Шесть дней Ямады Рин

На него хором шипят и замахиваются остальные утешальщики. А я горестно подвываю:

– Он меня спа-а-ас.

– Так, отвалите от ребенка, - решительно вмешивается Тан.
– Только еще больше её расстраиваете. Брысь по углам! А ты, малявка, иди ко мне.

Я прячу лицо у него под подбородком и замираю, словно кролик, а Красавчик размеренно гладит меня по спине. Вот было бы хорошо снова стать восьмилеткой, когда меня так чудесно успокаивала эта простая манипуляция.

– Тебе бы поспать, детеныш.

Да, что ж они меня все время спать-то укладывают?

– Пусть Мелкий сначала привезет мой кедр, - капризничаю я.

– Без него я в спальню не пойду.

– Как скажешь, как пожелаешь.

Да, я одного только и желаю сию секунду - выслушать авторитетное мнение ками.

Мин Джун возвращается гораздо быстрее, чем кто-либо рассчитывал. Полицейский проблесковый маячок поспособствовал, надо понимать.

– Как она?
– драматическим шепотом спрашивает он.

В третьем лице говорит, будто, блин горелый, над моим смертным одром стоит.

– Она сейчас пойдет спать, - говорю я неласково.
– Меня бросили, а не ножом в почку пырнули, брат Мин Джун. Я выживу. Кедр мой давай сюда, ага.

Сварливость моя приводит мужиков в бешеный восторг, потому как, с их точки зрения, является первым признаком восстановления душевного спокойствия.

– Вот и отлично, - радуется Красавчик.
– А мы тут пока потусим. В чисто мужской компании.

Понятно, стеречь меня надумали, от греха подальше.

– А никому на работу не надо идти? В офис там?
– спрашиваю и пристально смотрю на Жмота.
– Или преступников ловить?
– и перевожу взгляд на Дайити.

Нет-нет, они никуда не торопятся. Ну и ладно.

Иду в спальню, а следом за мной важно шествует Сяомэй. Он сегодня весь из себя -- в высокой шапке с булавкой по моде какого-то древне-мохнатого года и в накидке из птичьих перьев поверх лиловых шелков.

Демонстративно сажусь по центру кровати и жду пока ками водрузит призрачное седалище напротив. Он мне задолжал серьезный разговор, между прочим. И Сяомэй об этом факте своей биографии отлично знает, поэтому, расправив вокруг колен свои шелка и перья, он плавно разводит руками в стороны и говорит:

– Теперь можешь говорить свободно, сюда никто не войдет и никто ничего не услышит.

– Отлично. Тогда рассказывай.

– О чем?

– Обо всем. С самого начала, - требую я, дивясь непоколебимому спокойствию ками.

– Мамаша Томоэ, нагадав единственному чаду смерть, как и любая мать решила найти способ отвести беду. И прежде, чем здесь появился Лис, я самолично отбил семь магических атак. Ты не почувствовала и не догадывалась.

Угу, медаль себе закажи, да побольше.

– А насчет крови ками -- это правда?
– спрашиваю.

– Истинная, - кивает Сяомэй.

– И как же так получилось? Моя мамочка таки была совсем настоящей феей?

– Прабабушка по материнской линии, - уточняет ками как бы нехотя.
– Тебе сами боги велели стать Мастером горы, так и знай. Ты потом еще оценишь этот апгрейд.

– Пусть так, но Лис тут при чем?

– А только оборотень и способен убить тебя, Ямада Рин. Дело за малым -- заставить его это сделать.

О как! Не "засранка", не "сучка", не "выхухоль", а по имени с фамилией. Сяомэй умеет разговаривать по-человечески, без оскорблений? Вот они, истинные дары небес!

– Лиса они заманили в ловушку, ошейник надели, а всё остальное оказалось Томоэ не под силу. Он-то думал, что достаточно приказать: "Пойди и уничтожь её".

– Понятно, - киваю.
– Подвела, как обычно, неточность в формулировке.

– Рин, если бы Лис тебя захотел убить, он бы сделал это при первой же встрече. Чик -- и ты уже на Небесах, - снисходительно улыбается ками.
– Ты же видела на что он способен. Глаза всем отвел и ты -- труп.

– А почему же не убил?
– спрашиваю.
– Сделал дело, как говорится, гуляй смело.

Сяомэй не ругается, нет, только глаза закатывает под лоб, поражаясь моей кровожадности.

– Ты про ценность каждой человеческой жизни слышала? Про гуманизм какой-то там? Девятьсот лет самосовершенствования души и познавания тайн бытия -- это тебе не лисий фырк.

– То-то он Томоэ загрыз как настоящий философ и ба-а-альшой гурман, - хмыкаю я, а на душе все равно становится легче и приятнее. Мой Лис ко всем его достоинствам, еще и высокодуховная личность.

– Макино заслужил. Знание одного заклинания не делает никого великим шаманом. Ничего-ничего, следующее перерождение его многому научит.

Я и спрашивать не буду, что уготовили Томоэ высшие силы, но как-нибудь обязательно схожу и помолюсь за его скорейшее перевоспитание.

– "Дракон", когда накладывал заклятье, видел только лисий облик, поэтому не признал в наперсточнике собственного наемника. Это было даже смешно, хехе, - продолжает откровенничать ками.
– Наверное, потом удивился.

– Рё говорил, что "драконовские" ведьмы его поймали во второй раз.

– Так и было, и уж они-то знали, чего и как просить сделать. Но так как второй раз одно и то же желание загадывать нельзя, то...

Блин, ну сколько он еще собирается тянуть? Можно подумать, я тут запутанный детектив мусолю, где на последних страницах мудрый сыщик раскрывает всю интригу перед заинтересованными слушателями. Я уже знаю кто убийца. Это -- не садовник. Хотя есть один вопрос...

– Так кто же все-таки завалил дядюшку?

– Рин, это тебе пусть детектив Дайити скажет, это его работа. А я как сущность духовная...

– Не имеешь права вмешиваться в дела смертных, - заканчиваю я фразу вместо ками.
– А сейчас ты что делаешь?

– Вношу некоторую ясность в твои затуманенные страстями мысли. Это не запрещено.

– Тогда внеси еще чуть-чуть ясности. Как думаешь, Рё вернется?
– спрашиваю я жалобно и чувствую, что по щекам снова катятся слезы.
– Просто скажи, у меня есть капелька надежды?

– Рин...

– Пусть он вернется. Я жить без него не смогу.

Я шумно втягиваю сопли и яростно тру глаза. Хватит уже, нарыдалась. Соберись, Ямада Рин, соберись, отринь страдания и спроси самое главное!

– Почему он убежал? Потому, что я...