Шерас

Пока Кадишская либера с огромными сложностями грузилась на корабли и плоты, Белая либера провела на берегу маленькую битву, где «противник» изображал флатонов и «сражался» в неуязвимом пятилинейном боевом строю, свойственном воинам Темного океана. После «сражения», закончившегося очевидным разгромом «флатонов», ДозирЭ и Идал, испросив дозволения, сели в лодку и отправились на «плавучие акелины». Первый — чтобы встретиться с Андэль, а второй — составить ему компанию и одновременно немного развеяться.

Девушка приняла ДозирЭ в своем маленьком жилище — темном и тесном. Но белоплащный воин не обращал внимания на простоту обстановки, да и Андэль уже не была столь рассеянна, как при последней встрече. Потом они поднялись на верхнюю палубу, где прогуливались или трапезничали в обществе люцей корабельные военачальники и телохранители Инфекта. Взобравшись на узкую кормовую надстройку, влюбленные долгое время шептались о чем-то своем, и Андэль вновь, как в старые времена, то мечтательно вздыхала, то улыбалась, то доверчиво преклоняла белокурую головку на грудь воина. Видимо, бескрайние авидронские просторы и свежий ветер Анконы рассеяли ее печали. Она постепенно приходила в себя. Ранее задумчивая и молчаливая, она вдруг заговорила. Да как! Глубоко, мудро! И ДозирЭ впервые посмотрел на девушку другими глазами, открыв в ней не просто юную, безумно обаятельную и соблазнительную авидронку, но и тонкого человека. И он понял, что нечаянно обнаружил в ней, надежно утаенный в глубинах сердца, богатый внутренний мир, полный мечтаний и непоказной гордости.

В этот день ДозирЭ покинул «плавучие акелины», чувствуя себя бесконечно счастливым.

Загрузив Кадишскую либеру, авидронский флот снялся с якоря и направился к морю Кафков, продолжая двигаться по течению в сторону Бионриды и в сторону Темного океана, где за проливом Артанела таился зловещий остров Нозинги.

По обеим сторонам Анконы бесконечной чередой тянулись девственные леса необычайной высоты, откуда доносились трели бесчисленных птиц, крики обезьян и раскатистое звериное рычание, от которого по спине пробегал холодок. Лишь иногда дикая природа отступала, и на плоских берегах возникали соломенные хижины рыбачьих деревень или вырастали обширные прибрежные поселения с постройками на сваях, принадлежащие каким-то малоизвестным племенам, названий которых никто не знал, кроме географов Алеклии. Проплыли и мимо нескольких густонаселенных городов — каждый из них был самостоятельным полисом, но поддерживал с Авидронией дружественные отношения, иногда искренние, иногда вынужденные. Встречались и авидронские колонии.

Русло реки в одном месте сузилось, обходя возвышенности, и несколько кораблей с низкой осадкой, несмотря на лучших лоцманов, сопровождающих поход, сели на мель, задержав на некоторое время весь караван. Однако потом Анкона щедро разлилась от горизонта до горизонта и далее неутомимо несла могучие авидронские армады по своей прозрачной успокоенной глади, словно заботливо оберегая военачальников от волнений, а гребцов — от трудов.

В устье реки, там, где Анкона, расширяясь, впадала в море Кафков, высился старинный авидронский «двойной» форт-крепость ФорнЭ, охраняя единственный судоходный путь, по которому можно было проникнуть в глубь материка, от флотилий враждебно настроенных государств и племен. Здесь, на обоих берегах, друг против друга, выстроили массивные и хитроумные укрепления, и на высоте, превышающей любой корабль, установили по меньшей мере три тысячи метательных механизмов.

В этом месте появления Инфекта ждала последняя авидронская армада — «ФорнЭ».

Авидронский флот встал на рейд: нужно было пополнить запасы пресной воды и еды, а кораблям, севшим на мель, требовался ремонт. В порту, у причала внутри левого форта, места хватило только для «Белой Армады». Матросы и циниты под звуки лючины сошли на берег, где их ожидало радушное общество воинов местного гарнизона — людей, давно одичавших в этой глуши и не чаявших когда-либо вернуться на родину — в Авидронию.

Даже «цепных» гребцов расковали и отправили под охраной на берег, и несчастные, многие из которых были авидронами, подвергнутыми ристопии, ступив на твердую землю, может быть первый раз за многие месяцы, а то и годы, целовали золотой песок мыса Трех Заветов и плакали навзрыд. Тут им налили по чаше густого сладкого нектара, отчего многие с непривычки захмелели и повалились на землю там же, где стояли.

Через пять дней суда авидронского военного флота вышли в открытое море. Еще в Грономфе к флотилии присоединились сотни торговых кораблей, и, таким образом, караван под знаменами Инфекта Авидронии достиг невероятных размеров — почти четырех тысяч галер — и растянулся на десятки итэм.

