Шелковый шнурок(изд1985)

— Кафеджи, эфенди.

— Что? Кафеджи? — удивился Арсен и повернулся к друзьям. — Вы слышали? Он мастер варить кофе! Вот это повезло! — И снова обратился к турку: — Кофе нам сваришь?

— Ещё бы, эфенди! Я этим занимаюсь двадцать лет. Меня и в плен взяли только потому, что я молол зёрна и не видел, как наши отступают…

— Вот и чудесно. Тогда свари нам, Селим, кофе. Да такой, чтоб аромат пошёл по всей Вене, а мои друзья полюбили его на всю жизнь!

У турка радостно заблестели глаза. Ему стало ясно, что ничего плохого эти люди не замышляют.

— Я мигом! Где кухня?

Ян Кульчек повёл его в глубь дома.

Вскоре оттуда донёсся приятный запах. Послышалось звяканье посуды. Забулькала жидкость, которую разливали по чашкам.

Не успели казаки рассказать друг другу о своих приключениях за последние два дня, не успели похвалиться добычей, доставшейся им в турецком лагере, как расторопный чех внёс на широком деревянном блюде несколько чашек с ароматным напитком, а на фарфоровой тарелке — поджаренные, румяные гренки.

— Ого-го! Да это ж, прошу добрейшее панство, и вправду вкусно! Разрази меня перун, если вру! — воскликнул Спыхальский, запихивая в рот хрустящую гренку и запивая её кофе. — Конечно, это не варёный мёд, каким меня угощали на Украине, но все же…

— И верно, не мёд! — пробасил Метелица. — Однако пить можно…

Сквозь распахнутые окна густой аромат кофе полился на улицу, и там стала собираться толпа: солдаты и офицеры, мастеровые, подмастерья, чиновники и студенты, ремесленники и их ученики — те, кто ещё несколько дней назад защищал город.

Арсен, сидевший у окна, видел, как они принюхиваются к приятному запаху. Что это? Откуда?

Один горожанин что-то сказал, но Арсен не понял. К окну подбежал в белом поварском колпаке Ян Кульчек.

— Здесь харчевня? Можно заходить? — обратились к нему.

— Не харчевня, а кофейня, — ответил Кульчек. — Кофейня Кульчицкого!

— Что это такое? — спросил седоусый человек в заляпанной краской одежде. — Чем тут торгуют?

— А вот попробуйте, герр! — Кульчек протянул ему через окно чашку кофе и гренку.

Тот понюхал, осторожно отхлебнул глоток, а потом с удовольствием выпил все.

— Гм, вкусно! Клянусь святой Магдалиной, вкусно! — проговорил он, возвращая Кульчеку чашку. — Если нальешь, парень, ещё одну, то я тебе над входом, вон там, у самого фонаря, намалюю вывеску. Как ты сказал: кофейня?..

— Кофейня Кульчицкого!

— Так и намалюю: «Кофейня Кульчицкого». Согласен?

— Согласен, герр. — И Ян подал ему ещё одну чашку кофе с гренкой.

Маляр выпил, раскрыл свой ящик, достал кисти и краски.

— Вынеси лестницу, пожалуйста!

Кульчек метнулся куда-то и притащил лестницу.

Седоусый привычно взмахнул кистью — и над дверями начали появляться большие — в пол-аршина — буквы. Не прошло и десяти минут, как люди, запрудившие улицу, с удивлением читали свежую надпись: «Кофейня Кульчицкого».

Наиболее нетерпеливые пытались зайти, но Кульчек, загородив двери, не пускал.

— Завтра, завтра приходите! Сегодня ещё ничего не готово! А завтра наварим кофе два котла — на всех хватит! Были бы только у вас денежки!

Арсен с казаками сперва посмеивался над выходкой Яна, но потом, когда толпа, узнав, что полакомиться сейчас не удастся, постепенно разошлась, неожиданно заявил:

— Послушай, Кульчек! Почему бы тебе и в самом деле не стать хозяином этой кофейни? А?

— Как это? Она не моя, а твоя, друг!

— Видишь ли, я не намерен жить в Вене. Наше войско выступает в поход — и я с ним… Так что становись, брат, Кульчицким! Разница невелика: Кульчек — Кульчицкий… Не один же я заработал этот дом и этот кофе! Вместе с тобой! Так и скажу генералу Штарембергу… Ладно?

Ян Кульчек обнял Арсена, прослезился.

— Брат, как же это?.. Где это видано, чтобы бедный, бесправный чех, которого австрийское панство и за человека не считает, стал вдруг богатеем и владельцем прекрасного дома с кофейней в самой Вене, неподалёку от дворца императора? Нет, не верится…

— Пройдёт время — поверится.

— А как же ты?

— Обо мне не волнуйся! У меня другой путь… Если судьба, вопреки всему, ещё раз забросит меня в Вену, то, думаю, ты, Кульчек, не откажешь тогда мне в удовольствии — нальёшь чашечку вкусного, ароматного кофе?

Ян был так взволнован, что вновь бросился обнимать Арсена.

— Не называй меня Кульчеком. Отныне я — Кульчицкий. Ян Кульчицкий! Хорошо звучит? Тебя всегда буду рад видеть. Только бы ты сам не забыл меня, брат! — Он ещё раз крепко обнял Арсена и неожиданно добавил: — А Селима я оставлю у себя. Так варить кофе, как он, здесь никто не сумеет. Потом, может, и сам научусь…

БУДУТ ПТАШКИ ПРИЛЕТАТЬ…

1

Не дожидаясь Карла Лотарингского с австрийцами и баварцами, Ян Собеский решил одним ударом захватить Гран с крепостью, в которой засел сильный турецкий гарнизон, или хотя бы разгромить молодого пашу Кара-Магомета, закрепившегося с семью тысячами спахиев в пригороде Грана — Паркане.

— Ваша ясновельможность, Гран и Паркан взять нелегко, — пытался отговорить короля от поспешного наступления Арсен, вернувшись из разведки. — Крепость мощная, в предместье вырыты шанцы. Через Дунай наведён мост — с правого берега подходят новые отряды… Надо бы дождаться союзников…

— Твоё дело, казак, доложить королю и гетманам, что видал и что слыхал, — высокомерно взглянул на разведчика гетман Яблоновский. — Решать — это прерогатива его ясновельможности или гетманов!

Арсен, пожав плечами, отошёл в сторону.

— Ну что, получил отповедь, проше пана? — упрекнул его тихо Спыхальский. — Не хватай панского проса — останешься без носа!..

Поляки и казаки потеряли много воинов, ряды их сильно поредели. Сотни раненых и больных находились в походных госпиталях. Однако Собескому не хотелось делить лавры победы с Карлом Лотарингским.