Шерлок Холмс. Новые заметки доктора Ватсона

Тогда я вспомнил, что в той статье в «Таймс» упоминалось о какой-то болезни. Это дело с каждой минутой становилось все более запутанным. Внезапно я почувствовал сильную усталость.

— Возможно, — сказал я через плечо, — имеет смысл немного отдохнуть перед обедом.

Холмс промолчал. Я оглянулся и понял, что мой друг ушел. Холмса нигде не было видно. Очевидно, частный сыщик действовал, опережая мои мысли.

Я посмотрел на лестницу, но почему-то мысль о возвращении в мою крошечную комнатушку сейчас меня угнетала. Я подумал, что для восстановления сил после напряженного разговора в баре, наверное, будет лучше где-нибудь посидеть и подышать морским воздухом.

Однако, выйдя на улицу, я обнаружил, что этот самый морской воздух превратился из бодрящего бриза в холодный туман. Сырое марево стало таким густым, что я больше не мог разглядеть берег океана за городской площадью. Я посмотрел вниз, на булыжники, и заметил, что даже они исчезали в дымке всего в нескольких ярдах от меня.

Я резко поднял голову — тишину тумана нарушили несколько криков вдалеке. Эти звуки могла издавать испытывающая боль женщина. Единственная, о ком я подумал, была бедная Маргарет, которая сегодня пробегала мимо нас.

Я пожалел, что не взял с собой револьвер, лежавший в моем чемодане. Итак, он не сможет мне помочь, но если я хотел защитить от мучителей женщину, мне нужно было поторопиться. Если понадобится, я голыми руками спасу подвергнувшуюся опасности даму.

Быстрым шагом я направился через площадь, чуть не поскользнувшись на мокрых неровных булыжниках. Пройдя всего несколько шагов, я оказался окутан туманом со всех сторон.

Крики становились громче, и я побежал. Вначале казалось, что они раздаются впереди, потом — что сбоку, а затем — и вовсе позади меня. Я уже не понимал, хожу я по кругу или женщина и ее обидчики двигаются в противоположном направлении в непроницаемой пелене. А может быть, этот шум был всего лишь необычным эффектом, производимым туманом и ветром с моря?

Я остановился, прислушиваясь к звукам. Неожиданно крики прекратились.

Передо мной возник чей-то силуэт. Кому еще не сидится дома в такую ночь? На мгновение я уж было подумал, что перепутал направление и пошел не в сторону гостиницы.

— Эй! — выкрикнул я. — Не могли бы вы подсказать мне…

Но все мои логичные рассуждения оборвали раздавшиеся в ответ крики. Эти звуки, хоть и напоминали крик человека, казалось, исходили совсем от другого существа.

Что бы это ни было, оно надвигалось на меня. Я попятился от приближающихся фигур и чуть не споткнулся, когда осознал, что под ногами у меня уже не булыжники.

Я понял, что вновь нахожусь на скалах, на каменистой стене, которая отделяет город от моря. Я попытался отогнать всплывшую в уме картину, как я падаю в бурлящие волны. А может быть, именно в этом направлении меня и толкали!

Неожиданно прямо передо мной в тумане возникло яркое пятно. Я осторожно двинулся к нему и понял, что нахожусь перед освещенным дверным проемом. Но эти существа все еще были у меня за спиной. Я почти чувствовал на шее их горячее дыхание.

Устремившись вперед, я ввалился в дверь и, не ощутив под ногами твердого пола, упал на кучу соломы. Я попытался восстановить дыхание и понять, что находится вокруг.

Прямо мне в лицо был направлен яркий свет. И на меня смотрела какая-то звериная морда.

Затем я потерял сознание и больше ничего не мог видеть.

Я проснулся от яркого утреннего света и отдаленного крика морских птиц. Вокруг не было и следа тумана, не было и тех тварей, которых я видел прошлой ночью.

Сначала я подумал, что это был всего лишь неприятный сон. Я уже лежал не на соломе. Кто-то перенес меня в небольшую комнату с каменными стенами, и я лежал на обычной армейской койке.

Над моей головой раздался шорох. Я быстро повернулся, испугавшись, что рядом кто-то есть.

В комнате было всего одно окно, и на подоконник взгромоздилась темная птица, которую Холмс вчера назвал бакланом. Птица пытливо разглядывала меня, словно я был здесь незваным гостем, и в глубине души я понимал, что так оно и есть. Баклан явно не боялся находиться так близко к человеку, поэтому я предположил, что птица наверняка приручена.

Я сел и протянул руку. Но птица улетела прежде, чем я успел к ней подойти. Наверняка она была не такой уж и прирученной.

Дверь резко распахнулась и с грохотом ударилась о каменную стену. Я инстинктивно отскочил от окна и налетел спиной на стену. Окинув взглядом комнату, я не нашел ничего подходящего для защиты.

В дверях стояла одна из тех тварей из моих ночных кошмаров. При дневном свете я увидел, что это было скорее животное, чем человек, оно было покрыто грубой серой шерстью, а его длинные руки почти доставали до пола. Лицо было просто зловещее, почти как у гориллы, с маленькими круглыми глазками и ужасными клыками во рту.

— С дороги! — раздался, к счастью, человеческий голос позади этой твари.

Непонятное существо развернулось и убежало. В дверях на его месте появился низкого роста мужчина, на котором были помятое пальто и кепка. В моем возбужденном состоянии мне потребовалось некоторое время, чтобы узнать в нем того самого странного моряка, которого мы встретили на прогулке возле скал.

Моряк вынул изо рта трубку и махнул ею в направлении продолжающего убегать обезьяночеловека.

— Не судите их слишком строго. Они, без сомнения, хотят находиться здесь еще меньше, чем вы.

После этого он вновь сунул трубку в рот и сделал три быстрых затяжки, чтобы табак в ней продолжал тлеть.

— Однако, — задумчиво добавил он, — несмотря на это, они быстро учатся и являются хорошими работниками.

И хоть я не мог даже приблизительно понять, о чем говорит этот странный человек, я был так рад видеть еще одно человеческое существо, что сразу же рассказал ему о своих бедах, объяснил ему, как вышел из «Затонувшей чайки» и услышал крики.

Но тот лишь кивнул.

— Еще одна ушла в ночь.

Этот человек явно опять говорил загадками. На мне была вся моя одежда, кроме пальто, которое какая-то добрая душа заботливо повесила на стул, единственный предмет мебели в этой комнате, не считая кровати. Я подумал, что настало время получить ответы на некоторые вопросы. Поднявшись, я посмотрел моряку прямо в глаза.

— Вы знаете, куда делись эти женщины?

Мужчина вынул трубку изо рта и заглянул в нее.

— Я могу только предполагать и боюсь, что знаю больше, чем мне положено. Но у меня есть свой интерес. — Затем он поднял свои глаза, и я увидел в них боль. — Первая пропавшая девушка была моей дочерью, сэр.