Шелковая паутина

Кэти припарковала свой «мерседес» возле дверей очаровательного домика. Настроение у нее было преотвратное, и кнопку звонка она нажала чуть ли не с яростью.

Настроение ее ничуть не улучшилось, когда Эрик, распахнув дверь, вместо того, чтобы поздороваться, громко расхохотался.

— Чего это ты развеселился? — спросила Кэти, испугавшись, что у нее чернильное пятно на носу или еще что-нибудь похуже.

— Извини, деточка, но печенье для девочек-скаутов в этом году я уже купил. Приходи через годик, когда подрастешь.

— Очень смешно, — сухо заметила она.

— Правда? — обрадовался Эрик. — Сет предупредил меня, что сегодня ты похожа на школьницу, но я все равно потрясен. Правда, в этом амплуа я видел тебя и раньше. В отличие от Сета.

Они замолчали, глядя друг другу в глаза. Воспоминания о счастливых днях, проведенных в лагере «Горный», воскресли в их памяти. В особенности же — о быстрой горной речке и о том, что произошло на ее берегу…

Чтобы избавиться от нахлынувших воспоминаний, Кэтлин сказала:

— Да, Сет меня такой еще не видел.

— Ладно, заходи, — вздохнул Эрик, поняв, что чудесное мгновение окончилось.

Она вошла в гостиную и увидела, что вся мебель, заказанная во время похода по магазинам, уже доставлена. Лишь окна по-прежнему оставались голыми. Жилище приобрело гораздо более уютный вид, хотя по-прежнему сразу было видно — здесь живет холостяк. Но в камине жизнерадостно потрескивал огонь, в углу под абажуром горела лампа.

— Очень мило, — одобрила Кэтлин. — Ты расставил мебель именно так, как я тебе нарисовала.

— И все равно здесь чего-то не хватает, — вздохнул Эрик, скептически оглядывая комнату.

— Не чувствуется женской руки, — необдуманно заявила Кэтлин и тут же пожалела о сказанном.

Если бы Эрик был джентльменом, он оставил бы это замечание без комментария. Но, как уже было сказано однажды, Эрик считал себя человеком честным, но не дураком, а потому не упустил предоставленного шанса. Хищно осклабившись, он сказал:

— Ты ведь женщина. Дай-ка сюда твою руку.

Она быстро отвернулась и скинула куртку — в комнате почему-то вдруг стало очень жарко.

— Где гобелен?

— Вон там. Я разложил его на полу. — Она посмотрела туда, куда он показывал, и увидела разложенный на полу гобелен. — Он очень красивый. Теперь он нравится мне еще больше, чем тогда. Огромное тебе спасибо.

— И Сету, — быстро, пожалуй, даже слишком быстро добавила она.

— Да-да, конечно. И Сету тоже. — По лицу Эрика пробежала тень.

Наступила неловкая пауза. Они стояли и разглядывали гобелен, словно два колдуна, пытавшиеся оживить взглядом неодушевленный предмет. В конце концов Кэтлин нарушила молчание:

— Верхушка вот здесь. — Она опустилась на колени и нащупала стержень, на котором крепилась ткань. — Вот, видишь, здесь четыре крючка. Нужен молоток и гвозди. — Она встала, отряхнула руки. — У тебя есть молоток и гвозди?

— В машине. — Он вышел и через несколько секунд вернулся. — Думаю, это тебе тоже понадобится.

Эрик протянул ей складной метр.

— В каком смысле «мне»? Ты хочешь сказать, что вешать гобелен буду я?

— Разумеется, ведь ты такая хозяйственная. — Он улыбнулся. — Чем я могу тебе помочь?

— Принеси стремянку.

— Стремянку? Ты слишком многого хочешь! Она уперлась руками в бока, не понимая, что эта поза выглядит провокационно.

— У тебя что, и стремянки нет? Как же я туда залезу? — Она показала на деревянную стену, куда нужно было повесить гобелен.

— Ага, все-таки «я»! — торжествующе воскликнул Эрик. — Может, тебя стул устроит? Дотянешься со стула?

— Попытаюсь.

Эрик притащил с кухни грубый деревянный стул.

— Какая прелесть! Где ты его раздобыл?

— На мебельной фабрике. Называется «полуфабрикат». Купил столы и стулья. Покрыл лаком — и готово. Неплохо получилось, правда? — Он приставил стул к стене и спросил: — Ну что, поехали?

Кэти метнула на него уничтожающий взгляд, потом опустилась на корточки и измерила метром расстояние между крючками.

— Пятнадцать сантиметров, — прошептала она.

Потом скинула туфли и осторожно встала на стул.

— Как ты думаешь, этот шов на стене приходится по центру?

— По-моему, да.

— О'кей, — сосредоточенно протянула Кэти, прикидывая расстояния на глаз.

Она приложила метр, сделала пометки и удовлетворенно сказала:

— Вот так будет нормально. Дай гвозди и молоток.

Гвозди она засунула в рот и принялась за работу.

Когда дело было сделано, спросила:

— Как будем поднимать?

— Сейчас принесу еще один стул.

Эрик принес второй стул, снял теннисные туфли, и вдвоем они осторожно повесили тяжелый гобелен на стену.

— Теперь спускайся и посмотри, ровно ли он висит, — приказала Кэтлин.

Эрик беспрекословно повиновался.

— Ну как?

— Идеально.

— Тебе нравится?

— Просто красота.

Его тон показался ей подозрительным. Кэтлин обернулась и увидела, что Эрик смотрит вовсе не на гобелен, а на ее ягодицы.

— Эрик!

— Что? — пробурчал он, и в следующую секунду его руки сжали ее бедра. — У тебя такая потрясающая попка! В жизни такой не видывал! Даже роды не испортили твоей фигуры!

Его руки вели себя все нахальнее. Он гладил ее спину, и она ахнула, когда Эрик резко притянул ее к себе.

— Эрик, — выдохнула она, чувствуя, как его вездесущие руки забираются к ней под рубашку.

— Эрик, — строже прикрикнула Кэтлин. — Не могу же я торчать тут на стуле.

Это и в самом деле становилось небезопасным, потому что у нее начинали дрожать колени.

— Так спускайся, — обрадовался он, взял ее за талию, спустил вниз и повернул лицом к себе.

Зеленые глаза заглянули в глаза голубые, все было понятно без слов. Эрик крепко обнял ее, прижал к себе и, по-прежнему не отводя взгляда, принялся расстегивать пуговицы на ее рубашке.