Шелест. Консорт

Ревность? Очень может быть. С другой стороны, Мария куда лучше меня с этим управляется. Хотя набить морду и одному и другому, наверное, всё же следует. Если не в прямом, то в переносном смысле. Ну очень хочется. И в прямом тоже.

Ждать, когда меня окликнут а-ля Штирлиц, я не стал и просто не спешил покидать палатку. Присутствующие всё прекрасно поняли. Полковник отправился ставить задачу сводному отряду. Столбова и Астафьева извинились и тоже поспешили по своим делам.

– Петя…

– Каждый раз будешь вот так беспокоиться? Или, может, под юбку спрячешь?

– Под юбкой тебя не укроешь, сразу шалить начнёшь.

Мария улыбнулась и озорно стрельнула глазками. А потом стала серьёзной, прильнула к моей груди и вздохнула.

– Знаю, что в углу тихонько сидеть не станешь, а если бы стал, так и не полюбила бы такого. Но ведь оттого не менее боязно за тебя, дуралей. И благословлю, и гордиться твоей храбростью да успехами стану, только от этого мне на душе не спокойней.

– Нормально всё будет, – погладив её по голове, заверил я.

Она подняла лицо, подставляя губы, и я приложился к ним, как жаждущий к роднику. Сжал её в объятиях, словно говоря, что у нас всё ещё впереди.

– Иди. Времени совсем нет, – наконец оторвавшись, легонько толкнула она меня в грудь.

Я подмигнул и вышел из палатки. Ну на-а-до же, оба два и с охраной, только один с личной, а второй с выделенной. Атаман вёл непринуждённую беседу с калга-султаном. Приметив меня, едва заметно хмыкнул, явно стараясь, чтобы этого не приметил собеседник. Мол, вот оно ты каков, везде поспел, повсюду отметился. Я лишь пожал правым плечом и направился к своей палатке.

По пути решил заглянуть к Лизе. Вроде и лагерь не особо великий, и в то же время я с ней не виделся уже больше суток. А ведь как бы должен за ней присматривать.

Сестра устроилась на складном стуле в тени от тента повозки. Её бойцы спешно обустраивали походную мастерскую, чтобы наладить полномасштабную работу. Она и без того не пребывала в праздности все эти дни, так что усталость заметна. Но сейчас начнётся по-настоящему адова работёнка, и я ей откровенно не завидую, потому как сам от подобного взвыл бы.

Надо всё же дар двух других офицеров роты тоже подтянуть. Плевать, что решил делать это в качестве поощрения, пусть получают авансом, а то я эдак сестрицу загоняю. Мой косяк, как-то не подумал. Решено, как разберёмся с Батал-пашой, сбегаю за волколаками. Глядишь, ещё кого можно будет поощрить, драка-то предстоит серьёзная.

– Ну, здравствуй, Лизавета.

– Петя пришёл, – устало вздохнула она.

– Как дела, сестрица?

– Братишка, ты мне обещал дым и пламя сражений, а вместо этого я получила жар и копоть мастерской. И что самое обидное, день такой каторги вылетает всего лишь за пару залпов орудий и картечниц полка. Так нечестно.

– Жалеешь?

– По большому счёту нет, но ты меня обманул. Уверена, что пойди я служить в армию, а не в дружину Марии, и мне было бы не в пример легче.

– Ну-у ты сама хотела быть причастной.

– Не напоминай, – отмахнулась она.

Взяла кувшин с квасом, приложилась к нему и тут же скривилась, напиток оказался тёплым. Однако не растерялась и, используя Силу, охладила его. Лиза, конечно, земельник, и плетения не своей стихии обходятся дорого. Но она сейчас под воздействием буста от желчи, так что не ей волноваться по этому поводу. Следующий глоток вызвал у неё блаженную улыбку.

– Так чего пожаловал-то, братец?

– Проходил мимо, решил завернуть и попрощаться.

– Далеко собрался? – тут же стала она серьёзной.

– Батал-паша решил почтить нас своим присутствием и испортить всю обедню. Сначала разыщу его, доложусь Уфимцеву, а там насыплю туркам перца под хвост.

– Ну ты смотри там, не скупись. В нашем роду жадных не водится, – подмигнула она мне.

– И что, даже не переживаешь?

– Да как же не переживать-то. Переживаю, конечно. А ну как Батал-паша этот выживет, это ж какой позор на его седину. Жалко старичка.

– Ну, Мехмед как-то это пережил.

– А! Ну да. Тогда и пусть его.

Глава 2

Шар привычно потянул меня вверх. Я глянул на отдаляющуюся землю и на Дымка, стравливающего верёвку, пропущенную через кольцо. Если бы не это, то меня уже несло бы на север, ветер не сказать, что сильный, но заметный. А так только и того, что я поднимаюсь с некоторым отклонением от вертикали.

Ага. А вот и войско Батал-паши. Пехота движется тремя колоннами с интервалом в пару вёрст, выдерживая примерно одинаковый темп. Дорог как таковых нет, так что идут прямо по степи. Ногайская конница в охранении по флангам и в арьергарде, передовым дозором перед каждой колонной по сотне всадников. Несколько десятков рассыпались сетью между ними. Шерстят частой гребёнкой паразиты.

Порядка пяти тысяч вырвались далеко вперёд, выдерживая довольно высокий темп. Степные лошадки и без того выносливы при дальних переходах, а тут ещё и соответствующие узоры. Словом, идут они весьма споро и примерно через час достигнут брода.

Основные части должны подойти к переправе вечером. Наш сводный кавалерийский отряд прибудет туда в лучшем случае через два часа. Это при условии, что они будут погонять лошадок и оставят более медлительную артиллерию добираться до места самостоятельно. Резон в этом есть, так как необходимо спешно приступать к возведению редута.

Вот только как бы наши не поспешали и не рвали жилы, к моменту прихода турок они едва ли успеют возвести редут до половины. Это если им не придётся драться с отрядом ногайцев, которые у брода появятся раньше. В идеале необходимо заставить Батал-пашу заночевать на подходе. И на раздумья особо времени нет. Как там говорится – чего тут думать, трясти надо? Причём срочно и сильно.

Я приметил несколько точек перехода, после чего перестал подогревать оболочку и подал Силу на охлаждающий контур. Дымок быстро заработал руками, выбирая верёвку и подтягивая меня к себе.

– Владимир Владимирович. Слушаю, – пока опускался, вызвал я по «Разговорнику» командира драгунской роты.

– Слушаю вас, Пётр Анисимович, – отозвался он практически сразу.

– Армия Батал-паши будет у брода к вечеру. Но уже через час там может оказаться отряд ногайских всадников. Мы попытаемся их задержать. Слушаю.

– Я оставил всю артиллерию позади и спешу туда только силами моей роты и эскадрона гусар. Если они достигнут брода, то без орудий и картечниц нам придётся отступить, без вариантов. Слушаю, – подтверждая мои предположения, произнёс капитан.