Шестеро и Уманский

Следующие полтора часа компания молча наблюдала, как набирал авторитет их главарь. Новые налеты, но теперь продуманные, организованные. Аферы, банковские махинации, киднеппинг. Авто и аэромобили, красотки в мехах и неглиже, красотки в чем мать родила, набитые купюрами кейсы, отели, космолеты, гигантские ставки в казино. Наконец Церера, они вшестером в кают-компании грузовоза, зарезанный в своей каюте Стрелок…

– Здесь помедленнее, – велел Доктор. – Вспоминай, что делал за последние трое суток, тщательно, чуть ли не поминутно.

Десять минут спустя Доктор стянул с главаря шлем.

– Чист, – констатировал он. – Кто следующий?

Следующим вызвался Мойщик. Его биография отличалась от только что просмотренной лишь меньшим масштабом.

– Если бы ментограммы считались доказательством в суде, – осклабился Мойщик, освободившись от шлемофона, – то я сейчас напоказывал на пожизненное, а Арист – на вышку. И потом…

– Главное, что ты чист, – прервал Карлик. – Ох, как не хочется, – признался он. – Не хочется просвечиваться, у меня там… Ладно, давайте, – Карлик махнул рукой.

* * *

Доктора после просмотра стошнило. Мойщик потел и нервно потирал руки, лишь Аристократ оставался спокоен и невозмутим.

– У каждого свои слабости, – прокомментировал он. – Скажи, раз уж мы все равно видели… Когда убиваешь женщину… Что ты испытываешь при этом?

Карлик усмехнулся.

– Когда рождаешься низкорослым уродом, начинаешь со временем их ненавидеть. Впрочем, вам лучше этого не знать. Давайте вернемся к нашим баранам. Мы трое чисты. Что скажешь, Доктор?

Мойщик пришел в себя, выдернул из-за пояса импульсный разрядник и направил на Доктора.

– Тихо, тихо, – успокоил Аристократ. – Будем последовательны. Как управляться с этим прибором?

Доктор, запинаясь, принялся объяснять.

– Я не виновен, – сказал он наконец. – Вы скоро сами увидите.

Следующий час, пока Аристократ крутил верньеры, остальные двое не отрывали от монитора глаз.

– Да уж, – развел руками Мойщик, едва просмотр закончился. – То же, что у нас. Не думал, что тебе приходилось сидеть, приятель.

– Пять лет, – Доктор нахмурился. – Попался на афере с наркотиками, впрочем, вы видели. Ладно, что будем делать?

– Давным-давно читал я одну книжонку, – сказал Карлик раздумчиво. – Древнюю и писанную бабой. Называлась, как сейчас помню, «Десять негритят». Так вот, там, на острове, собралась компания – по тем временам все деловые. И их начали убирать одного за другим. Пока всех не шлепнули. Вам это ничего не напоминает?

– Напоминает, – признался Аристократ. – И кто их?

– Один из них же. В конце выяснилось, что тот, которого якобы пришили первым. Или одним из первых. А на самом деле он собственную смерть инсценировал.

– Не наш случай, – отмел Аристократ. – Наши покойники оба в конвертере, когда распадешься на атомы, особо не поинсценируешь. Ладно… Об операции можно забыть, надо уносить ноги. Мойщик, посчитаешь курс, будем разворачиваться. А я пока поищу в компьютерных недрах. Может, найду что-нибудь об этом Уманском.

* * *

– Уманский Дмитрий Николаевич, – вслух считывал Аристократ с панели монитора от бортового компьютера, – похоже, тот, кого мы ищем. Родился тогда-то, окончил то-то, работал там-то. По образованию нейробиолог, забросил практику в связи с трагической гибелью семьи. Капитан Галапола, уволен в отставку за самоуправство. Ну-ну. Дальше слухи. Якобы пробрался в банду Черного Яна на Каллисто и в одиночку ее уничтожил. Потом развалил концерн, занимающийся подпольной трансплантацией органов. Тоже пробравшись вовнутрь. Хм-м, на Луне истребил компанию киднепперов. Тем же путем. Расшлепал команду астероидных пиратов. Что-то не верится мне, парни.

– Я знавал одного из этих киднепперов, – задумчиво сказал Карлик. – Едва, говорит, унес ноги. Подробностей, впрочем, не знаю, но, по его словам, ребят стали отстреливать одного за другим. Дескать, за неделю в команде грохнули восьмерых.

– Восьмерых, значит, – механически проговорил Аристократ. – А нас всего шестеро. Было шестеро, – поправился он. – Что за бред! Никакого Уманского здесь нет и быть не может.

– Если предположить, что один из нас – Уманский, – встрял Доктор, – то, получается, он умеет блокировать память. А это, уверяю вас, невозможно. Никакая нейробиология не поможет, или чем он там занимался в юности.

– Нейробиология, – повторил Аристократ. – Что-то в этом есть, сам не пойму что. Ладно, парни, нам предстоит провести в обществе друг друга две недели. При этом надолго покидать рубку нельзя, иначе запросто можем впилиться, например, в астероид. И повернуть не успеем, маневренность у корыта аховая. Значит, так: разбиваемся на две пары. Одна будет постоянно находиться в рубке. Пока один спит, другой бодрствует. Вторая – в каюте, по тому же принципу. Раз в день пересменка. Если кого-то из нас четверых грохнут, то, значит, убийца – напарник.

– Я не умею пилотировать корабли, – возразил Доктор. – Вообще ничего водить не умею. Вы же видели при просмотре – ни разу не садился ни за штурвал, ни за руль. От меня в рубке толку не будет.

– Значит, твоему напарнику придется попотеть. Можем кинуть жребий, если нет лучших предложений.

– Лучших – нет, – сказал Мойщик. Он достал из коробки сигару, прикурил и выпустил дым в потолок. – Я думаю…

Мойщик не договорил. Сигара внезапно выпала у него из рук. Мойщик закашлялся, схватился за грудь, глаза у него налились красным.

– Держите его! – Аристократ, оттолкнув кресло, бросился к компаньону.

Держать оказалось ни к чему. Захрипев, Мойщик опрокинулся навзничь.

– Мертв, – минуту спустя определил Доктор. – Сердце не бьется, пульса нет. Похоже на отравление цианидом.

* * *

– Подменить сигару мог любой из нас, – сказал Карлик со злостью. – Курил только Мойщик, значит, целились именно в него. Давайте-ка рассуждать. В том, что один из нас троих Уманский, сомнений нет. Так что…

Аристократ кивнул.

– Никаких сомнений, – подтвердил он и выдернул из кармана миниатюрный бластер.

Вспышка поглотила Карлика. Доктор вскрикнул, вцепился руками в столешницу, челюсть у него отвалилась от страха.

– Все в порядке, дружище, – невозмутимо проговорил Аристократ и убрал бластер обратно в карман. – Уманский – он, а не я. Я его вычислил.

– К-как? К-как вычислил? – запинаясь, переспросил Доктор.

– Сейчас объясню, – Аристократ откинулся в кресле, скрестил на груди руки. – Ты, единственный из всех, не умеешь пилотировать космолеты. Так что Уманским ты быть не можешь, в одиночку тебе не вернуться. А мне с точностью известно, что Уманский – не я, – Аристократ усмехнулся. – Арифметика простая. Полагаю, Карлик тоже додумался бы до нее, будь Уманским я, а не он.