Шелкопряд

— Что вы предлагаете, доктор? Как нам открыть их?

— Посмотрим. — Хафнер приблизился к тонюсенькому, величиной с волос, зазору, разделявшему совершенно одинаковые створки ворот, и бережно коснулся затейливого рисунка, который был выгравирован на полутораметровой высоте. — Очевидно, это и есть нечто вроде замка или дверной ручки. Проблема в том, что… кажется, она не собирается двигаться ни в какую сторону.

Мередит тоже попробовал сдвинуть резьбу.

— Гм… Вы думаете, они завалили вход намеренно?

— Трудно сказать.

Хафнер отступил на несколько шагов и осмотрел нижнюю часть ворот.

— Сам холм похож на естественное аккумулятивное образование. Сначала пыль и песок скапливались с подветренной стороны какого-то препятствия, а потом обрастали все новыми и новыми слоями, пока не превратились в огромную насыпь.

— Значит, вы считаете, что они и не собирались прятать вход? — спросил Перес.

— Нет, не думаю.

— То есть логично будет предположить, что и ворота не заперты, — сделал вывод Перес. — Что мы испробуем для начала — кувалду или динамит?

— Зачем мелочиться? Может, бросим небольшую атомную бомбу? — огрызнулся Хафнер. — Уж жахнет так жахнет. Дешево и сердито.

— Я вовсе не имел в виду взорвать ворота, — кротко сказал Перес. — Неужели парочка взрывов способна разрушить то, что простояло целым и невредимым многие тысячелетия? Просто я подумал, что в замковое устройство мог набиться песок. Можно попробовать удалить его.

— Вот это да! — Хафнер почувствовал себя идиотом.

— Может, и стоит попробовать, — пробурчал Мередит, вглядываясь в резьбу.

— Правда, щель между этой штуковиной и воротами настолько мала, что вряд ли туда мог забиться мусор.

— И все-таки давайте сначала испробуем что-нибудь полегче, чем динамит, — сказал Хафнер, когда полковник уже замахал одному из солдат.

— Например?

— Флористо-водородную кислоту. Мы можем впрыснуть ее в зазор или залить сверху. Она удалит пыль, но на сам механизм не повлияет.

Мередит согласился, так что поле битвы осталось за Хафнером. На то, чтобы достать из ящика с реактивами склянку с кислотой и обильно опрыскать замок, Хафнеру потребовалось всего несколько минут. Он подождал, пока кислота проникнет во все потайные отверстия, а потом снова попробовал отпереть. На этот раз замок немного сдвинулся вверх. Новая порция кислоты, несколько осторожных постукиваний старательским молотком — и вдруг замок щелкнул. Хафнер повернул его влево на сто восемьдесят градусов, и раздался новый щелчок…

Ворота зашуршали — так шуршит гравий под паровым катком — и стали медленно разъезжаться, распахиваясь наружу.

— Ложись! — рявкнул Мередит.

Отбегая от надвигающихся гигантских дверей, Хафнер налетел на одного из солдат и, сбитый с ног, рухнул в пыль. За воротами открылся темный тоннель, полого уходящий в земные недра. Всматриваясь в глубину тоннеля, Хафнер не увидел ничего опасного и уже собирался встать на ноги и сказать Мередиту, что можно идти. Но солдат вцепился в него железной хваткой, и, тяжко вздохнув, ученый вынужден был остаться на месте.

Он не замечал слабого гудения механизма, пока не наступила тишина — ворота окончательно раздвинулись, превратившись в продолжение параллельных стенок тоннеля. Находившаяся где-то сзади машина зажгла прожектора, которые начали методично обшаривать тьму, тут и там наталкиваясь лишь на тускло блестевший металл.

— Ладно, ребята, вольно, — окликнул людей Мередит.

