Шелковая вендетта

– Бабушка, по-моему, ты опережаешь события и подстраиваешь их к своим желаниям.

Она покачала головой.

– Сегодня вечером он ясно дал понять, что чувствует к тебе. Это было почти предложение.

– Мне представляется это в другом свете. По-моему, он просто старается быть внимательным ко мне, потому что боится, что я чувствую себя чужой в их семье.

– Нет, нет. Сегодня я счастлива. Я вижу значительно дальше тебя.

– В любом случае, я рада, что ты счастлива.

– Спокойной ночи, дитя мое, и да благословит тебя Господь.

Я лежала без сна, думая о том, что она сказала. Я пыталась восстановить в памяти каждую секунду нашего пребывания в «Короне и скипетре». Что такого сказал Филипп, чем он проявил свои чувства? Я знала, что нравлюсь ему. Он всегда был со мною приветлив и мил, и я смотрела на него и Касси как на своих лучших друзей в этом доме.

Было ли на самом деле что-то значительное в его словах, или бабушка принимала желаемое за действительное? Все же я склонялась к последнему.

Только представить, что я... замужем за Филиппом! Почти все девочки, не успев проститься с детством, начинают думать о замужестве. Они мечтают о рыцарях и романтических героях. Святой Георгий... нет, святых никто не хочет. Сэр Ланселот больше годится для этой роли. Он был великий грешник, но и великий любовник. Безрассудная любовь более привлекательна, чем битвы с драконами. Людям нравятся Нельсон... Дрэйк...

Дрэйк, конечно же, Дрэйк. При упоминании этого имени меня все еще охватывало волнение. Джулия тоже была знакома с этим чувством. А что было бы, если бы это Дрэйк произнес те слова, которые сказал в «Короне и скипетре» Филипп? Что бы я тогда почувствовала?

Я бы чувствовала себя страшно взволнованной. Правда, я и сейчас взволнована, потому что, когда тебя любят, это всегда приятно... если только за этой загадочной фразой и в самом деле стоит любовь.

Дни бежали невероятно быстро. Чарльз с Филиппом уехали во Францию, так как сэр Фрэнсис достаточно окреп, чтобы вернуться к нормальной жизни, а мы с бабушкой и Джулией вернулись в Шелковый дом.

Леди Сэланжер встретила меня довольно холодно, не преминув сообщить, как трудно ей было без меня обходиться. Голос мисс Логан быстро утомлял ее, а Касси читала без выражения. К тому же мы отсутствовали дольше, чем договаривались. И у нее было столько волнений из-за случившегося с сэром Фрэнсисом.

– Если бы я могла поехать в Лондон и ухаживать за ним, я была бы счастлива сделать это, – сказала она. – Но я всего лишь несчастный инвалид, не способный сдвинуться с кресла... и все покинули меня. Такое впечатление, что никто не осознает, что я не в состоянии передвигаться по дому самостоятельно. Я совершенно замерзла. Позвони им, чтобы подбросили угля в камин. А что, окно открыто? Закрой его, пожалуйста, и принеси мне красный плед... я не выношу этот голубой... О, займись камином, Генри... Красный плед, Ленор... этот голубой так колется... а у меня такая нежная кожа. Поищи что-нибудь мне, почитать.

Итак, все возвращалось на круги своя. Бабушка была права, когда сказала, что леди Сэланжер становится более требовательной, чем когда бы то ни было. Она настаивала на том, чтобы я была рядом с ней почти все время, когда была не занята уроками.

Но мне все-таки удавалось забегать к бабушке в мастерскую. Я говорила леди Сэланжер, что бабушке нужна моя помощь в подгонке платьев для Джулии, Единственное, что могло воздействовать на леди Сэланжер, это выезд Джулии в свет. Она сама когда-то дебютировала в свете и знала, как много всего было нужно, хотя, конечно, при жизни принца Консорта это требовало еще больших затрат и усилий. В то время этикет был более строгим. Она сама дебютировала с огромным успехом и была главным событием сезона. Предложения сыпались одно за другим...

Увлекаясь описаниями лондонского общества во времена своей молодости, она переставала изводить меня своими бесконечными капризами, поэтому я всячески поощряла ее рассказы. Из этих разговоров я почерпнула много сведений о жизни молодой девушки в те времена. Воспоминания увлекали леди Сэланжер, и я открыла для себя, что она может быть хорошей рассказчицей.

