Шепчущий череп
Шрифт:
Дневной свет снова смягчил слова черепа. Но мне совсем не нравилось, что мы шли дорогой, которую, так или иначе, предложил он. Я сразу плотно завинтила крышку и накрыла банку таканью. Мне не хотелось, чтобы он слышал, о чем мы говорим. Призрак и без того знал слишком много о нас.
Я закончила с ремнями и занялась термометрами, флаконами с лавандовой водой, фонариками, свечами и спичками. Локвуд, уложив аккуратненькими рядами соляные бомбы, пополнял запасы железа. Кроме Байкерстаффа, призрак в банке упомянул и о нем. Дверь обита железом изнутри? На это есть только одно
— Люси, — Локвуд словно мысли мои читал, — я думал о нашем призрачном друге. Ты с ним общалась напрямую. У тебя было ощущение, что он человек? И почему он вообще начал говорить?
— Не знаю, — призналась я. — Доверять ему нельзя. Но дело Байкерстаффа привлекло его. Мы же при нем обсуждали доктора, когда вернулись с Кладбища Всех Душ. И вчера вечером тоже…. До этого он слышал от нас о десятках других случаев, но не вмешивался. А теперь говорит почти через день. Это не совпадение.
— Ага, — Локвуд наполнил канистру железной стружкой, — мы должны сохранять бдительность, пока не поймем, чего он хочет. А помнишь его слова о зеркале или о костяном стекле? Оно якобы дает знания. Как думаешь, что это значит?
— Понятия не имею.
— Просто…Джордж лишь мельком посмотрел в зеркало. Но все же…. по-твоему он в порядке?
— Немного отвлеченный, порой, что для него не в новинку.
— За ним нужно приглядывать, — тепло улыбнулся Локвуд. — Если ему повезет, то в дом Байкерстаффа мы отправимся с кое-какой информацией. А еще я сильно надеюсь на Фло. Сведения об аукционе Уикмана поймают ветер в наши паруса!
Однако все случилось с точность наоборот. О Кости-Фло не было ни слуху, ни духу. Джордж вернулся около пяти часов, вымотавшийся и угрюмый.
— Ерунда там у них происходит, — он рухнул в кресло. — Прихожу я в архив. По документам "Исповедь Мери Дюлак" хранится у них, а при получении оказалось, что ее нет — украдена! Они даже не могут сказать когда! И никто не знает, есть ли копии. Какой же облом!
— А Бобби Вернон перед тобой не приходил? — спросила я.
— Нет, я перед ним, — вздохнул Джордж. — Он договорился о визите завтра. Но кому-то же она понадобилась! Я позвонил Альберту Джолину, поинтересовался, есть ли у него идеи на счет копии. Он отличный исследователь, может у него, что получится….
— Джолин? — нахмурился Локвуд. — Никому не рассказывайте о нашей работе. Что если он проболтается Киппсу?
— О, Альберт свой человек! Кстати, он поссорился с Сандерсом. Тот в ярости из-за всех происшествий на кладбище. Он приостановил раскопки, оставил людей без зарплаты. Джолину это пришлось не по нраву. Вот и все новости. У вас что?
— Я связался с властями Хемпстеда, — сказал Локвуд. — Территория лечебницы заброшена и оцеплена, но пройти туда можно. Сядем на последний автобус. Дом Байкерстаффа находится на краю участка. Он открыт, ключи не требуются, никто в здравом уме туда не суется.
— Значит, милое местечко, — заметила я.
— Ну, времени у нас еще много, — Локвуд потянулся. — Пойду попрактикуюсь с манекенами, а потом чуток
отдохну. Если половина историй про этот дом правдива, то ночь будет жаркой.Хемпстед-Хилл располагался в зеленом пригороде Лондона и выглядел весьма благородно, по крайней мере, пока мы шли по нему при последних лучах солнца. Улицы на западной окраине были широкими и усеянными антипризрачными лампами. Кругом полно деревьев и живых изгородей. Все здесь дышало достатком и комфортом.
Улица рядом с территорией лечебницы оказалась застроена виллами в Викторианском стиле. Ухоженные газоны, клумбы рододендронов, чистота и порядок. Однако в конце дороги все было более обшарпанное, а последние два особняка и вовсе пусты. Мы пришли к высоким, проржавевшим воротам, обвитым колючей проволокой. Флуоресцентные, треугольные плакаты ДЕПРИК оранжевого цвета преграждали вход в заброшенную лечебницу. Замок, очевидно, не требовался, поэтому створки ворот были обвязаны простой ржавой цепью. Надев перчатки, Локвуд размотал ее.
— Здесь собирались строить жилые дома, — сказал он. — И отказались из-за сверхъестественных проявлений. А в чем они заключались?
Не смотря на лето, Джордж облачился в черные джинсы, куртку и грубые ботинки. На голову он напялил шапку, на руки перчатки без пальцев. Так же прицепил дополнительный ремень с железной стружкой и соляными бомбами. К моему удивлению, он собрал себе другой рюкзак — значительно больше и тяжелее того, что приготовила я. Теперь же его лицо блестело от пота.
— Все, как обычно, — сказал он.
Локвуд вытащил цепь и толкнул ворота. Те медленно, со скрипом распахнулись. Друг за другом мы прошли через образовавшуюся щель. Уже совсем стемнело, пришлось включить фонарики. Потрескавшийся асфальт под ногами зарос густой травой. Тут и там раскинули ветви буки с дубами, в их скоплениях серебрились березки. Тропинка изгибалась среди толстых стволов.
— Нам идти около полумили, вон туда, на холм.
— Хорошо, — кивнул Локвуд. — Веди нас.
Мы с трудом продирались сквозь траву. Взошла луна, озаряя землю нежным сиянием.
— Джордж, говоря, что проявления были обычными, ты имеешь в виду Теней? — полюбопытствовала я.
— Да, в основном они и Дымки. Многие и не видели их присутствия. Остальные замечали плавающий свет. Территорию изолировали. Желающих оставаться тут не нашлось.
— То есть ничего опасного?
— В руинах лечебницы — нет. Дом Байкерстаффа, пожалуй, иное дело.
Мы поднялись на небольшой холм. Как сверкающее море, вдали раскинулись огни Лондона. Уже объявили комендантский час. Город замолк.
— Может, остановимся? — предложил Джордж. — Мне нужно передохнуть.
Он рухнул на землю, сбросив с плеч рюкзак, тот был чудовищным, странной продолговатой формы.
— Что ты туда напихал? — спросила я.
— О, только немного дополнительных принадлежностей. Не беспокойся.
— С каких пор ты….
Я хмуро приглядывалась к рюкзаку. Его форма была до боли знакомой. Я резко наклонилась и расстегнула его, направив свет фонарика вниз. Гладкие серебристые стороны, продолговатой банки!