Солдат перестал удерживать ученого, и Хафнер, поднявшись на ноги, повернулся к полковнику. Только теперь он заметил за своей спиной двойное оцепление. Лежавшие ничком солдаты тоже вскочили и, встав на одно колено, заняли боевые позиции, направляя оружие в сторону черной дыры тоннеля. «О Господи, — подумал Хафнер и задрожал. — А что, если прядильщики оставили за воротами какой-нибудь сюрприз для незваных гостей? Ведь нас разнесет на куски!»

— Ну и ну, у них даже ворота до сих пор действуют, — подходя к Хафнеру, сказал Мередит. — Довольно странный запах, вам не кажется?

Ежась при мысли о том, что теперь дула смотрят прямо в его спину, Хафнер подошел к тоннелю поближе и принюхался.

— По-моему, пахнет застоявшимся воздухом, — сказал он. — На Земле мне приходилось бывать в карстовых пещерах: там воздух был еще более затхлым. Хотя, если хотите, можно взять анализ.

— Будьте любезны.

Мередит приблизился к одной из дверных панелей и стал изучать ее внутреннюю поверхность. Проталкиваясь сквозь шеренгу солдат, Хафнер отправился за своим лабораторным оборудованием.

К тому времени, как он начал отбирать пробы, неприятный запах почти полностью улетучился, а моментальный анализ показал, что воздух в тоннеле в общем и целом ничем не отличается от нормального состава атмосферы Астры.

— Единственное отклонение — незначительное количество окислов металла плюс слегка повышенная концентрация радона, — сказал он Мередиту. — Полагаю, в воздухе могут быть чужеродные бактерии, но сейчас у меня нет прибора, который мог бы выявить органические примеси.

— Не думаю, что они могут быть угрозой для всей планеты, — сухо сказал Мередит. — Ладно. Давайте посмотрим, что там оставили нам прядильщики.

— Минуточку, полковник, — остановил его Хафнер. Неизвестно, как отнесется к этому Мередит, но Хафнер не мог не высказаться. — Сколько солдат вы собираетесь взять с собой?

Мередит вскинул брови.

— Три отделения — человек тридцать. Не волнуйтесь. С какой бы проблемой мы ни столкнулись, они, без сомнения, справятся.

— Вот именно. Не сомневаюсь, что справятся, даже если мы столкнемся с тем, с чем вовсе не нужно справляться.

Полковник нахмурился.

— То есть?

— Я сильно сомневаюсь, что там нас ждет опасность, если мы придем налегке, — сказал Хафнер. — Гораздо больше меня беспокоит другое: а вдруг кто-нибудь, введенный в заблуждение отблесками прожекторов, случайно выстрелит в неподвижный объект?

— Смелее, доктор, моим людям вовсе не доставляет удовольствия держать пальцы на спусковом крючке…

— А если серьезно, мне кажется, сейчас самый подходящий момент начать новую жизнь. — Хафнер махнул в сторону тоннеля. — Если мы хотим, чтобы инопланетные цивилизации относились к Прялке как к обычному производственному объекту, мы должны с самого начала действовать как миролюбивые граждане. Стоит вам запустить внутрь солдат, как тотчас будет сделан неверный вывод.

— Вы здорово все упрощаете, не принимая в расчет антропоморфизм, — сказал Мередит, сдерживая готовое выплеснуться раздражение. — Насколько мне известно, из тех народов, что окружают нас сейчас, по крайней мере два не видят никакой разницы между военными и штатскими.

— Но мы-то видим, — упорствовал Хафнер. — И эту разницу видим не только мы, но и все земляне. ООН, например.

Мередит долго не отводил от него взгляда. Хафнер дорого заплатил бы за то, чтобы узнать, о чем тот думает. Конечно, мнение геолога, не имеющего ни звания, ни связей, само по себе ничего не значило, и Мередит понимал это не хуже его самого. Так что надеяться можно было только на то, что полковник трезво оценит ситуацию, увидит возможные последствия настоящей минуты — последствия, о которых сам Хафнер имел смутное представление, и примет соответствующее решение.