– Тогда было принято устраивать приемы, куда приглашенные должны были являться непременно в вечерних туалетах. Это называлось официальным приемом. Королевская семья оставила наконец свои ужасные темные и тесные апартаменты в Сент-Джеймском дворце, и приемы стали проводить в Тронном зале Букингемского дворца. Приглашенных для этих приемов выбирали с особой тщательностью. Какое это было время... нас учили делать реверанс и грациозно отступать к выходу. Это был просто кошмар... особенно когда нужно было пройти расстояние в три-четыре ярда длиной. А все эти перья и вуали! А как нас затягивали в корсеты! Для некоторых девушек это было равносильно смерти. У меня-то была и без того очень тонкая талия. И все это ради нескольких минут представления Ее Величеству. О, дорогая, какое это было время! Сэр Фрэнсис сбил меня с ног своим натиском, не дав мне возможности увлечься кем-нибудь другим. Я наверняка смогла бы выйти за герцога, если бы он не окрутил меня так быстро. А как мы тогда танцевали! У меня затекла нога. Помассируй ее, Ленор.

Так мы снова вернулись к действительности, и воспоминания о славе былых дней улетучились.

И все-таки мне удавалось проводить немного времени с бабушкой. Эммелина теперь постоянно щеголяла в роскошных нарядах. Касси, которая часто бывала с нами, была от нее в восторге. Она сочиняла разные истории и была уверена, что с наступлением темноты все три манекена оживали и рассказывали друг другу о своих победах в те времена, когда злая ведьма еще не превратила их в куклы. Она уверяла нас, что Эммелина всегда затаенно улыбается, когда ее одевают в голубой шелк.

Вернувшись домой, Джулия повеселела. Ей нравились уроки танцев, на которых я должна была заменять ей партнера. Касси смотрела, как мы танцуем, и аплодировала нам. Но больше всего я любила сидеть в мастерской бабушки за швейной машинкой, ощущая мягкость шелковых тканей и немного жалея, что эти платья шьются не для меня.

Джулия поправлялась. Она тревожилась о своем будущем и потому ела больше, чем обычно. Я представляла, что скажет графиня, когда увидит, как сильно располнела Джулия. Бабушка опасалась, что платья станут ей тесны, когда наступит время их носить.

Пришла Пасха, и мисс Эвертон доставила Джулию в Лондон и передала ее под покровительство графини. Дебют Джулии состоялся, начался ее первый сезон.

В мастерской стало очень тихо. Касси говорила, что Эммелина затосковала. Бабушка сшила два платья для Касси и меня из остатков материй, купленных для Джулии. Мы назвали их своими парадно-выходными платьями.

Подошел август, близился конец сезона. Ни один герцог, виконт, баронет или хотя бы просто рыцарь королевского ордена не сделал Джулии предложения. Она должна была вернуться в родные пенаты, чтобы несколько недель отдохнуть и снять напряжение, после чего ей предстояло снова вернуться в Лондон и под неусыпным вниманием графини Бэллэдер осуществить новую атаку на лондонское общество.

Филипп и Чарльз вернулись из Франции. Филипп то и дело наезжал в Шелковый дом. Он проводил много времени в мастерской. Мы с Касси тоже часто приходили туда и слушали его восхищенные рассказы о том, что он повидал во Франции.

Его огорчало здоровье отца. Филипп считал, что ему необходимо больше отдыхать, так как он легко утомлялся, но отдыхать сэр Фрэнсис отказывался наотрез и настаивал на регулярных поездках в Спитэлфилдс.

Вскоре у них в Лондоне случилось грандиозное событие – Чарльз внес неоценимый вклад в дело, придумав способ производства совершенно новой шелковой ткани.

– Не кто-нибудь, а Чарльз, – удивлялся Филипп, – кто бы мог подумать, что он так интересуется этим? Он изобрел новый способ. И сказал, что уже давно работал над ним. Все это очень странно. Он ничем не выдавал своего интереса. Никогда не думал, что он может быть таким скрытным... Держать такое в секрете! Сначала я был настроен довольно скептически, но похоже, что это действительно то, над чем столько лет бились наши люди. Я сейчас занимаюсь изготовлением нового станка, мадам Клермонт, и думаю привезти его к вам, но прошу вас держать это в секрете до тех пор, пока он не будет готов. Я не хочу, чтобы раньше времени начались разговоры. При использовании нового метода ткань получается с необычной блестящей выработкой. Думаю, мы сможем производить ткани, не имеющие аналогов в мире. И надо же, чтобы ключ к этому совершенству нашел именно Чарльз!