Шесть тайных свиданий мисс Недотроги

— А где студенты? — голос Буча.

— Это же университет. Кузнечика почувствовали почти сразу и успели всех эвакуировать. Не вывели только деканат, преступник был там и запер дверь на административный этаж. Какой-то Эйдукофф, из нищебродов на гособеспечении, слетел с катушек, когда узнал о заваленной сессии. Сейчас один из ваших Отрядов пытается подняться по задней стене с тыла, чтобы отстрелить уроду ноги. А мы организуем активность перед зданием, чтобы его отвлечь.

Дэя Эйдукоффа я прекрасно помнила, пренеприятный тип, едва дотягивающий на бесплатном обучении и втихую продающий запретные зелья первокурсникам других факультетов. Один из тех, кто считал богатеньких студентов виновными во всех своих несчастьях. Он подходил ко мне пару раз и предлагал заработать, плюясь слюной и полыхая ненавистью ко всем нелюдям, богачам и просто более успешным, чем он. Когда я отказалась, меня облили презрением и назвали «подстилкой и подлизой».

— Не-е-ет! — вдруг закричала дама из крайнего окна. Смутно знакомая по лабораторным практикам, скорее всего вела их в других группах. — Я была не права! Не-ет! Не надо!

Ее руки хватались за раму, а ноги, дергаясь словно в жутком танце, то подходили к самому краю, то игриво отступали.

Отчаянные призывы о помощи пронизывали ментальный эфир из нескольких точек, но ее вопль сейчас перекрывал остальные. Она почти выпадала из окна, удерживаясь лишь в последнее мгновение. А рядом… кто-то подленько и довольно радовался, дозами впуская удовольствие в эфир. Он был чем-то прикрыт и довольно плотно, но отвлекался на страдания и… его скользкие, бурлящие, истекающие ядом эмоции протекали сквозь щиты хозяина.

Ментал. Очень сильный, плохо себя контролирующий.

Кузнечик.

— На каком от себя расстоянии сможешь заблокировать, скрыть чужой эмоциональный фон? — подойдя ко мне, спросил Диего. — Объект скоро посбрасывает заложников, наши с той стороны могут не успеть, слишком осторожничают. Если прикроешь Джоковича и не дашь кузнечику его почуять…

— Метра на два от себя спрячу, — честно сказала я. — Не больше. И не знаю насчет Джока, я пока только на тебе в клубе центрировалась, раньше вообще ни с кем такое не делала. Только себя закрывала.

— Забудь. Два метра — это ни о чем.

Он отошел и начал о чем-то тихо совещаться с Вито и Джоком.

А ко мне подошел Буч и попытался плечом ненавязчиво перекрыть мне зону видимости.

— Мы пока бесполезны, — мягко сказал он. — Я слишком большой и громкий, а твои таланты тут не нужны. Хочешь отойдем подальше? Не надо тебе это видеть.

— Там мои преподаватели. Я должна быть здесь.

Голос дрожал, совсем не отражая решимость, которая была в моем сердце. Еще несколько дней назад я с облегчением выскочила из дверей этого здания, отправившись осваивать большой мир. Но сейчас было такое чувство, будто разоряли родное гнездо.

— Я его чувствую, — пробормотала я. — Эйдукофф слева, в самом торце третьего этажа. И мне кажется, он то ли пьян, то ли под своими галлюциногенами. Он всех ощущает ярко, слишком ярко.

Буч зачем-то погладил меня по голове и быстро пошел к парням, которые скидывали прямо на траву предметы из карманов, жетоны и обувь. После короткого совещания, на меня оглянулись и я слабо помахала рукой.

Было больно от криков и стонов в голове, еще больше тошнило от гаденького хихиканья, но закрыться я не могла, не имела права.

— Все будет хорошо, — тихо сказал вернувшийся Буч, — Босс что-нибудь придумает. Он передал, что твоя информация очень поможет.

Хорошо бы. Я опасливо посмотрела на тролля, на его огромные плечи, короткую мощную шею и русые вихры. И мыслями потянулась к нему, пытаясь опереться, как на холодное здравомыслие Диего в клубе.

Тролль что-то почувствовал, он был теплым и открытым. Но его эмоции плыли, слабо, но менялись, не давая мне твердой основы. Пришлось отшатнуться и опуститься на траву, пытаясь не струсить, ради ребят отслеживать передвижение Эйдукоффа. Не сломаться, опуская щиты и закрываясь от мира, зная, что в любой момент тот, кто сейчас управлял людьми, может обнаружить совершенно незащищенную меня.

И зря полиция оценила возможности кузнечика в тридцать метров. Он просто увлечен преподавателями, а остальные его волнуют постольку-поскольку. Лишь бы к нему не приближались. Беда в том, что я-то «приблизилась».

— С ней все нормально? — крикнул молоденький офицер. На полусогнутых, пригнувшись, он передвигался чуть не на корточках, стараясь быть невидимым из здания. — Фейри скоро подъедут, просят немного продержаться.

– -

кан-кан* — частный транспорт открытого типа на 4–8 посадочных мест. Фентезийный аналог тук-тука.

13.2

— Помогите-е! — страшно закричала преподавательница в синем, ее нога двинулась вперед, шагнув в воздух. В следующую секунду она уже висит на руках на высоте третьего этажа и неудержимо соскальзывает вниз.

Отсюда я не видела ее лицо, но слышала душевный вой.

— Начал убивать, — грустно заметил офицер, — увидите, ему это понравится. Всем им нравится. Эх, скоро потеряем заложников.

И, еще ниже пригнувшись, затрусил в сторону авто с остальным «штабом».

Надо закрываться щитами. Срочно. Пережить вместе с умирающим всю палитру смерти и остаться в здравом сознании, продолжая контролировать ситуацию, я не смогу, не осилю, как бы не хотела помочь команде и погибающим людям.

Еще пару секунд я слепо смотрела перед собой, пытаясь понять, если попытаюсь волевым усилием повторить эффект прыжка на высокие уровни, смогу ли я спасти преподавателей? Справится ли один кузнечик с другим? Рисковать ли собой ради неизвестного результата? Да и дсмогу ли я, неопытная, справиться с Эйдукоффом?

Он там же, в углу. Я его чувствую.

— Начинается, — выдохнул Буч, прервав мои мучительные размышления, пролетевшие за мгновения. Оскалил грубые прямоугольные зубы.

Падающая дама вдруг повисла в воздухе, прямо между вторым и третьим этажом. Она визжала и цеплялась за что-то невидимое, но явно ей ощущаемое. Будто… на стене кроме нее присутствовал кто-то невидимый и сейчас удерживал ее от дальнейшего падения.

— Джок это ненавидит, — доверительно сказал полутролль. — Когда ему вопят в уши. Теперь с неделю будет жаловаться на глухоту и требовать от всех сочувствия.

На козырек входной двери взметнулось гибкое огненное тело. Небольшой леопард присел на задние лапы, чтобы перепрыгнуть на балкончик второго этажа, на котором студенты и даже некоторые преподаватели часто курили на переменах. Но не успел…

Завизжал и закрутился, пытаясь укусить себя за хвост. Потом распрямился и злобно уставился на полицейские автомобили.

— Кузнечик там же? — спросил меня Буч, аккуратно заступая вперед и рубашка треснула у него на плечах.

— Т-там же, — ответила я.