Шепчущий мрак

Ирена покачала головой:

— Мой родители умерли и мой старший брат тоже. Из родных у меня никого не осталось, когда я встретилась с мисс Уорт в Югославии, и она попросила меня сопровождать ее в поездках по стране. Я ездила с ней некоторое время, и так мы познакомились. Потом она попросила меня приехать сюда и работать у нее.

— Вам трудно было выехать из своей страны?

— У мисс Уорт нашлись влиятельные друзья, они помогли мне.

Я смелее нажала на нее, чтобы выявить наиболее уязвимые места, которые могут многое сказать о человеке:

— Разве работа у Лоры Уорт не помешала вашей личной жизни?

От ее принужденной улыбки веяло холодом.

— Мистер Торесен предупредил меня: вы здесь для того, чтобы задавать вопросы, и мы не должны возражать. Разумеется, все, кто окружает мисс Уорт, вам интересны. Наверное, в том числе и я?

— Рада, что вы это понимаете, — сказала я.

Ее лицо сделалось торжественным и немного печальным.

— Был один человек, за которого я могла бы выйти замуж. Он… он умер. Если бы все пошло по-другому, я бы, наверное, никогда не уехала из своей страны.

— Простите…

Она сжала кофейную чашку худыми пальцами.

— Это было давно. Я даже не могу вспомнить, как он выглядел. Конечно, моя жизнь могла сложиться по-другому. Но обстоятельства оказались таковы… Возможно, мисс Уорт — моя работа и мое дитя. — Снова на ее губах возникла напряженная улыбка. Ирене было за тридцать, Лоре — под шестьдесят, но я понимала, что она имела в виду.

— Можно задать вам еще вопросы? Не связанные с вашей личной жизнью.

— Конечно. Я постараюсь ответить.

— Меня поразила коллекция вещей и фотографий, собранных в той комнате, под лестницей. Все они тщательно и любовно размещены. Когда же мисс Уорт этим занималась?

— Это было, когда мы только что приехали в Берген. — Лицо Ирены смягчилось и помолодело. — Впервые у нее нашлось место для ее коллекции, и я помогала ей обставить комнату. У мисс Уорт тогда еще мелькали мысли о том, чтобы вернуться в кино, и все эти вещи много значили для нее.

— Вы видели какие-нибудь ее картины?

— Конечно. У нее есть копии нескольких фильмов. Когда мы приехали сюда, она иногда показывала их немногим друзьям.

— Скажите, у нее есть этот фильм — "Шепчущий мрак"?

— Есть, Но она никогда не показывает его. Воспоминания, связанные с ним, слишком мучительны.

— Она когда-нибудь говорила вам о трагедии, связанной с этим фильмом?

— Да, говорила.

Тон ее голоса внезапно изменился, и я поняла, что Ирена не станет обсуждать со мной подробности той ночи, когда погиб Кэс Элрой. Я немедленно переключилась на проблемы более насущные, надеясь усыпить ее бдительность и добиться большей откровенности.

— Лора прошлой ночью разгуливала во сне. Вам это известно?

Она как будто не особенно удивилась:

— Прошлой ночью? Нет, я не знала. Иногда она встает и бродит по ночам. Я пытаюсь проследить и пойти за ней. Но боюсь, прошлой ночью я крепко спала. А что она сделала?

— Явилась ко мне в комнату. Я как раз вышла на несколько минут, чтобы… чтобы посмотреть, как выглядит ночной Берген. Когда я вернулась, она стояла перед портретом, который вы повернули лицом к стене. В руках держала ножницы.

— Ножницы?!

— Да. Доктор Флетчер, должно быть, хватился ее. Он спустился вниз и обнаружил Лору у портрета. Отобрал у нее ножницы и увел наверх.

Ирена горестно качала головой:

— Ее нельзя оставлять одну по ночам. Иногда я находила ее в саду в два часа ночи. Однажды она взобралась на окружавшую дом стену. Если бы я не подоспела вовремя, могла бы упасть и пораниться.

Эти сведения кое-что добавили к уже сформировавшемуся у меня образу Лоры Уорт — женщины, внутренне глубоко травмированной, с неустойчивой психикой. Я тревожилась за нее, и моя тревога все возрастала. Однако больше всего меня заинтересовало ночное происшествие.

— Но прежде чем доктор Флетчер нашел ее, — безжалостно добавила я, — она изуродовала свой портрет — ножницами.

Остолбенев, Ирена уставилась на меня, затем выскочила из-за стола. Я пошла за ней и видела, как она сияла портрет с крюка и повернула его лицевой стороной наружу. Затем, протянув руку, потрогала кончиком пальца крестики и нолики.

— Это игра, — удивленно заметила она.

— И притом незаконченная. Как вы думаете, что это значит?

— Как это может что-нибудь значить, если она проделала это во сне? — Неожиданно Ирена метнула на меня острый взгляд. — Когда вы увидели доктора Флетчера?

— Когда он вошел в комнату из холла. Наверное, заметил, что Лоры нет в спальне, и спустился следом за ней. Как вы думаете, он рассказал ей, что произошло? Лора говорила вам что-нибудь об этом сегодня утром?

— Ничего. Абсолютно ничего.

— Тогда он, видимо, не сказал ей.

— Пока не сказал. — Внезапно Ирена бросилась к портрету и порывисто повернула его снова лицом к стене. — Нельзя, чтобы она явилась сюда и увидела… это. Она придет в ужас.

— Но она должна знать! — настаивала я. — Разве не лучше заранее сказать ей, прежде чем она сама случайно обнаружит изуродованную картину.

— Возможно, доктор Флетчер ждет подходящего момента, — сухо промолвила Ирена с ноткой горечи.

— Куда вы, собственно, клоните?

Не ответив, она отошла от картины. Мы обе вернулись в столовую и сели за стол. Ирена Налила мне чашку горячего кофе. Но что-то мешало нам обрести прежнюю свободу. Мой вопрос висел в воздухе между нами.

— Возможно, ему нравится ее травмировать, — изрекла, наконец, Ирена.

— Травмировать? Хотите сказать, что Майлз мог бы сообщить ей об этом специально, чтобы сделать больно?

— Это меня не удивило бы, — бросила Ирена. — Лора привязана к своему мужу. А он вполне способен причинить ей боль, когда ему этого хочется.

— Тем более, почему не сказать ей?

— И позволить доктору Флетчеру отказать мне от дома за то, что я расстроила его жену? Он этого и добивается. Ему бы хотелось, чтобы она была беззащитной. Возможно, Лора даже чувствует это. Оттого и пригласила вас сюда.

— Тогда мне лучше самой рассказать ей.

— В таком случае вести себя нужно очень деликатно. Но я резко затрясла головой, отбрасывая эту идею: