Шериф

Через четверть часа, когда обмочившийся от страха второй ублюдок заканчивает говорить и смотрит в небо немигающим взглядом, я знаю о лагере Мистера Дювалье гораздо больше, чем до этой исповеди. К сожалению, во внутренний круг болтуна не допускали, но он видел мельком нескольких пришельцев. Судя по описанию — светло-фиолетовая кожа, татуировки на лице, острые уши и белоснежные волосы — это родичи Драганы.

Узнаю имя механика-самоделкина, который собирает эти монструозные тачки — Анри Кассини. Француз, сидел за участие в вооружённом ограблении, где убили несколько заложников.

Узнаю, что в городе ввели драконовские порядки — горожане боятся сделать лишний шаг. Их всех заставляют добывать аркану и отдавать 80% офицерам Самеди. Еды не хватает, но никого это особо не заботит. И так слишком много голодных ртов, их число надо подсократить. Так мыслят эти твари.

Узнаю, что сам главарь Фритауна до сих пор активно рассылает отряды своих людей в поисках выживших. Его интересуют сильные бойцы, припасы, редкие классы. Всё, что я уже проходил. Одним из таких отрядов был тот, что мы сегодня перебили. Их направили, чтобы заставить церковников сдаться.

С отдельным наслаждением я прослушал, как Самеди вызверился от прошлой моей акции. Перебитый КПП, три машины с бойцами, уведённые прочь из города. Не вернулся никто. Так вот, Франсуа угрохал нескольких своих же подручных — вскрыл им брюхо и принёс в жертву, чтобы наслать на меня проклятие. Или жертвы были хреновые, или никаких проклятий не существует. Что же более вероятно?

Выхожу из тупика, вытирая руки от крови, а ко мне уже задумчиво идёт Накомис.

— Слушай, там какой-то человек странный приехал…

— Насколько странный? Хобот на лице? Костюм космонавта?

Полицейская жуёт губами.

— Тебе лучше самому взглянуть. А что эти придурки, заговорили?

— О да, потом расскажу.

— Секунду, надо кого-то оставить за ними приглядеть.

— Уже не надо.

Она хмурится, но ничего не говорит, хотя не сомневаюсь, к этому вопросу мы ещё вернёмся.

Выхожу за пределы лагеря и вижу парня лет двадцати пяти в чёрных брюках, простой белой рубашке и подтяжках. На голове соломенная шляпа. И верхняя, и нижняя губа гладко выбриты, зато длинная чёрная борода падает аж до ключиц.

Очень интересно. Что здесь понадобилось амишам?

Парень смирно стоит рядом с велосипедом, но при виде меня оживляется.

— День добрый, это вы лидер этого поселения? Вы просто обязаны нам помочь!

[1] Кенджутсу — японское искусство владения мечом.

[2] Доджо — места, где проходят тренировки, соревнования и аттестации в японских боевых искусствах.

Глава 14

— Обязан? — вскидываюсь я. — Кому должен, всем прощаю.

Парень теряется.

— Но как же? Мы люди мирные, мы не верим в насилие! Нам нужна ваша помощь!

— Вам пример бы с падре взять, — ухмыляюсь я и тыкаю себе за спину — на лагерь Кёртиса. — Ему вера не мешает держать дробовик.

— Значит, в его сердце нет истинной веры, — возражает неизвестный. — Ударившему, подставь вторую щёку.

— Так, давай без теологических споров.

Пробегаю по бородатому Оценкой.

Исайя “Енох” Шварц

Класс: Лазутчик

Редкость: Серебро

Ранг: Ноль

РБМ: 42 единицы

— Что ты мне заливаешь про пацифизм? — не выдерживаю я. — С твоим РБМом ты явно прикопал дюжину-две тварей!

— Защищаться от диких зверей не возбраняется, — как-то обиженно отвечает Исайя.

— Тогда в чём проблема? — бросаю непонимающий взгляд на Накомис, та пожимает плечами.

— Лиходеи пришли в наш дом, — мрачно вещает парень.

— Прямо лиходеи? — не могу сдержать улыбку. — Тати ночные? Практически ироды?

— Ироды самые настоящие! — кивает Исайя.

— Дай угадаю, послал их человек, чьё имя начинает на “Са”, а заканчивается на “меди”, верно?

Енох отчаянно кивает.

— Выкладывай, а мы послушаем, хотя постой. Долго сюда добирался? Дать тебе чего перекусить или выпить?

— Не откажусь от стакана воды.

— Тогда пошли.

Мы отходим к трейлеру, где я когда-то ночевал. Бородач с благодарностью принимает флягу и складной стаканчик, садится и начинает говорить.

— Как я уже сказал, мы люди мирные и далёкие от мирской суеты. Поэтому и основали поселение в лесу, вдали от городского шума.

Это он про Уайтклэй с его двумя улицами? Ребята не слышали настоящий шум.

— Когда настала Великая Скорбь, очень многие из наших друзей и близких погибли, — он мрачнеет. — Некоторые старейшины призвали сложить оружие и выйти навстречу чудовищам.

— Надеюсь, они получили премию Дарвина, не утащив за собой остальных?

Накомис прячет улыбку. Исайя игнорирует вопрос и продолжает:

— С их уходом, выжившие решили защищаться от слуг Зверя до наступления Вознесения.

— Красавчики. Ударим хедшотами по антихристу.

Енох кривится от моей легкомысленности.

— В меру наших скромных сил нам это удавалось. Однако вчера всё изменилось, когда в нашу общину приехали злые люди. Они отобрали наше оружие и припасы. Калечат и издеваются над нашими братьями и сёстрами. Особенно сёстрами, — с тяжёлым вздохом добавляет он. — Многих они… — неоконченная фраза повисает в воздухе.

Накомис сжимает свой лук так, что белеют костяшки.

— Я так понимаю, огнестрельное оружие у вас было в наличии. Не перестреляли вы их к херам, потому что пацифизм головного мозга, верно?

Исайя отводит взгляд.

— Где сейчас эти ублюдки? Ограбили вас и уехали, пообещав вернуться? И теперь ты, как та крестьянка, ищешь семь ковбоев, чтобы защитить вашу деревню от бандитов?

— Что? — теряется собеседник. — Нет. Они обосновались в нашей общине, ведут себя разнузданно и жестоко. Похоже, не собираются покидать её в ближайшее время. Сестра Сара подслушала их разговоры. Лиходеи намерены сделать из нас рабов, которые будут выращивать для них пропитание. Я не мог смотреть на творящееся беззаконие и ночью тайно выбрался, чтобы найти помощь. Я слышал, что здесь живут верующие люди. Надеялся, что кто-то из них откликнется на мои мольбы.