Шерас. Летопись Аффондатора. Книга первая. 103-106 годы

– Теперь вы убедились? Даже солнце подает нам божественные знаки, – продолжил Сафир Глазз. – Пора же очистить Берктоль от скверны. Необходимо всем понять главное: Авидрония должна быть наказана.

Глава 20. О пользе золота

Воздушный шар распорядителя боев Мемрика оказался непрочным. Через некоторое время, когда уже стемнело, его оболочка прохудилась, и матри-пилога стала быстро снижаться. ДозирЭ, Тафилус и Идал сбросили грузило, но это не помогло. Тогда они избавились от всего лишнего в корзине: оружия, запасных снастей, воды, съестных припасов. Воздушный шар лишь на мгновение замедлил падение.

В свете Хомеи было видно, как из оболочки с шипением струится желтый воздух. ДозирЭ, ухватившись за веревки, осторожно выглянул из корзины – матри-пилога стремительно сближалась с чернеющими верхушками деревьев.

Наконец воздушный шар рухнул; хрустнули ветви, с треском переломились поперечные паруса, затрещала ткань оболочки. Корзину тряхнуло так, что Идал вылетел вон. Когда до земли оставалось совсем немного, корзина повисла на снастях, которые зацепились за ветки. Тафилус и ДозирЭ вывалились наружу и оказались по грудь в теплой вонючей топи. Мириады светящихся мошек взвились над трясиной и угрожающе загудели. Авидроны попытались выбраться, но чем больше они двигались, тем глубже утопали, особенно тяжелый девросколянин. Мелкие кровососущие твари уже забрались под одежду и остервенело кусали беззащитных людей, сверху их атаковали разозленные москиты, жаля в лоб, в нос, в губы, забираясь в уши и в волосы. По лицам авидронов уже текли струйки крови, запах которой привлек тучи другой изголодавшейся нечести. А густая вонючая жижа продолжала засасывать.

Хлопнула крыльями крупная хищная птица, прилетевшая на шум. Теперь она выжидала на ветке, глаза ее горели, а из мощного клюва время от времени вырывался нетерпеливый крик. Неподалеку призывно рыкнул большой зверь. Ему протяжно ответили душераздирающие голоса сородичей.

– Эй, авидроны? – раздался знакомый голос.

– Идал! – обрадовался ДозирЭ. – Ты не погиб, дружище?

– Как я мог погибнуть? – удивился Идал. – Ведь вам угрожает опасность. Держите!

И он бросил цинитам конец веревки.

Воины были спасены. Болотная муть потом еще долго недовольно чавкала и пузырилась, словно оскорбленная тем, что лишилась своей законной и почти заполученной добычи.

– Пошла прочь! – ДозирЭ метнул в ночную птицу тяжелую ветку. – Сегодня тебе не удастся отведать человечины!

Жирный людоед взвизгнул, расправил широкие крылья и обиженно удалился.

Друзья нашли сухое место. Опасаясь хищных животных, они оградились подобием частокола и развели костер. Перевязав раны, они смогли немного отдохнуть. На следующий день авидроны отправились в путь, выбрав то направление, которое показалось им верным. Поскольку у бывших пленников и капроносов не оставалось на теле живого места, они двигались медленно, то и дело устраивая привалы для отдыха.

Сорок солнц ДозирЭ, Тафилус и Идал блуждали в иргамовских лесах. Одежда изорвалась, доспехи были брошены. Они одичали, обросли, тела покрылись незаживающими ссадинами и гнойниками. Не раз авидроны вступали в бой с кровожадными хищниками, но всегда одерживали победу и получали в награду мясо убитого противника. Однажды их атаковал саблезубый тигр. Как-то ночью напал гигантский медведь. Более пяти дней друзей сопровождала большая стая волков.

Питались авидроны в основном кенгуровыми крысами или броненосцами, которых было легче всего ловить, а воду пили из огромных лесных луж или озер.

Время от времени они выходили к небольшим иргамовским деревням, где добывали немного чистой воды и съестного, брали с собой одного из жителей и использовали его недолгое время в качестве проводника, после чего отпускали.

На сорок первый день изнурительного путешествия авидроны впервые увидели насыпную дорогу. Вскоре по ней проехал конный отряд лучников. Это были лаги – авидронские союзники. Друзья вышли из чащи и сдались лихим всадникам, которые сначала не поверили ни единому слову заросших странников и собрались их убить, но в итоге крепко связали и доставили в свой лагерь.

Проведя в яме для пленных более десяти дней, воины наконец были перевезены в авидронский лагерь, располагавшийся недалеко от Кадиша. Но не успели они порадоваться столь удачно складывающимся обстоятельствам, как и там их бросили за решетку, не желая выслушивать тот неправдоподобный бред, который они несли. Прошло еще четыре дня, пока троих авидронов, больных и истощенных, не привели на веревке в богатый шатер.

ДозирЭ первого грубо втолкнули внутрь, и он упал на колени. Крепкие руки, давящие на плечи, удерживали его в этом положении. То, что молодой человек увидел, подняв голову, лишило его остатка сил. Перед ним был Сюркуф – тот самый айм Вишневых, который за несколько дней до кадишского сражения пытался задержать грономфа.

– Эгоу, мой неуловимый герой, вот мы и встретились, – язвительно сказал Сюркуф. – Я же вас предупреждал, чтобы вы молились к смерти.

В шатер втолкнули остальных пленников. Они пытались подняться с колен, но хмурые стражники не позволили им этого сделать.

– Что тебе надо? Почему ты меня преследуешь? – спросил ДозирЭ.

Сюркуф не ответил на вопрос. Он встал перед коленопреклоненными авидронами, подбоченясь и широко расставив ноги. ДозирЭ почувствовал приторный аромат его благовоний, и к горлу подкатила тошнота.

– Не могу поверить, что это действительно ты, ДозирЭ. Не зря я неустанно молился Гномам и Божественному. Скоро будет год, как я охочусь за тобой по приказу Круглого Дома, недоедая и недосыпая… Я рад встретить и твоих друзей-сообщников…

Вишневый несильно пнул ДозирЭ ногой в грудь, и тот повалился на бок. Видимо, айм потревожил старую рану – грономф вскрикнул от боли.

– Ты не имеешь право так обходиться с монолитаями Инфекта! – угрожающим тоном произнес Тафилус, и стражники, понимая, что великан обладает недюжинной силой, вцепились в его руки и плечи.

– Да ну? А где вы видели монолитаев Инфекта? Передо мной три бородатых иргамовских лазутчика, которых следовало бы немедленно казнить!

– Вы должны сообщить о нас партикулису Эгассу, – потребовал Идал.

– Зачем беспокоить по пустякам столь доблестного военачальника, тем более, как выяснилось, боевого друга Алеклии? Неужто мы и сами во всем не разберемся? У нас в Круглом Доме в Грономфе и не такие вопросы решаются. Кстати, в тамошних подвалах вы раз и навсегда забудете о каких-либо правах. Так ведь, Белмодос?

Тут только пленники заметили писца, который корпел над свитками в углу шатра. Он поднял голову, открыв совсем юное розовощекое лицо, уже отмеченное грубым шрамом, и ответил без промедления, угодливо улыбнувшись:

– Совершенно справедливо, мой повелитель.

Сюркуф кивнул Белмодосу, и тот вновь склонился над онисовыми листами. Сюркуф сделал несколько шагов по шатру, о чем-то размышляя.

– Выслушай меня, айм, – обратился к Вишневому ДозирЭ. – Я расскажу тебе все, и, может быть, тогда ты в какой-то мере изменишь свое суждение.