'Шерхан' ложится на дно

–  И мы не сможем ему помочь? - с тревогой спросил Хохлов.

–  Попытаемся, - лаконично ответил Житков, набирая очередной телефонный номер.

–  А куда ты сейчас звонишь?

–  В областное УВД, в отделение по угонам автотранспорта.

–  Алло, - в этот момент ответила телефонная трубка.

–  Здравствуйте, попросите майора Истомина.

–  Я слушаю.

–  Привет, Николай, Житков беспокоит.

Срочное дело.

–  Слушаю вас, - сразу посерьезнел майор, понимавший: если сам Житков говорит, что дело срочное, то пора доставать из сейфа пистолет.

–  Скажи мне, Николай, если покопаться в ваших картотеках, то что можно выудить о человеке с такими приметами: безусловно связан с автокражами и сопутствующим бизнесом; лет сорока - сорока пяти, высокий, плотный, черноволосый, с хриплым голосом; у основания большого пальца правой руки татуировка "Сева"; на этой же руке отсутствует безымянный палец; в его ближайшем окружении фигурирует высокая красивая блондинка лет не более двадцати...

–  По имени Светлана, - закончил майор.

–  Ее имени я не знаю, - признался Житков.

–  Зато я их прекрасно знаю, - усмехнулся майор, - мне не надо и в картотеки заглядывать.

–  Кто такие?

–  Мужчина, Решетняк Всеволод Константинович, кличка Сева. Дважды судим. Трижды лежал на обследовании в психиатрической клинике, но то ли косил, то ли правда больной, так и не установили...

–  А сам-то как думаешь?

–  По-моему - псих натуральный.

–  Ага, ну, давай дальше.

–  Пару лет назад организовал банду по краже и реализации автотранспорта. Три месяца назад мы ее здорово потрясли, но его самого прижать не смогли. Сам он угонами не занимается. Его специализация изготовление фальшивых документов и реализация краденого.

У него обширные связи, особенно на Кавказе.

–  Понятно. А блондинка?

–  Его родная дочь. Вот она действительно сумасшедшая. По моим последним данным, она лечится в психиатрической клинике.

–  Уже не лечится, - буркнул Житков, - либо выписали, либо сама сбежала.

–  Может быть, и выписали. Это такая артистка... Сара Бернар. Когда она захочет, то может сыграть роль абсолютно здорового человека.

Я, конечно, не психиатр...

–  Вот тогда и не надо углубляться, - не слишком вежливо прервал его Житков. - Давай вернемся к фактам.

–  Давайте, - без обиды согласился словоохотливый майор.

–  А где ее мать? Что с ней?

–  Та тоже была с большим приветом. Через полгода после рождения дочери покончила жизнь самоубийством. И весьма оригинальным способом.

–  Это каким?

–  Она опасной бритвой вскрыла себе вены, перерезала горло и спрыгнула с переходного моста на железнодорожный путь.

–  Я полагаю, реанимобиль ей не потребовался?

–  Нет, потребовались совковые лопаты. Она спрыгнула прямо перед тепловозом скорого поезда.

–  Интересно. А теперь самое главное, Николай. Где они сейчас обитают?

–  Месяц назад Решетняк жил в арендованном им доме где-то в Поливановке. Точно я не знаю, но могу уточнить.

–  Когда тебе перезвонить?

–  Минут через семь-десять.

–  Не прощаюсь.

* * *

Крылов полагал, что теперь его трудно будет чем-нибудь удивить. Но он опять ошибся. Когда на лестнице появилась Светлана, у него отпала побаливающая после удара Севы нижняя челюсть.

На ней были высокие черные сапоги на высоких же каблуках, черный кожаный бюстгальтер с металлическими нашлепками и черные кожаные штанишки с металлической "молнией" спереди. В руках она держала черную кожаную плетку.

–  Ты рад меня видеть, пупсик? - лучезарно улыбаясь, спросила она.

–  С чего бы это мне радоваться?

–  Но ведь ты так разглядывал меня в конторе.., а потом в машине.., хочешь, я совсем разденусь?

–  Еще чего. Простудишься, не дай бог.

Улыбку на ее лице сменила гневная гримаса.

–  Ты плохой мальчишка! Я тебя накажу.

Приближаясь к нему, она подняла плеть.

Крылов постепенно отступал, пока не уперся спиной в холодный чугун котла. Он решил дождаться, пока Светлана приблизится к нему, а потом ударить ее ногой так, чтобы отключить надолго, и попытаться освободиться от наручников и ошейника.

Словно прочитав его мысли, Светлана подошла к трубе и выбрала слабину цепи так, что Крылов был почти прикован к котлу. Приблизившись к нему, она рванула его новую летнюю рубашку и разорвала ее пополам.

В том положении, в каком он сейчас оказался, Крылову было очень трудно нанести задуманный удар, но он попытался это сделать. Ничего путного из этого не получилось: Светлана словно ожидала нечто подобное и легко, словно козочка, отскочила от него. Попытка Сергея дотянуться до ускользающей добычи привела к тому, что ошейник врезался ему в горло, вызвав сильную боль и кратковременное удушье. Крылов закашлялся.

–  Ты очень нехороший мальчик, - сердито произнесла Светлана, и ее плеть со свистом опустилась на его обнаженную грудь.

* * *

Услышав звонок в прихожей, Смолянский подошел к входной двери и дисциплинированно, как учил его Житков, спросил:

–  Кто там?

–  Это я, Кирилл Суханов. Мне Валентин звонил.

–  Да, да, сейчас открою.

Смолянский начал отпирать многочисленные запоры и вскоре, открыв дверь, впустил Суханова.

–  Здравствуйте, - вежливо поздоровался он.

–  Приветствую вас, молодой человек.

–  А где Валентин?

–  Он в своей комнате. Поскольку он здесь инкогнито, так сказать, я не рекомендовал ему выходить из нее, когда ко мне кто-нибудь приходит.

–  Понятно, а где это?

–  Я вас провожу. Пойдемте. Позволю себе заметить, что эта рекомендация распространяется и на вас. Не обессудьте.

Проводив Суханова, радостно встреченного заскучавшим Валентином, Смолянский вернулся к чтению речей Плевако. Необходимо было как следует подготовиться к грядущему выступлению в суде присяжных.

Глава 24

Не теряя времени, пока майор Истомин наводил справки, Житков связался с капитаном Ивановым.

–  А-а, здравствуйте, Павел Иванович! - обрадовался тот. - Я давно вас поджидаю. Тут ваш сотрудник в ваше отсутствие такого наворотил...

–  Алексей, я все знаю. И, смею надеяться, знаю побольше тебя. Дело даже серьезней, чем ты думаешь.

–  А что еще случилось?

–  Пока ничего, но вот-вот случится.

–  Что от меня требуется?

–  Необходимо срочно брать убийцу Котова.