Шепот небес

– Вам, должно быть, трудно живется, – предположил он.

– В настоящее время дела у нас идут неплохо. Мы держим кур и овец, я выращиваю картофель, морковь и другие овощи. Мы обеспечиваем себя едой, и у нас остается еще немного овощей на продажу. Часть урожая я сдаю владельцу продуктовой лавки в Блэкхейвен-Бей. Кроме того, Диккен ловит рыбу, охотится на кенгуру и ставит силки на птиц. Я не жалуюсь на жизнь. Меня в ней все устраивает. Я счастлива.

Уоррик с изумлением смотрел на нее. Он впервые в жизни видел человека, который утверждал, что счастлив. Наклонившись над ней, он коснулся губами ее шеи.

– Ну вот теперь я знаю о тебе достаточно много, – прошептал он, и она ощутила его теплое дыхание на своей коже. – И могу с уверенностью утверждать, что люблю тебя.

Девушка повернулась на бок и с серьезным выражением лица внимательно посмотрела на Уоррика.

– Нельзя утверждать, что знаешь человека, руководствуясь только его словами, – заявила она.

– Ты права, – согласился Уоррик, поглаживая ее по бедру. – Но ведь бывает и такое. Люди всю жизнь живут бок о бок и не знают друг друга.

– Только любовь дает знание, – прошептала она и припала к его губам.

Их тела снова сплелись в один клубок, составив единое целое.

– Так как же тебя все-таки зовут? – спросил Уоррик, когда они утолили страсть и перевели дыхание. – Ты мне так и не сказала.

– Меня зовут Фиона.

– Я люблю тебя, Фиона! – повторил он.

Глава 22

– Я не слышал, как вы въехали во двор, мистер Уоррик, – появился в воротах конюшни Чарли.

Уоррик спешился и обвел взглядом пустынный двор. К вечеру стало прохладно, хозяйственные постройки отбрасывали длинные тени. Смеркалось.

– А где Галлахер? – спросил Уоррик, передавая мальчику поводья своего гнедого мерина.

Чарли бросил на хозяина настороженный взгляд из-под белесых ресниц.

– Он занимается с Ураганом.

– Так поздно?

– Да, сэр.

Уоррик хмыкнул и направился к загону, у которого стояла Джесси. Опершись одной рукой о перекладину забора, другой она ласкала свою вороную кобылу, поглаживая по белому носу. Уоррик услышал, как сестра нежным голосом говорит лошади ласковые слова. Симмерия шевелила ушами, слушая хозяйку.

– Я помню, как в детстве, когда у тебя возникали проблемы и тебе требовалось их обдумать, ты приходила сюда, к загону, садилась на перекладину и начинала трепать свою лошадь по холке, – вспомнил он, посматривая на закатное небо, окрашенное в розовые тона. Солнце уже спряталось за холмы.

Переведя взгляд на сестру, он заметил, что она грустно улыбается, продолжая поглаживать животное.

– Общение с лошадью всегда помогало мне, – объяснила она.

Уоррик прислонился спиной к перекладинам забора и скрестил руки на груди.

– Сегодня утром капитан Бойд нанес визит нашей дорогой матушке, я слышал их разговор, – проговорил он.

Рука Джесси замерла на гриве вороной кобылы.

– Так, значит, тебе известно о том, что я опять недавно чуть не навлекла позор на нашу семью и тем самым опечалила матушку?

Уоррик поднял бровь.

– Не беспокойся. Известие о погибших при кораблекрушении затмило слухи о том, что некая юная леди общалась на глазах у всех с падшей женщиной.

Налетевший порыв ветерка зашелестел листвой в старом парке и донес аромат сирени, лимона и сладковатый запах теплого конского навоза. Джесси всмотрелась в темные серьезные глаза брата.

– Мне нравится общаться с ней, Уоррик, – тихо призналась она.

– Понятное дело. Иначе ты не наведывалась бы к ней так часто на мыс Последней Надежды. Эй, осторожнее! – крикнул он, видя, что Джесси пошатнулась, убрав руку с перекладины, и чуть не упала, потеряв равновесие. Уоррик вовремя поддержал ее.

Джесси оперлась на его плечо.

– Так ты знал о наших встречах?

– Да, вы дружите уже много лет, и мне известно о твоих поездках к ней.

Джесси отвернулась и посмотрела туда, где в надвигающихся сумерках паслись лошади.

– И ты рассказал о них Харрисону?

– Ты плохо обо мне думаешь.

Румянец залил щеки Джесси. Она покачала головой.

– Прости, Уоррик.

Он с беспокойством наблюдал за сестрой.

– Я точно знаю, что Харрисон не одобрил бы твоего поведения, – заверил он. – Он по-пуритански строг в отношении многих вещей.

– Если бы я обладала сильным независимым характером, я бы сама рассказала обо всем. И не только Харрисону, но и матери.

– Не надо корить себя. Ты достаточно сильный человек.

– Да? Но почему я тогда позволяю другим людям сплетничать за моей спиной?! Почему капитан Бойд прибежал к нашей матери с известием о том, что видел на берегу?

– Он ухаживает за нашей матушкой. Разве ты не знала?

– Что?!

Джесси бросила на брата изумленный взгляд, и Уоррик обнял ее за талию.

– Ты совсем отстала от жизни, сестричка.

– Надеюсь, мама не поощряет его ухаживаний? – спросила она, немного придя в себя. – Нет, не могу поверить!

Джесси нахмурилась.

Уоррик взял Джесси под руку и повел к дому.

– Не беспокойся, мама ни за что на свете не выйдет второй раз замуж. Ее первый брак принес ей слишком много разочарований. Но думаю, ей приятно проводить время в компании мистера Бойда и она разделяет его взгляды на современное общество и полную деградацию морали. Они могут часами обсуждать данную тему.

Джесси рассмеялась.

– Ты не должен издеваться над нашей матушкой, Уоррик!

– Я не издеваюсь, а говорю то, что есть. Понаблюдай за ними на следующей неделе, когда мама будет принимать гостей в саду.

Уоррик впервые внимательно вгляделся в лицо сестры и заметил, как она осунулась. Вокруг ее глаз появились темные круги, а возле рта залегла складка. Уоррик понял, что ее беспокоило не происшествие на берегу Бухты кораблекрушений, а нечто другое, куда более серьезное. Бедная Джесс, подумал он, она всегда старалась соответствовать представлениям матери о настоящей леди. Но ей не удается, потому что она не может переделать себя. И все же однажды общественная мораль одержит над ней верх и она превратится в бледную тень, в подобие жизнерадостной Джесси. Уоррик тяжело вздохнул.