственность, не отвести взор.

М-да. С благородными женщинами этой России всё неоднозначно. Вполне может статься и так, что сейчас на моём предплечье лежит рука, отправившая к праотцам не одного врага. Увы и ах, но это вполне реально, и с парочкой таких валькирий я знаком довольно близко, а третья и вовсе является моей матерью. Как они при этом умудряются не терять свою женственность, для меня остаётся загадкой.

К чему это я? Да к тому, что вот эта незнакомка сразу приковала к себе мой взор. Не то чтобы я поплыл, но она целиком и полностью отвечала моему плану по обеспечению безопасности моей руки и сердца. Да-да, Мария оказалась совершенно права, и на меня посматривали как на желанную добычу. Предполагаю, что не столько из-за должника князя Долгорукова, сколько из-за внимания, оказываемого великой княжной.

В перерыве между танцами к нам подошёл Астафьев-младший и, испросив моего дозволения, пригласил Марию. И чего было спрашивать во второй-то раз? Ведь он уже значится в её бальной книжице.

Занятная вещица, между прочим. Эдакая программка, где расписан весь репертуар и есть место для внесения имени того, кому обещан танец. Это позволяет избежать неразберихи и соблюсти приличия. А так же служит поводом для гордости девиц и дам.

Эти книжицы являются документальным подтверждением былой популярности их обладательниц. Впрочем, хватало и тех, кто, несмотря на возраст, продолжал пополнять свою коллекцию, складывая их в отдельную шкатулку, а то уже и ларец.

Кирилл застолбил за собой три танца с Долгоруковой, больше не позволяли приличия. Как нельзя было танцевать и с одной и той же партнёршей подряд. Но этот хитрец сумел извернуться, и так уж вышло, что сейчас будет танцевать с ней второй раз. Прохиндей. И ведь его не обвинить в неприличествующем поведении, всего лишь досадная промашка распорядителя бала. Ну да, с кем не бывает.

Едва сбагрив с рук Марию, за которую, будучи её сопровождающим на балу, я, получается, как бы в ответе, направился в сторону той самой незнакомки бальзаковского возраста. При этом заметил на себе несколько едва ли не осуждающих взглядов матрон и молоденьких девушек, мимо которых проследовал.

Бал в самом начале, и я так подозреваю, если не проявлю свою заинтересованность, меня могут взять в оборот. А что ещё прикажете делать с таким телком? Послать-то проще простого, но не обижать кого-либо, не ссориться категорически не хотелось. Поэтому я решил действовать на опережение.

– Сударыня, не имею чести быть вам представленным. Разрешите отрекомендоваться. Ярцев Пётр Анисимович, помещик Воронежского княжества.

Воспользовавшись тем, что она осталась одна, подошёл я к заинтересовавшей меня даме. При этом отвесил чётко выверенный поклон ровно настолько, чтобы он был учтивым, но не раболепным.

– Очень приятно, милостивый государь. Тульева Елена Митрофановна, – легонько кивнув, представилась она.

При этом в её глазах заплясали бесенята, и она окинула меня изучающим и в то же время пронизывающим взглядом. Чего греха таить, от которого мне стало слегка неуютно. Но не отступать же теперь, в самом-то деле. Оно и без того выглядит несколько забавно – мальчишка, у которого молоко на губах не обсохло, попёрся к зрелой и вполне состоявшейся даме. А на нас сейчас многие пялятся во все глаза, это я прекрасно вижу. Заняться им нечем. Но это ладно, к такому я готов, иначе не отсвечивал бы, а вот заднюю давать, как нашкодивший щенок, это уже ни в какие ворота.

– Пройдясь с вами в танце, мне захотелось вновь испытать тот краткий миг несказанного удовольствия от вашей близости.

– И что же вы предлагаете? – обмахиваясь веером и подбадривая меня игривой улыбкой, спросила она.

– Сударыня, позвольте мне иметь удовольствие пригласить вас на танец, – вновь поклонившись, произнёс я.

– Но как же быть, следующий танец мною уже обещан. Не так ли, Аркадий Давыдович? – сложив веер и принимая бокал вина, с досадой произнесла она.

Ч-чёрт! Слишком много народу, а потому я не видел эту парочку прежде, как не приметил и вот этого господина в мундире офицера Измайловского полка с горжетом майора на груди. Вступать в препирательства с будущим начальством не хотелось категорически, мало ли чем это аукнется в будущем.

В принципе я не позволил себе ничего особенного, но кто их знает, этих гвардейских, много о себе думающих павлинов. Воспримет ещё это как личный выпад. А потому пора предпринять тактическое отступление. Но сохранив лицо.

– Ярцев Пётр Анисимович, помещик Землянского уезда Воронежского княжества, – коротким кивком изобразив поклон, вновь представился я.

– Изотов Аркадий Давыдович, майор гвардейского Измайловского полка, – в свою очередь представился тот.

– Быть может, в вашем расписании всё же найдётся один свободный танец и для меня, сударыня? – вновь я обратился к даме.

И чего это майор вздёрнул брови? Неужели счёл меня чересчур назойливым? Э-э-э, дядя, полегче на поворотах! Это нормально, что подошедший кавалер не ретируется по первому требованию. Всё в рамках приличий.

А с этой-то красавицей чего творится? Даже не пригубив вино, вновь раскрыла веер и прикрыла лицо, только глазки наружу, в прищуре которых озорной блеск. Весело ей, а я уже и не знаю, во что вляпался.

– Эм-м, милостивый… – начал было майор вполне дружелюбным тоном.

– Аркадий Давыдович, не уступите ли вы свой танец Петру Анисимовичу? За вами ведь ещё два, и вы в любом случае не окажетесь в накладе.