Шестирукий резидент

– Ху-ху-ху!
– неожиданно рассмеялся полковник.
– Шутка! Конечно, могуть! Эй, хто там наличествует в наличии, подкрутите мне радио, шоб лучше слышно було! Шо там про их клятую пизанщину передают?

– В городе Пизе прошел французско-итальянский фестиваль народного творчества, - добродушно ответил диктор новостей из динамика.
– Художники и скульпторы ФДР и ИДР представили на суд критиков свои творения. Первое место было единодушно отдано реалистической скульптуре «Сталевар».

– О, наш Митька выиграл! Ху-ху-ху!
– радостно затрубил Щученко.
– Это радоваеть глаз и веселить… глаз! Но уже другой! Ху-ху-ху!

– Это он про Дмитрия Серова, - устало пояснил мне майор.
– Лучший наш скульптор. Будете на проспекте Ленина, обратите внимание - его работы памятник.

– Так фестиваль же французско-итальянский?
– удивился я.
– Откуда там русский?

– А что такое?
– насторожился майор.
– Вы что-то имеете против? Серов - гордость страны, товарищ пришелец, партийный, между прочим.

– А у вас на планете скульптура есть?
– спросила лейтенантша Лена.

– О, промежду прочим упоминая!
– отвлекся от радио Щученко.
– А де, значить, доказательства, шо перед нами всамделишный пришелец с другой планеты? С Марсу там, с Альдебарану, с Большой Медведицы на худой конец? Паспорть свой инопланетный предъявите, значить! Або еще какой документь, мы не бюрократы, нам все подойдеть. Комсомольский билеть там, або карточка медицинская на худой конец…

Я открыл рот, чтобы ответить, но Щученко снова крутанул ручку радио, резко прибавляя звук.

– О, о!
– обрадовался он, услышав очередную новость.

– Над Канадой потерпел аварию американский авиалайнер, следовавший маршрутом Денвер - Грантсвилль, - печально сообщил диктор.
– По уточняющимся сейчас данным, погибло больше двухсот американских граждан.

– От так-то!
– радостно потер потные руки полковник.
– Получили, буржуи клятые? Так вам и надо, за все ваши лютые злодеяния! Це я красиво завернул, а?

– Также на борту самолета находились два советских гражданина, - продолжил диктор.

Лицо полковника разом превратилось в мраморную маску.

– От клятые буржуи… - прошептал он.
– Двухсоть смертников не пожалели, шоб, значить, пару наших храбрых товарищей угробить… Ненавижу! Капиталисты поганые!

«Насчет отсутствия мозгов досье не преувеличивало», - мрачно подумал я.

– Ясное дело, - согласился Рабан.
– Я вот сколько знаю полковников КГБ - все тупые бараны. Профессия обязывает.

«А сколько ты их знаешь?»

– Ну-у-у… Считая этого?

«Угу».

– Тогда одного.

– Товарищ Бритва, а почему я до сих пор не имею перед глазами ваших документов?
– нахмурился Щученко.
– Вы мне здесь не волыньте! Я вас живо отправлю в жо… сткий плацкартный вагон!

– Ну нету у меня документов! Нету!
– для наглядности я вывернул карманы.
– Я с планеты… эм-хм…

– Альдебаран!
– подсказала лейтенантша.

– Кин-Дза-Дза, - сухо поправил ее Михаил Илларионович.

Действительно, «родную планету» я назвал в анкете именно так. Ну а что? Такого фильма в этом мире нету, никто ничего не заподозрит. К тому же звучит по-инопланетному, и запомнить нетрудно… как мне казалось. Но все-таки - чего они так привязались к Альдебарану?

– Точно, Кин-Дза-Дза, - попытался кивнуть я. Я уже больше года яцхен, но до сих пор иногда еще пытаюсь двигать отсутствующей шеей.
– У нас там документов не бывает.

– Непорядок!
– обтер лысину платком Щученко.
– Вернетесь домой, передайте, значить, шоб непременно завели, а потом уж туристов в Советский, значить, Союз посылали.

– Угу. Обязательно передам.

– А если у вас документов, значить, нету, как же я убедюсь, шо вы есть настоящий инопланетянин? Есть у вас какие-нибудь доказательства?

– Это уже становится интересным… - хмыкнул я.
– Сейчас, подождите, подумаю… А, ну да - у меня шесть рук! Убедительно?

– Ху-ху-ху! Ху-ху-ху! Товарищ Бритва, да шо вы, значить, мне мозги тальком посыпаете? В нашей советской Конституции не сказано, шо человеку запрещено иметь шесть рук! Да я вам прямо щас позвоню в Дом Инвалидов, будет здесь куча и одноруких, и безруких, и шо хошь!

– Вы мне кого-то ужасно напоминаете, полковник… - задумчиво посмотрел на него я.
– Ну хорошо, а крылья?

– Ой, да шо вы мне опять мозги тальком порошите? Да я вот прямо щас пойду, да тоже крылья напялю! Маскарадный, значить, костюм!

– Да, но я умею летать!

– Ху-ху-ху! Да я тоже! Вот сейчас пойду в аеропорть, сяду на самолеть, да полечу, як птичка певчая! Соловей, значить!

– А если без самолета?

– А можно и без самолета!
– покладисто согласился Щученко.
– Сяду, значить, в вертолеть, и ху… же, заметьте, не будеть! Ху… до доказываете свою принадлежность к инопланетному пролетариату, товарищ Бритва!

– Нет, а если вообще без техники?
– настаивал я.
– Сами по себе сможете?

– А вы, значить, смогете, если мы у вас крылья оторвем?
– ответил вопросом на вопрос полковник.
– Давайте, значить, отрежем вам крылья, да мне прикрепим хорошим советским клеем «Момент»! И я в момент взлечу! Ху-ху-ху! Це я красиво завернул, а?

– Угу. Красиво. А если я вот прямо перед вами возьму и исчезну? Растворюсь в воздухе? Что вы на это скажете?

– Шо вас надо срочно определить в помощники товарищу, значить, Акопяну. А еще - шо вас надо арестовать за самовольный побег из-под задержания.

– А я что - задержан?

– А вот это мы сейчас, значить, и выясняем!
– развел руками Щученко.
– Вы доказательства предъявите, шо вы, значить, пришелец!

– И какие? Ну вот скажите, какие доказательства вас устроят?

– Паспорть! Шоб, значить, черным по бумаге было написано, шо товарищ Олег Бритва имееть национальность «инопланетянин». А иначе… - он захрюкал и начал постукивать по рукояти пистолета.
– По законам, значить, военного времени…

– Так сейчас же вроде не война… - рискнул вставить словечко майор.