Шепот Хаоса

Чердак расширился, а потом сжался. Потяжелевшие руки дрогнули и разорвали сжатую в них старую газету, а после в следующий же миг я почувствовал себя таким легким, что почти оторвался от пола. А вот кипы газет и прочие мелкие предметы действительно воспарили…Ну и конечно где-то в сознании, хотя скорее уж в самой глубине души, зазвучал внезапно такой знакомый, чудовищный, жуткий, бесконечно далекий и бесконечно близкий всепроникающий Шёпот…

— Опять?! — Мой рефлекторный истерический взвизг определенно могли бы услышать на улице, если бы его не заглушила тревожная сирена, чей оглушительный вой разнесся по деревне на такой громкости, что остается только удивляться, как это в домах стекла не потрескались. Правда, секунд через пятнадцать она стихла…И стали слышны крики. Встревоженные, но не сказать, чтобы прямо испуганные. И не агонизирующие. А ещё на улице вдруг резко стало куда светлее. Раскинутый над деревней магический купол, который и раньше было прекрасно видно, теперь полыхал с такой интенсивностью, что едва ли не в каждую щель будто прожектором светили.

— А эта фигня явно слабее, чем в прошлый раз, — озадаченно подумал я, перебегая от одной наблюдательной позиции к другой и пытаясь понять, а что происходит снаружи. Окна домов стремительно распахивались наружу, а потом запирались изнутри металлическими ставнями с узкими прорезями бойниц. Начавшие было появляться на улице прохожие либо стучались в дома, куда их мгновенно впускали, либо сбивались в плотные ощетинившиеся оружием группы и уже так двигались в одном и том же направлении. К расположенной поблизости школе. Никто не мутировал и не кидался на своих односельчан…Однако где-то поблизости уже начали звучать выстрелы. Многочисленные и изредка разбавляемые чьим-то гулким ревом. Но никого это не шокировало, как не шокировал бы опытных солдат, не первый месяц сидящих в окопе, внезапно начавшийся артиллерийский обстрел. Прозондированная для пробы парочка людей испытывала почти одинаковую смесь тревоги, злости и…жадного азарта? Клочья серого тумана пытались появиться из ниоткуда тут и там, но под льющимся с неба светом стремительно истаивали, будто снег под горячим душем. — А местные к ней, кажется, неплохо подготовлены…Может и обойдется всё ещё…

— Ааа! Ааа! Мамаааа!!! — Сначала я услышал пронзительный детский крик, пробивающийся даже через выстрелы. Затем увидел, как бежит по дороге подросток лет пятнадцати или шестнадцати, тащащий у себя на плечах окровавленную девчонку раза в два себя моложе, которая как раз и кричала, неловко елозя по спине своего спасителя разлохмаченными обрывками мяса, в которые превратилась её правая ступня. А потом, в общем-то даже не думая, нанес со всей дури ментальный удар по твари, напоминающий гибрид слона и ежа, стремительно настигающий детей и уже протягивающий к ним хобот. По усыпанному короткими колючками монстру, весящему не меньше трех-четырех тонн, стреляли буквально со всех сторон, но слой поблескивающих на солнце игл пулями пробивался из рук вон плохо, а потому добыча чудовища должна была отправиться прямиком в расположенную под хватательным щупальцем пасть. Я чувствовал его охотничий азарт, чувствовал его голод, не физический, а словно бы какой-то иной, но без сомнения легко утоляемый человеческой плотью, чувствовал ненависть к людям и злобное предвкушение, смешанное с без сомнения вполне себе разумным ликованием…А потому разбил их вдребезги,в лоскуты, в пыль! Сокрушил всю мыслительную деятельность чудовища, будто стеклянное окно, в которое не просто со всей дури кувалдой стукнули, но еще и основательно так пошуровали туда-сюда, расшвыривая в стороны те осколки, которые еще за раму держались. Хотя, пожалуй, нет, данное сравнение было неточным…Ведь я не просто разбил на части сознание твари, я еще и вложил в свою атаку волевой посыл-приказ, противостоять которым жертва ментальной магии уже никак не могла. И, если переформулировать её словами русского языка, то звучала она как: «Направо!!!».

Монстр попытался рвануть направо так резко, что запутался в своих ногах-колоннах и споткнулся. Но все равно продолжил падение-движение примерно в ту же сторону, чтобы долбануться покрытой иглами башкою о стену дома. Громкий треск возвестил о столкновении добротной кирпичной кладки со лбом чудовища. Башка игольчатого слонопотама треснула, выпуская наружу ручьи крови и, кажется, даже какое-то серое вещество. Ну а здание от подобной таранной атаки немножечко перекосилась. Не то, чтобы критически, но заметно так… Мысленно я погладил себя по голове и поздравил с успехом, ведь заставлять тварь просто остановиться значило бы погубить почти настигнутых данным мутантом ребятишек. Инерция столь тяжелой и крупной туши была банально слишком велика, дабы мгновенно остановиться…И что этот придурок там, черт побери, делает?!

Подросток со своей окровавленной ношей гибель своего преследователя конечно же заметил…И вместо того, чтобы продолжить в ужасе бежать в направлении ближайшего безопасного места, которым определенно была школа или хотя бы попытки попроситься в какой-нибудь дом, этот идиот заложил пологую дугу и бросился прямо к твари, вытаскивая из кармана какой-то крохотный кургузый револьвер с очень коротким стволом. Один за другим он произвел целых пять выстрелов прямо в рану на башке монстра, не обращая внимания на брызгающие оттуда фонтанчики крови, каждый раз заляпывающие его брызгами, а после принялся просто топтаться на месте, бросая напряженные взгляды то туда, то сюда, но просто отказываясь уходить!

