Шестеро против Темного

– Только, когда бродячий мазилка мимо Гулина проходил, он названию иное толкование дал, – с добродушным смешком подхватил Телам.

В это время подул ветерок, и большой флюгер на крыше лениво повернулся к гостям другой стороной, на которой пьяно покачивался на трех копытах довольный гнедой жеребец. В четвертой конечности коняга зажал большую кружку, над которой шапкой вздымалась пена. Элька рассмеялась, любуясь комичным рисунком.

Люсина и Телама в «Сломанной подкове» знали превосходно. Стоило только магам показаться со старыми и новыми знакомыми на пороге уже изрядно заполненного заведения, как тут же отыскалось несколько свободных столов в углу трактира. Там и умостилась вся честная компания. Не дожидаясь заказа, пара пышнотелых девиц обнесла гостей пивом и плюхнула на стол несколько блюд, источающих восхитительные ароматы тушеного мяса, и, конечно, чугунки с горячей мягкой кукурузой, приправленной ароматными травками. Все это даже на вкус переборчивого в еде Лукаса и Эльки, безжалостно избалованной самобранкой, оказалось вполне съедобно. Последним на стол шлепнулся поднос с еще горячими булочками. Две пухлые ручки Люсина и Телама тут же устремились к сдобе. Глядя, как гулинские маги уплетают булочки, Элька едва не расхохоталась вслух, сообразив, наконец, на кого похожи ее новые знакомые и теперь жалела только о том, что не с кем поделиться идеей:

«Точно, не хоббиты, а пара Карлсонов! Так вот где их разводят, а пропеллеры, наверное, уже в Швеции приделывают!»

К разочарованию любопытного трактирного люда, даны и их гости, уединившиеся за столами, сотворили какие-то чары, лишив деревню возможности подслушать, о чем идет речь, а потом всласть посудачить о данских делах. Впрочем, пищи для сплетен все равно хватило с лихвой. Во-первых, в кои веки Люсин и Телам, ребята, свойские в доску, не чета зазнайкам из Зада, делали тайну из болтовни. Во-вторых, кроме гостей обычного человеческого облика они принимали какое-то загадочное лопоухое создание. И, в-третьих, не стали заказывать деревенской «Белухи», что гнали из все той же кукурузы и очень уважали в Гулине и окрестностях. По всем этим веским поводам можно было высказать и было высказано немало самых сумасбродных догадок, но никакая из них даже близко не подобралась к истине.

На строгом лице Минтаны играла легкая, приветливая полуулыбка, женщина действительно дорожила дружбой магов из Гулина и радовалась встрече, даровавшей возможность перемолвиться словечком и посоветоваться. Внешне расслабленный Нал, развалившись на стуле в углу, так, чтобы держать в поле зрения всех и дверь, с наслаждением прихлебывал любимое пиво, но настороженности не терял. Лумал, принятый в компанию и посвящаемый в тайны заодно с Люсином, Теламом и Терей (не гнать же ученика), слушая историю, восторженно топорщил уши и временами прижимал их к голове, когда речь шла о чем-нибудь драматическом. Трогг целиком и полностью принял сторону людей, которые готовы были нанять всех представителей почтенного рода троггов и платить им блестящими монетками.

Лукас и Минтана поведали об отряде хрялков и мордодрале, напавших на Луговину Эда, о Старых Путях и о битве за урожай кукурузы.

– Значит, мы не ошиблись. До Гулина добралась Черная Братия, – горестно вздохнул Люсин, услышав о «вороньих магах».

– Кто? – переспросила Элька.

– До заточения Темного никто из данов и помыслить не мог о том, чтобы встать на сторону Зла. Сила Мира отказывалась повиноваться тому, кто таил в своем сердце скверну и жаждал обладать могуществом, – с ностальгией о светлом прошлом объяснил Телам. – Теперь истоки испоганены Владыкой Сумерек. До нас доходили слухи о данах, ради власти и продления жизни поклявшихся в верности Темному и творящих злые чары во славу его, но мы, глупцы, надеялись, что это лишь слухи. Значит, новая правда пришла в наш несчастный мир. А тот знак – клык или капля, что составили в воздухе птицы, – это символ горы Арродрима, где заточен Темный Недруг, тот, кому поклоняется Черная Братия.

Люсин и Телам попросили гостей немного обождать и отлучились к столу в другом углу заведения, где наскоро перебросились несколькими словами с жилистым, уже начавшим лысеть кряжистым мужичком, крепким, хоть и не таким внушительным как кузнец Перн. Мужичок внимательно выслушал толстячков-данов, уважительно кивнул, встал, прошелся по залу трактира, хлопнул по плечам нескольких дюжих парней. Вся компания без споров покинула «Сломанную подкову» во главе со своим малорослым, но авторитетным командиром.

– Это Ликрус, помощник старосты, за порядком в Гулине присматривает. Он со своими ребятушками зимой на волков и медведей ходит, ворон ли ему не сыскать, – просветил команду Нал.

