Шелест. Том 1

4

Петляющая дорога вела по западному склону горы «Маун-Худ», на плато «Семи камней». Когда форд подъехал к излюбленному месту друзей, Луис уже ждал там, сидя на мотоцикле и любуясь закатом. Оранжевый купол солнца исчез за горизонтом, окрасив небо в черно-синий цвет. Далекие блики звезд, отражающихся в реке, словно тысячи волшебных фонарей, с помощью которых русалки заманивают любопытных рыбаков. Ветра почти нет, и высокие сосны замерли, словно заколдованные принцессы. Тишина, нарушаемая лишь криком одинокой совы, вызывает ощущение нереальности завораживающего пейзажа. Будто ты попал в сказочную страну, где обитают лишь гномы и эльфы.

Джек зачаровано смотрел на открывшийся взору вид, будто видел его впервые, словно до этого никогда здесь не был. Распростертое внизу зеленое море старого леса, бездонная глубина неба и миллионы звезд – да, он действительно оказался в волшебном мире Толкиена. Сейчас из леса гордо выйдет Леголас, из пещеры покажется Гимли, и Джек увидит Фродо и Сэма, устало плетущихся вдоль по пыльной дороге… Сэма… Знакомое имя отозвалось жгучей болью в сердце, словно на грудь бросили горящие угли.

Майкл с Луисом склонились над мотоциклом, тестируя последствия первого пробега. С несчастным видом Дэн неуклюже топтался рядом.

– Догадываюсь, о чем хочешь поговорить, – не выдержав мучений друга, прошептал Джек. – Уверяю – не надо. Сугубо личное дело, как ты относишься к Рейчел, что испытываешь, и меня это абсолютно не касается. Ты ни в чем не виноват, и оправдываться передо мной не стоит. Мы не в силах приказывать сердцу, управлять чувствами. Не можешь по щелчку забыть или полюбить человека, ведь так? Поступай, как считаешь нужным. Я тебя ни в чем не упрекаю и не корю.

Дэн икнул, с благодарностью посмотрел в глаза другу. Вздохнул, почесывая макушку. Джек привалился о бампер форда, рука автоматически сжала висящий на груди талисман – нож Сэма.

– Джек, ты самый лучший друг. Только ты можешь это понять. Я чувствовал себя таким виноватым и не знал, как быть дальше. Думал, ты меня возненавидишь, но ты… ты понимаешь.

– Повторяю. Ты не должен извиняться за свои чувства ни перед кем. Это касается лишь тебя. Но, просто Рейчел, она, как это правильно выразиться… очень сложный человек, и мне не хочется, чтобы она пыталась использовать тебя. Хм… понимаешь, смеялась над тобой, – он запнулся.

– Она не такая, какой пытается казаться. Почему–то Рейчел хочет, чтобы о ней так думали, будто она стерва, снежная королева и все такое. Но это не так! – Воскликнул Дэн и тут же бросил быстрый взгляд в сторону друзей. Майкл на минуту оторвался от «Принца», явно прислушиваясь, но Луис тут же толкнул его в плечо, продолжая рассказывать о мотоциклах.

– Ох, Дэнни, ты идеализируешь ее и, боюсь, сильно ошибаешься. Рейчел отличный манипулятор.

Дэнни нервно теребил пуговицу на рубашке, пока не оторвал совсем. Он зашвырнул ее в кусты кипариса и, с шумом втянув в себя воздух, спросил то, о чем хотел давно узнать.

– Ты любишь ее? У вас все серьезно? – Он увидел выражение, появившееся на лице друга, потемневшее и скаженное от боли, вздрогнул, словно получил пощечину.

– Нет, я не хотел! Прости, я больше…

– Все нормально, – поспешно ответил Джек. – Извини, но это сугубо личное, – он развернулся к друзьям, махнув рукой.

– Мы можем ехать? Тест пройдет?

Почему этот, казалось бы, простой вопрос так вывел из себя? Может все верно? Может, он даже самому себе не хочет признаться в том, что совершенно равнодушен и лишь поэтому, избегает общества Рейчел. Не из-за того, что катастрофически не хватает время, а потому что совсем не хочет этих встреч. Может все дело в том, что он просто не видит Рейчел рядом с собой. Джек злился на себя, а вовсе не на Дэнна, который видимо так и решил. Он злился на свою беспомощность, на то, что ему навязывают, за отсутствие выбора.

«Или выбор есть всегда, только я его не вижу?»

Майкл, по-видимому, не изводил себя лишними вопросами и не мучился угрызениями совести. Он начисто забыл о своем «горе» и вовсю резвился с Луисом, пытаясь свалить того на землю. Тестирование мотоцикла плавно перетекло в соревнование: «Кто кого уложит на лопатки».

– Ну, ты и здоровый. Все равно, я тебя достану! – Пыхтел он, пытаясь обхватить Луиса за торс, но тот легко скидывал его руки, хохоча во всю мощь своих неслабых легких.

– Итак, засекайте время, – не вытерпел Джек. – Пора начинать! Я еду первым на форде. Дэн, ты же уступишь? – Он бросил мимолетный взгляд в сторону парня, тот кивнул. – Отлично! Майки будешь за мной, – он развернулся к другу и подмигнул:

– Не переживай! Все образуется! Я о тебе никогда плохо не думал и не подумаю. Ты мой друг. Не заморачивайся. Время расставит все на свои места.

Он пожал ему руку и забрался в машину. Лицо Дэнна вспыхнуло:

– Я никогда не подведу Джек.– Но тот не слышал, так как уже мчался вверх по горной трассе на его синем форде.

Джек до упора жал на педаль газа, выжимая из машины все, на что та была способна. Мотор урчал. И это звук стал целебным бальзамом. Скорость – адреналин, который так нужен его организму, как вода, сон, как игра. Даже тарзанка ничто по сравнению с этим. Через открытое боковое окно ветер плетью хлестал в лицо, ослепляя. С левой стороны возвышались скалы, справа – пропасть, и стоило уйти хотя бы на фут в сторону, чтобы оказаться припечатанным в камень либо сорваться вниз. Игра со смертью, игра в удачу – это необходимость, чтобы не сойти с ума.

Азарт до предела натянул нервы, словно струны у мандолины, и казалось, они звенят, поют в такт ритмичной музыке мотора форда. Дыхание участилось, он чувствовал, как в бешеном ритме бьется сердце. Темнота и плохая освещенность только добавляли темп, обостряли ощущения.

Хотелось одного – скорости, той, которую уже не мог дать форд, он был слишком медлительным, слишком неповоротливым, так теперь казалось. Вот «Принц» другое дело… Джек включил магнитолу, поставив громкость на максимум. Грохочущие звуки оглушали, растворяли в безумной какофонии симбиоза мелодии и скорости. И ему на миг стало легче.

Джек переключил скорость и пропустил Майкла вперед. Тот, радостно вскрикнув, пронесся на «Принце» мимо, словно ракета «Челенжер». Вдвоем они мчались по шоссе, скорее интуицией предугадывая очередной крутой поворот, зная дорогу, как свои пять пальцев. Серпантин уходил вверх, проходил недалеко от монастыря, углублялся в гору, поднимался до плато Уотерби и спускался вниз.

От пропасти отделяло лишь низкое металлическое ограждение, скорее символическое, чем реальная защита при столкновении, которое вряд ли могло остановить мчавшуюся на скорости машину, но по всем правилам безопасности оно обязано находиться здесь. Более серьезное ограждение требовало и более весомых затрат, а бюджет городка не безразмерен.