Море Кафков получило свое название благодаря племенам кафков, населяющих живописные озерные места по левому побережью, и, в сущности, являлось самой широкой частью Анконы, где безмятежная прозрачная гладь великой реки не знала ураганов и штормов. Это были края, в которых природа сохраняла первобытное совершенство, и поэтому миролюбивые доверчивые кафки считались самыми счастливыми людьми на земле.

В море Кафков Инфект провел маневры, несколько раз выстраивая военные корабли в боевую позицию, которая должна была видоизменяться в зависимости от действий «вражеского» флота. Противника при этом изображали торговые и транспортные корабли. Поначалу возникало много путаницы, прежде всего между армадами, которым было непривычно взаимодействовать друг с другом. Алеклия в гневе отстранил нескольких старых флотоводцев, заменив их более молодыми стратегами, и собственноручно повязал провинившимся авидронам не меньше сотни черных шнурков, а нескольких казнил. После этого дела пошли на лад. Авидронский флот образовал круговой трехлинейный строй, а потом, словно пружина, разомкнулся и атаковал «врага», охватив его широкими крыльями. Кольцо замкнулось. Божественный остался доволен.

Через три дня флот Инфекта уже достиг побережья Бионриды. Бионридские корабли и рыбацкие барки при виде приближающейся армады стремительно поплыли прочь, ни мгновения не сомневаясь, что намерения авидронов враждебны. Дело в том, что несколько месяцев назад Артевид Послушный распорядился не пропускать авидронские и дружественные Грономфе корабли через форт Нозинги ни туда, ни обратно, и в устье Анконы скопилось огромное количество галер. Все они стояли на рейде или в близлежащих портах, а их матросы заполонили все прибрежные города и селенья, беспрестанно угрожали бионридам и дрались насмерть в здешних кратемарьях с местными жителями. Обстановка накалялась с каждым днем, и часть населения предпочла укрыться в глубине страны, бросив жилища и свои рыбачьи лодки. Собственно, именно поведение Атревида Послушного переполнило чашу терпения Инфекта и подтолкнуло его к решительным действиям. Флатоны, лимские пираты, форт Нозинги, Оталарисы, долина Спиера, Берктоль — со всем этим сложнейшим клубком проблем требовалось как можно скорее покончить, разрубив его одним решительным ударом.

Ночью Алеклия собрал на своем флагмане «Саталикоза» флотоводцев и долго с ними совещался. На следующее утро показались куртины форта, выступающие из берегов настолько, что русло Анконы было частично перекрыто.

Забили калатуши, взвились на мачтах сигнальные ленты, и к берегу ринулись несколько тысяч плоскодонных лодок с осадными приспособлениями и цинитами на борту. Не встречая сопротивления, воины сошли на берег и углубились в лес, чтобы обойти форт с тыла. Через тысячу шагов передовые отряды наткнулись на бионридов, затаившихся в густых зарослях, — их было около тысячи. Завязалось сражение, где воины Белой либеры дрались в первых рядах; очень скоро противник бежал, многие бионриды бросили оружие и сдались.

Пока пешие отряды окружали крепость посуху, Инфект отправил в сторону форта корабли «Священной Армады», которые выстроились в колонну, убрали паруса и двинулись вперед, с тем расчетом, чтобы встать как можно ближе левым бортом против вражеских позиций, по всей их длине. Заметив это, бионриды подняли цепь, перекрыв Анкону.

«Священная Армада» остановилась и вперед вышла сотня быстроходных малых галер — длинных и узких. В воду прыгнули ныряльщики и подвязали к цепи прочные канаты, которые другими концами были прикреплены к кораблям. Галеры осторожно отплыли назад, канаты натянулись, и из воды показалась тяжелая покрытая ржавчиной и красными водорослями цепь. Тут одновременно на всех кораблях гребцы взмахнули веслами и сделали несколько сильных гребков. Цепь, казалось, поддалась, но, натянувшись, всё же выдержала — не порвалась. Еще попытка, другая, третья… На двух галерах обнаружились поломки, несколько канатов лопнуло. Со стороны форта донесся смех и свист.

Алеклия лично подплыл на «Саталикозе» к злосчастной цепи, осмотрелся и приказал прикрепить ее к своему кораблю и к нескольким десяткам других — самых мощных. Когда все вместе потянули, цепь наконец лопнула и пошла ко дну. На авидронских судах, которые стояли поблизости, раздались радостные восклицания. На этот раз бионриды не издали ни звука. Авидроны сделали то, что не удавалось никому за всё время существования форта.

«Священная Армада» продолжила путь, и часть ее вскоре образовала перед самым носом бионридов боевую линию. Когда построение закончили, в дело вступили метательные установки — тысячи хитроумных механизмов, бросающих снаряды достаточно далеко и весьма метко.