Шестое чувство

Симка приблизилась к любимому.

К вящему удовольствию Антона, никаких поцелуев и объятий не последовало. Парочка встретилась более чем сдержанно.

Что это с тобой, Квасов? Неужели Саня прав и ты ревнуешь эту инфузорию, эту просроченную курицу, эту уцененную нимфоманку?

Легче было пустить себе пулю в лоб из именного «ТТ», чем признаться, что это не что иное, как ревность (да еще какая!), стиснула сердце такими же корявыми, как у старухи из сто седьмой квартиры, изуродованными артритом пальцами. Стиснула и не отпускает.

Чур меня. Это все целибат… Делает из человека кобеля на счет «раз», успокоил себя Квасов.

От позорных мыслей избавил Жора.

Жора появился на стоптанных ступеньках крыльца в сопровождении того самого подполковника, который развозил подгулявших друзей в день ВДВ.

Лицо у Сашки, оказавшегося рядом, вытянулось.

– Все пути ведут в Рим, – с некоторой долей обреченности заметил Чесноков.

– Да уж, – промямлил Антон. Теперь все будут в курсе, под чем они подписались по его милости.

Пока Жорка жал руку подполковнику и произносил скупые слова признательности, Руслан бесцеремонно, как показалось Квасову, отстранил Симу и направился прямиком к Антону:

– Спасибо, брат.

Квасов убийственным взглядом исподлобья встретил протянутую ладонь, не ответив на приветствие, медленно достал примятую пачку «Винстона», сунул в рот сигарету, прикрылся от ветра и прикурил.

От Симки не укрылось дрожание сигареты и то особенное холодное выражение в глазах соседа, от которого хотелось реинкарнировать в насекомое или мимикрировать под асфальт. Предчувствия ее не обманули, так и есть: эти двое на узкой тропе не разойдутся.

Руслан так и остался стоять в положении униженного просителя.

Симка вспыхнула, оскорбившись за любимого, и попыталась элегантно перевести стрелки:

– Это не Антон, это Жора постарался, его друг. Жора, спасибо тебе.

Жорик повел себя не лучшим образом: как стоял, так и остался стоять – с каменным лицом, не вынимая рук из карманов куртки.

Взгляд Симки заметался, она посмотрела с мольбой на Сашку, которого помнила как одного из миротворцев в ресторанной стычке с Виктором, и не обнаружила в бледно-голубых глазах даже намека на сочувствие!

– Езжай с Богом, – процедил миротворец.

– Руслан, поехали. – Дождь припустил, и Симе удалось утянуть Бегоева за узорчатую изгородь, к «ситроену».

Стараясь сохранить лицо под тяжелыми взглядами боевых друзей, Руслан проследовал к авто, не спеша, с достоинством открыл дверь и исчез в салоне.

Симка села за руль, опустила окно и со счастливой улыбкой помахала угрюмой троице.

Друзья некоторое время молчали, с преувеличенным интересом наблюдая, как Симка выводит «ситроен» со стоянки и встраивается в поток движения.

Первым высказался Жорик:

– Видел дур, сам дурак, но таких безголовых вижу впервые.

– Есть немного, – согласился Сашка.

– Ну да, самую малость, – с чувством сплюнул Антон. Во рту было горько от табака и злости.

Саня по непонятной причине снова проявил лояльность.

– Влюбленная женщина – это за гранью добра и зла. Ты знал про этого черта? – спросил он Квасова.

– Знал, – нехотя признался Антон.

– И как ты в это вляпался?

– Сам не понял, – с нервным смешком ответил Квасов.

Сашка понимающе улыбнулся:

– Ясен пень, ради такой женщины можно и принципами поступиться.

– Мои принципы, что хочу с ними, то и делаю, – огрызнулся Антон.

Жорик выразительно поглядел на приятелей:

– Может, по маленькой?

– Почему нет? – Сашку по телефону рвали на части жена и теща, и он хватался за любую возможность уклониться от их поручений.

Квасов молчал. Саня проницательно посмотрел на друга: с каких это пор Антон стоит перед выбором: «пить или не пить»? Неужели все дело в…

– По маленькой так по маленькой, – смирился с неизбежным Квасов, но было поздно: Саня уже сделал выводы.

Беззлобно подтрунивая друг над другом, троица неспешно двинулась к стоящей на противоположной стороне дороги Сашкиной «девятке».

Отъехав от райотдела, Симка поймала в зеркале заднего вида глаза Руслана:

– Как ты?

– Нормально.

Установить контакт не удавалось.

Нахохлившийся Бегоев безучастно сидел сзади, и Симка на нервной почве принялась тарахтеть без умолку. Стоило ей закрыть рот, как тут же повисала пауза, Симе почему-то делалось страшно от этих безразмерных долгот, и она опять начинала молоть всякую чушь, изгоняя тишину, потому что с каждым разом прервать молчание становилось сложней.

Хотя Сима изнемогала от душивших ее желаний, слов и мыслей, сложность заключалась в том, что разговаривать было особенно не о чем: ничего не поделаешь, девять месяцев каждый жил своей жизнью. Теперь, чтобы сблизиться, хорошо бы чисто по-русски надраться и устроить душевный стриптиз. И то и другое не представлялось возможным с учетом трезвых мусульманских традиций.

Был еще один вариант: герои переплывают бурную реку, убивают дракона или пересекают заколдованный лес. Тогда общие эмоциональные переживания и физическое истощение, возможно, их сблизят.

Правда, было два но: дефицит времени и Руслан. Безучастный, как памятник, он откинулся на сиденье – спрятался от Симкиного настойчивого взгляда в зеркале.

Сима не осуждала Русика, наоборот – сочувствовала. Их история («Сима + Руслан», часть вторая) продолжилась задержанием ее героя – никуда не денешься, приграничный округ. Чего ждать от истории, если она неудачно началась и еще неудачней продолжилась?

Поняв, что старается зря, Симка на остатках энтузиазма выложила прогноз погоды на неделю и перешла к обзору рынка товаров и услуг.

Въезжая в спальный район, Серафима внутренне поежилась: вчера вечером она уже везла любимого домой… Дубль два должен, обязан оказаться удачным…

…Стоило племяннице с Русланом переступить порог, тетка спешно простилась и уехала домой, прихватив с собой Танечку и Маню – создала условия для встречи двух сердец.

Неприятное предчувствие, преследующее Симу с того момента, как Русика посадили в белую «семерку», развеялось.

Ничего-ничего, сейчас-сейчас. Сейчас.

Ведь ничего непоправимого не произошло: они только немного отвыкли друг от друга – вот и все. Не пройдет и получаса, уговаривала себя Сима, как все вспомнится и вернется. Вспомнятся и вернутся чувства и головокружительная страсть, которая толкнула их друг к другу.