Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора (сборник)

– Восемь сотрудников Управления мертвы, один ранен и еще один – возможно, двойной агент – пропал. Повторяю, мы обладаем неполной и, добавлю от себя, сомнительной информацией о причинах происходящего.

– Что заставляет вас считать, что оставленное убийцами послание – фальшивка? – поинтересовался мужчина в форме капитана военно-морского флота.

Заместитель директора вздохнул. Капитану всегда приходилось повторять все дважды.

– Мы не утверждаем, что это фальшивка, а только предполагаем это. Мы считаем, что это уловка, имеющая целью заставить нас поверить в то, что убийства совершены чехами. Ну да, мы нападали на один из их отделов в Праге, но это делалось ради чрезвычайно важной информации. И убили-то при этом всего одного. А они, как известно, способны на многое, но мелодраматическая месть не в их стиле. Тем более с оставленными на месте преступления посланиями, которые очень гладко все объясняют. Тем более если они сами не имеют от этого никакой выгоды. Ни-ка-кой!

– Позволите задать вам один-два вопроса, господин председатель?

Заместитель директора подался вперед, мгновенно насторожившись.

– Разумеется, сэр.

– Благодарю вас, – кивнул невысокий пожилой джентльмен. Незнакомым он наверняка напоминал бы доброго старого дядюшку с хитрыми искорками в глазах. – Так, освежить память… поправьте меня, если я ошибаюсь. Так вот, тот, которого нашли у себя дома, Хейдиггер. У него в крови обнаружили пентатал натрия, верно?

– Совершенно верно, сэр. – Заместитель директора напряг память, пытаясь вспомнить, все ли подробности он упомянул в своем докладе.

– Однако никого из остальных, насколько нам известно, не «допрашивали». Странно, очень странно. За ним пришли ночью, задолго до нападения на отдел. Убили перед рассветом. И при этом ваше расследование утверждает, что наш парень, Малькольм, приходил к нему домой в середине дня, после того как ранили Уэзерби. Вы утверждаете, нет никаких свидетельств того, что Хейдиггер был двойным агентом? Никаких расходов не по средствам, никаких признаков сторонних заработков, никакой уязвимости к шантажу?

– Ничего, сэр.

– И никаких признаков душевной неуравновешенности? – Как известно, сотрудники ЦРУ отличаются от большинства остальных американцев повышенным риском психических расстройств.

– Никаких, сэр. Если не считать его прошлого алкоголизма, он казался абсолютно нормальным, пусть и немного нелюдимым.

– Да, да, я читал. А остальные? Не вскрылось ничего необычного?

– Ничего, сэр.

– Сделайте любезность, перечитайте то место, где Уэзерби сказал что-то санитарам. Как он, кстати?

– Лучше, сэр. Врачи говорят, он выживет, но сегодня ему должны ампутировать ногу. – Заместитель директора зашуршал бумагами в поисках нужного места. – Да, вот. Вы, разумеется, не должны забывать, что почти все время он находился без сознания. Он очнулся только раз, посмотрел на врачей и сказал: «Меня застрелил Малькольм. Нас обоих застрелил Малькольм. Найдите его, убейте его».

В дальнем конце стола заерзали, и капитан-моряк подался вперед.

– Я вот что скажу, – произнес он низким, севшим от недосыпа голосом. – Мы найдем этого сукина сына и разнесем его на клочки вместе с той норой, где он прячется!

Пожилой джентльмен усмехнулся.

– Да. Конечно. Совершенно согласен с тем, что мы должны отыскать нашего блудного Кондора. Только, сдается мне, было бы жаль «разнести его на клочки» прежде, чем он расскажет нам, зачем застрелил бедолагу Уэзерби. Ну и вообще, зачем застрелил всех. Вы имеете еще что-нибудь нам сказать, господин председатель?

– Нет, сэр, – ответил директор и принялся собирать бумаги в кейс. – Полагаю, мы обсудили все. Теперь вы владеете всей той информацией, что и мы. Благодарю всех за участие в совещании.

Сидевшие за столом начали расходиться. Пожилой джентльмен наклонился к соседу.

– Нет, правда, – пробормотал он вполголоса. – Зачем?

Он улыбнулся, покачал головой и вышел следом за остальными.

Малькольм проснулся только тогда, когда Венди начала ласкать его с таким жаром, что не обращать на это внимания не смог бы даже больной человек. Ее руки и губы скользили по всему его телу, и прежде чем он понял, где он и что происходит, она оседлала его, и Рональд снова ощутил, как тепло ее тела сменяется огнем.

Потом она долго молчала, глядя на него и осторожно прикасаясь к нему, словно открывая неизвестную для себя территорию. Затем дотронулась до его лба и нахмурилась.

– Малькольм, ты здоров?

У Малькольма не было ни малейшего настроения строить из себя героя. Он мотнул головой и с усилием прохрипел: «Нет». Похоже, одного слова хватило, чтобы горло разболелось словно от ожога. Видимо, долгие разговоры им сегодня не светили.

– Да ты совсем болен! – Венди дернула его за подбородок. – Дай посмотреть! – скомандовала она и заставила раскрыть рот. – Господи, да у тебя там все красное! – Она отпустила Малькольма и поднялась с кровати. – Пойду вызову доктора.

Малькольм схватил ее за руку. Она испуганно повернулась к нему и сразу же улыбнулась.

– Все в порядке. У моей подруги муж – врач. Он проезжает мой дом по дороге в свою больницу и обратно. Не знаю, выехал он уже или нет. Если нет, попрошу его заехать и посмотреть заболевшего друга. – Девушка хихикнула. – Да ты не беспокойся. Он никому ничего не скажет, так как подумает, что это тайна другого рода. Идет?

Рональд внимательно посмотрел на Венди, потом отпустил ее руку и кивнул. Честно говоря, сейчас ему было все равно, даже если бы доктор привел с собой приятеля Воробья-4. Все, чего ему хотелось, – это покоя.

Доктор оказался мужчиной средних лет с выпуклым животиком. Он ощупал Малькольма, померил ему температуру и так долго заглядывал в горло, что Рональд начал бояться, что его стошнит. Наконец доктор поднял взгляд.

– У вас, приятель, начальная стадия фарингита. – Он повернулся к Венди, нетерпеливо пританцовывавшей у него за спиной. – Ничего страшного, правда. Сейчас подлатаем.

Малькольм не без опаски наблюдал за тем, как доктор роется у себя в саквояже. Когда тот повернулся, Малькольм увидел в его руке шприц.

– Лягте на живот и спустите штаны.

Перед глазами Рональда вдруг возникла картина – безжизненная, остывшая рука с крошечной отметиной чуть ниже локтя. Он застыл.

– Ради бога, это же совсем не больно. Самый обычный пенициллин.

Сделав укол, доктор повернулся к Венди.

– Вот. – Он протянул ей листок бумаги. – Купи все по этому списку и проследи, чтобы он все принял. Молодому человеку нужен хотя бы один день покоя. – Он с улыбкой наклонился к самому уху Венди. – Ты поняла, Венди? Я имею в виду полный покой.