Схемы больше не работают. Практическое руководство по снижению налоговых рисков. 2-е издание
Шрифт:
Если сделка для бизнеса не имеет никакого практического смысла, но как по волшебству дает какие-то налоговые выгоды, то учесть ее для целей налогообложения без проблем в будущем вряд ли получится. Иными словами, основной целью сделки не должно быть уменьшение налоговой обязанности или получение налоговой выгоды (пп. 1 п. 2 ст. 54.1 НК РФ).
При оценке критерия деловой цели инспекторы задают простой вопрос: стал бы налогоплательщик совершать эту операцию, если бы она вообще не давала никаких налоговых выгод (п. 25 Письма ФНС России от 10.03.2021 № БВ-4-7/3060@)?
Например, если вы занимаетесь производством какой-то продукции, то в любом случае должны закупать сырье, материалы, оборудование, а также,
Но если, к примеру, организация присоединяет к себе в результате реорганизации убыточную компанию, у которой нет никаких полезных активов (например, клиентской базы или технологий), это вызывает подозрения. Зачем это сделано? Какая экономическая польза от такого присоединения? Вроде бы никакой, да только вот убытки присоединенной компании она сможет учесть при расчете своего налога на прибыль – примет чужой убыток, как родной, чтобы уменьшить налоговую базу. В этом случае очевидно, что на первый план выступает именно налоговый мотив сделки, а не деловой.
Другой яркий пример налогового мотива в сделках – это дробление бизнеса с участием лиц, которые применяют специальные налоговые режимы. Если отбросить те преимущества, которые налогоплательщик получает от разделения бизнеса, то стал бы он его делить на несколько лиц?
В каких-то случаях это действительно может быть оправдано с точки зрения оптимизации бизнес-процессов. Допустим, вы продаете один и тот же товар, но одна ваша фирма занимается оптом, другая розницей, а третья – доставкой товаров до покупателей.
При обнаружении схемы ведения бизнеса с участием группы лиц налоговые органы проверят, ведете ли вы и другие лица, входящие в группу, свою деятельность самостоятельно, на свой страх и риск с использованием собственных достаточных трудовых, производственных и иных ресурсов, а также с самостоятельным принятием управленческих решений. Либо же, напротив, от имени нескольких формально самостоятельных организаций или ИП по факту ведется единая деятельность, которую координируют одни и те же лица, с использованием общих материально-технических и трудовых ресурсов (п. 27 Письма ФНС России от 10.03.2021 № БВ-4-7/3060@).
О том, что за дроблением бизнеса стоит исключительно налоговый мотив, будут говорить следующие обстоятельства:
– деятельность ведется через подконтрольных лиц, которые применяют специальные налоговые режимы. При этом они не осуществляют деятельность в своих интересах, не выполняют реальных функций и не принимают на себя статус участников операций с оформлением документов от своего имени в интересах вашей компании;
– подконтрольные лица группы ведут хозяйственную деятельность с использованием одних и тех же работников, зачастую располагаются по одному и тому же адресу. У всех фирм и ИП бухгалтерский и налоговый учет ведут одни и те же работники, одни и те же транспортные средства перемещаются между одними и теми же складскими помещениями. В интернете «висит» единый сайт, используется единый товарный знак, более того, компании и ИП, входящие в группу, оплачивают друг за друга расходы;
– осуществляются хотя и разные, но неразрывно связанные между собой направления деятельности, составляющие единый производственный процесс, направленный на получение общего результата.
Дело ООО «Мега Групп» (№ А50П-565/2022)
В ходе выездной проверки налоговая инспекция установила, что организация оказывала услуги по перевозке пассажиров и применяла еще действующую в то время систему ЕНВД. Чтобы сохранить свое право на специальный режим, компания использовала схему дробления бизнеса
с участием подконтрольных взаимозависимых юридических лиц, которые также применяли спецрежимы (ЕНВД и УСН).Инспекторы установили, что все входящие в группу компании:
– действовали под одним логотипом (у нескольких компаний даже было схожее с основной организацией название «Мега-Групп», отличавшееся только написанием через дефис, а не через пробел);
– имели один и тот же вид деятельности;
– вели деятельность по одному и тому же адресу;
– у всех был один и тот же управленческий персонал, одни и те же лица осуществляли контроль над движением денег по счетам;
– имели счета в одном и том же банке. Причем из представленных банком документов следовало, что организация позиционирует себя как единую группу компаний;
– для связи давали один и тот же номер телефона, который был оформлен на проверяемого налогоплательщика, а также использовали одни и те же адреса электронной почты, IP-адрес для взаимодействия с банком и представления налоговой отчетности;
– хранили все бухгалтерские документы в одном помещении;
– вели бухгалтерский и кадровый учет в одном и том же помещении, одними и теми же людьми, с использованием единой базы данных «1-С Бухгалтерия»;
– периодически оплачивали расходы друг за друга;
– постоянно перераспределяли между собой одни и те же транспортные средства, которые использовали для перевозки пассажиров;
– имели минимальную налоговую нагрузку;
– техническая база, стоянка, ремонтная зона, автозаправочная станция, диспетчерская, отдел кадров и даже руководство были едиными для всех.
К тому же во время проверки у сотрудников группы компаний случилась «классическая амнезия»: они искренне полагали, что работают в единой организации и даже не подозревали о трудоустройстве в разных юридических лицах. При выполнении своих должностных обязанностей они не разделяли ни транспорт, ни коллег. Рабочий процесс был построен как единый.
Вот тот самый случай, когда сила не в единстве, а в правде, какой бы горькой она в итоге ни была. Все указанные выше обстоятельства помогли налоговикам доказать в суде схему по дроблению бизнеса, которая обернулась доначислениями более чем в 60 млн рублей.
В заключение этой главы поговорим о том, какие еще направления налоговой политики собирается реформировать наше государство.
Ежегодно Минфин России публикует на своем сайте «Основные направления бюджетной, налоговой и таможенно-тарифной политики». На 2024 год и на плановый период 2025 и 2026 годов такой документ уже опубликован и доступен для изучения[4]. Отмечу, что многое из того, что Минфин России планирует в основных направлениях, в последующем претворяется в жизнь, поэтому анализировать этот документ полезно и интересно.
Основные задачи, которые ставит Минфин России перед налоговой системой на ближайшее время – это повышение ее стимулирующей функции, облегчение административной нагрузки на налогоплательщиков и повышение собираемости налогов.
Вот что, в частности, планируется предпринять.
– Расширить круг потенциальных участников налогового мониторинга путем снижения пороговых требований к ним. В частности, критерий суммы уплачиваемых налогов планируется снизить до 80 млн рублей, а критерии суммы полученных доходов и стоимости активов до 800 млн рублей. Действительно, в плане администрирования налоговый мониторинг выглядит гораздо проще традиционной схемы взаимодействия с налоговым органом через представление отчетности, а также камеральные и выездные проверки. Если налогоплательщик не планирует вести бизнес «в темную» и что-то прятать от государства, то ему нечего бояться, и налоговый мониторинг только упростит ему жизнь.