— Вот же ж жадный поганец! — Когда я сообразил, что этот идиот не просто пытается самоубиться в компании по-прежнему плачущей и истекающей кровью малявки, а ждет появления добычи с туши едва не сожравшего их обоих монстров, то мне пришлось всю свою волю направить на блокировку своих же сил. Иначе бы быть ему выпоротым при помощи телекинеза, одновременно подвергаясь интенсивной мозгомойке, закладывающей в его куцый алчный разум страстное желание бескорыстно помогать другим вместе с иными общественно полезными императивами. Только вот светиться мне и моим возможностям в этом поселении было бы нежелательно, а вряд ли окружающими останется незамеченным превращение алчного засранца в примерного мальчика, который всегда слушается старших, готов протянуть руку помощи любому, прилежно учится и при первых признаках опасности соблюдает написанную для таких вот случаев инструкцию, которая точно запрещает во время нашествия монстров стоять посреди пустого пространства улицы, представляя из себя идеальную добычу. — Черт…Черт! Черт!!!

Искорки, свидетельствующие о скором появлении трофеев, начали появляться на туше дохлого слнопотама. К сожалению, появились в зоне моей видимости не только они. Стайка из полудюжины таких же игольчатых монстров, только напоминающих уже не слона, а каких-то кабанчиков, под звуки собственного яростного хрюканья вырвались с боковой улицы и подобно живым торпедам устремились прямо к детям. Тварюшки эти были куда более хлипкими, весом едва ли килограмм пятьдесят, а потому и защитный слой из острых отростков был намного тоньше и слабее, а потому куда хуже держал пули, которыми монстриков щедро угощали жители села. Почти все измененные шёпотом свинтусы были легко ранены, а двое из шести заметно подтормаживали, припадая на поврежденные ноги. Будь на месте обремененного плачущей ношей подростка профессиональный солдат с автоматом, он бы всё это охамевшее сало прямо там пулями и нашпиговал. Вот только военной подготовки, обязанной вышибать дурь из башки молодых идиотов, у находяшегося внизу жадного засранца не было. И автомата не было. Даже патронов к своему маленькому револьверу и тех не было, поскольку надвигающуюся на него с разных сторон смерть этот придурок попытался встретить вытряхнутым из рукава ножом…

Я не стал разрывать в клочья разум игольчатых кабанов, пусть даже это и было бы не так уж и сложно. Я тупо перенаправил ярость, буквально переполняющих этих животных и вытеснившую все другие чувства, включая инстинкт самосохранения, на иные цели. Идущая в атаку свиньей стая монстров с какофонией ужасающих визгов принялась рвать на клочки сама себя, когда сначала наиболее резвые твари схватились друг с другом, а потом к веселью присоединились и чуть приоставшиеся подранки, врезавшиеся в кучу-малу своими клыками, а после немедленно принявшиеся кусать, рвать, топтать и терзать первого кто под пяточек подвернется.

— А в профессиональном плане я, однако, расту, — пришлось констатировать мне при наблюдении драки, победителя в которой не ожидалось. Тем временем все-таки дождавшийся формирования какой-то печати подросток схватил её неглядя, сразу же пальцами сломал, обретая видимо так страстно желаемые им суперсилы и наконец-то дал деру…Ну, хоть девчонку с себя не сбросил. Если бы этот гаденыш постарался избавиться от обременительной ноши, дабы увеличить свои шансы, то с ним бы точно произошло что-то плохое. Скорее всего, форматирование мозгов до уровня новорожденного младенца, авось в следующий раз воспитывающие оболтуса взрослые не сотворили бы такое дерьмо. — Никакого сравнения с теми горгульями…Хотя у тех, в принципе, разум куда более развитым был, таким манипулировать сложнее…

Корежащий словно бы само мироздание Шёпот затихал, а клочья серого тумана под льющимся с магического купола светом уже рассеивались без следа. Сравнивать этот катаклизм с тем, что обрушился на Солнечный было всё равно, что поставить на одну носку переворачивающий корабли шторм и обычный сильный ветер, при котором опрокинуться может разве только лодка, да и то если управлять ей будет полный дебил. А это значило, что с чердака надо как можно скорее уходить, да и из поселения тоже. Почти убивший себя об стену слонопотам и разорвавшие друг друга игольчатые кабанчики явно свидетельствовали себя о том, что с их мозгами кто-то поигрался. И даже если тут имеются другие менталисты сравнимой со мной силы, то довольно быстро выяснится, что это сделали не они. Конечно, имеются шансы на то, что в наступившем хаосе на лишние трупы монстров окажется всем плевать…Но почему-то мне в это не сильно верилось. Для местных Шёпот явление определенно более-менее привычное, вон как они к нему хорошо готовы оказались, а потому вряд ли тут возникнет слишком много неразберихи или паники…

За спиной что-то громко хрустнуло, хотя никаких разумов вокруг не ощущалось. Резко обернувшись и уже приготовившись силой мысли разодрать на части какого-нибудь зомби, голема или иную полностью безмозглую тварь, почти успешно сумевшую подкрасться к настороженному псионику благодаря отсутствию у себя сознания и мыслительной деятельности, я замер без движения, ибо точно в лоб мне смотрело дуло снайперской винтовки. И хотя данное оружие вообще-то не предназначалось для стрельбы с расстояния трех метров, в голове не возникло даже и тени сомнения в том, что выстрел из неё мимо своей цели не промахнется.