Исполнив свой долг блюстителей общественной безопасности, гулинские маги вернулись к гостям. И Тере тут же было дано ответственное поручение. Ученику магов велели побеседовать о важнейших обычаях троггов, чтобы потом составить подробный конспект беседы для данов и защитников Твердыни Зад. Словом, молодежь – бедолагу-парня вместе с Лумалом – услали за стол на другом конце трактира. Пусть от большого и добродушного трогга с большими ушами и иммунитетом к колдовству нельзя было отгородиться заклятием, зато можно было настолько увлечь его другим занятием, чтобы он позабыл обо всем прочем. А что для любого живого, разумного и самолюбивого существа может быть более привлекательным, нежели рассказ о себе любимом и сородичах? Теря бросил на учителей и Нала красноречивый печальный взгляд, но черствые сердца данов и защитника остались неприступны, юноше осталось только подчиниться произволу старших.

Теперь настал черед для серьезной беседы. Даны Гулина словно скинули маски безобидных глуповатых толстячков и с маниакальной жадностью истинных ученых буквально впитывали каждое слово, мгновенно сортируя информацию и перекладывая ее на нужную полочку. Рассказ, изредка прерываемый вдумчивыми вопросами данов, да появлением служанок с очередными кувшинами пива, уходящими в Нала, как в бездонную прорву, по сравнению с которой бочка Данаид не выдерживала никакой критики, длился и длился. В конце концов, Люсин и Телам уяснили не только суть уникальных событий, водоворотом завертевшихся вокруг посланцев Совета богов, но и то, почему Минтана, никогда не разбрасывающаяся тайнами направо и налево, копившая их как иная знатная леди украшения, была до такой степени откровенна с пришельцами из другого мира и почему рассчитывала на их помощь.

– Я мыслю, дарована вам немалая сила. Вопрос лишь в том, к чему ее приложить и нуждается ли Алторан в ее применении. Вам нужно знать, истинно ли Темный Недруг виновен во всех наших невзгодах или могут быть иные причины, – подытожил Люсин после всех уточняющих вопросов, на которые ему дали честные, хоть и не пространные ответы.

– Именно так, – снова поворачивая перстень-символ Совета богов, чтобы он не бросался в глаза, подтвердил на редкость коротко, не впадая по обычаю в демагогию, мосье Лукас, к своему удовольствию делегированный командой для ведения переговоров.

А как же иначе? За время контрактной службы на Совет богов Элька успела убедиться, что маг способен если не уговорить, то заговорить кого угодно, а заговоренный субъект, обмотанный лапшой словес Д’Агара от кончиков ушей по самые пятки, очень скоро переходит в разряд уговоренных. Вот тогда можно подключаться к обработке и остальным, менее красноречивым, членам команды.

– Что ж, кое в чем мы поможем вам разобраться, – признал Телам, и у Эльки еще более окрепло ощущение того, что эти два человечка живут, мыслят и действуют как одно существо. Может, они и были любовниками, но, что куда более важно, они были друг для друга соратниками и сомыслителями, сделавшими целью своей жизни поиск истины, а не плотских наслаждений.

– Мы долго изучали старые архивные записи в здешних хранилищах, к которым уже не считают нужным обращаться даны в Твердыне, а с некоторых пор получили возможность сравнить их с новыми данными. Вырисовывается страшная закономерность… – продолжил Люсин.

«Статистика знает все, даже если тут за нее всего два Карлсона», – про себя прокомментировала Элька.

– Минтана рассказала вам о постепенном усугублении темного начала на Алторане, на свою беду изолированного от всех миров заклятием, пленившим Темного. Вы – первые, кто пришел в наш мир из-за запертых границ, первые, кто может взглянуть на все происходящее со стороны и, возможно, разглядеть то, что не видим мы, и вынести верный вердикт, – заявил Телам.

– Это начиналось совершенно незаметно, почти исподволь, – покашлял Люсин. – В течение столетия, после заточения Темного изменились характеристики магической силы нашего мира и магов и сердечные склонности обладателей дара. По-настоящему сильные даны прежде рождались лишь от союза двух магов, когда переплеталось мужское и женское начало и силы. Они один за другим ушли из жизни. Теперь тех, кто помнит времена сотворения Узилища, не сыскать. Следующее поколение данов оказалось не способно и на четверть того, что творили их предки, а там и того хуже. Горько, что из магического искусства ушло истинное вдохновение, позволявшее импровизировать, создавая новые чары. Ныне мы пользуемся лишь жалкими крохами наследия предков, словно пытаемся зачерпнуть водопад дырявой чашей. По сути, мы деградируем, но самое ужасное в том, что еще и вымираем. Подтверждение тому значительно сократившаяся за последние сотни лет продолжительность жизни данов. Мы стали жить меньше обычных людей. Списки смертей и рождений из архива за три века слишком явное тому доказательство. – Маг полез за пазуху и извлек оттуда весьма потрепанную, будто сопровождавшую его всюду (а, может, так оно и было) тетрадь.