Шестой прыжок с кульбитом

Когда-то по молодости лет она удивлялась фотографиям в журнале «Физкультура и спорт». Почему наши футболисты выступают в германской экипировке с тремя полосками? Неужели наша промышленность не может одеть лучших спортсменов страны? Несколько позже Лизавета узнала, что «Адидас» давно окучивает эту поляну — он зашел в страну еще при товарище Сталине. Однако доступной эта форма не стала, в ней щеголяли лишь избранные сборники и отдельные партийные бонзы.

Конечно, ЦК КПСС требовал изыскать отечественную форму. И вот что отвечал Спорткомитет СССР: «Наше производство не готово к выпуску конкурентоспособной спортивной обуви. В настоящее время отсутствуют специальные химические материалы, искусственные кожи, оборудование и т. д. Ввиду отсутствия опыта предлагаем продолжить закупки импортной экипировки». Как ни печально, но с остальной спортивной экипировкой дела обстояли так же. Проще казалось купить, чем наладить собственное производство.

Лизавета вздохнула:

— Значит, производя неходовую обувь, мы плохо удовлетворили общественные потребности. Были бы рады «Цебой» народ завалить, но импорта на всех не напасешься. И можно было смириться, махнуть рукой: «ах, не смогла». Но это стратегический вопрос, не только экономический. С военной точки зрения нарушается и боеспособность вооруженных сил СССР. Кроме того, нарушаются права военнослужащих и членов их семей.

— Как это? — не понял капитан.

— А как вы будете воевать в неудобной обуви? Прослеживается плохая тенденция. Сегодня они разучились гражданские башмаки делать, а завтра с военной обувью начнут халтурить?

— Хм, — задумался капитан.

С такого ракурса он на проблему не глядел. А ведь добротная обувка для бойца — первое дело после оружия.

— В плохих ботинках вы и воевать будете плохо. А ваши жены в плохих туфлях будут плохо работать на оборонных заводах. Во время войны, уверяю вас, импорта не станет. Поймите: происходит полная чушь. Миллионы народных рублей тратятся на неходовой товар, буквально выбрасываются на ветер. По этому поводу наша экономическая наука применяет слова «неэкономно» и «расточительно» — но это мягко сказано. Создалась ситуация, когда преступление налицо, а наказанием не пахнет, — она опустила взгляд. — Вот у вас, товарищ капитан, на ногах обувка явно не от фабрики «Красный треугольник». У вас ботиночки, не побоюсь этого слова, «Саламандер». Скажите, все ваши офицеры ходят по военной прокуратуре в импортной обуви?

Поджав ноги, прокуроры смущенно переглянулись. А Лизавета Авдеева ждать ответа не стала.

— Интересно, а если прокурорам импорт запретить?

Офицеры опешили:

— Как это запретить?

— Ну, чтобы стимулировать работу мозга. А что вы думаете, я сама буду копаться в причинно-следственных связях? Тем более, я ничего не понимаю в этих подметках, рантах, гусариках и штихмассах.

— А мы, значит, понимаем? — обиделся капитан. — Мы военные прокуроры, а не сапожных дел мастера!

— Нет, милые мои, вы не поняли, — она блеснула фиолетовым взглядом. — Вы во всем сами разберетесь. Вы посмотрите в корень проблемы! Это сложнее, чем вороватых прапорщиков за руку хватать, но вы разберетесь.

Авдеева топнула сапожком от «Иро», неведомой в этом мире изящной породы.

— Хм, — дружно засомневались капитаны.

— Или станем дожидаться войны, когда импорт сам закончится? — в голосе Авдеевой зазвенела сталь. — Ставлю задачу: определить кто виноват, и составить план, что делать.

— Послушайте, но это же легкая промышленность! — возмутился один из офицеров. — Это гражданские люди в штатском. Кто нам позволит виновных арестовывать?

Авдеева подняла руку:

— Никого арестовывать не надо. Чай, не тридцать седьмой год. Считайте это доследственной проверкой. Спокойно разберемся, запишем проблемы.

— И всё?

— Нет, не всё. Критиковать каждый дурак может. А вы умные, поэтому вы предложите пути устранения. Когда наметим меры, передадим материал в Комитет партийного контроля. После чего перейдем к следующей проблеме: почему отечественные мужские костюмы не пользуются любовью населения?

— Если бы только костюмы, — буркнул капитан.

— И если бы только мужские, — добавил второй.

Авдеева хищно улыбнулась:

— И снова согласна! Вы догадались, к чему я клоню: нам следует понять тенденции, которые мешают удовлетворению общественных потребностей. Понять, чтобы исправить. Надо менять материалы? Менять оборудование?

— Лучшие материалы и импортное оборудование идут в ракетно-космическую отрасль, — сообщил третий капитан. — И кадры там работают самые лучшие.

— Это логично. Для производства ракет требуется точное оборудование, — хмыкнула Авдеева. — Вы предлагаете клепать ботинки на станках с ЧПУ, с точностью до одного микрона? Наверно, это поможет. А может, проще настучать по дурной башке и оборвать кривые руки? Или вообще все поменять в консерватории?

— Так это надолго! — догадался вдруг капитан, и опечалился.

— Как пойдет, — пожала плечами Авдеева.

От его товарища последовал вопрос с подковыркой:

— И кто позволит менять правила в консерватории?

— Поменять можно все, кроме потребителей, — отмахнулась Авдеева. — Помните, как один мудрец однажды сказал Моисею: «У меня нет других евреев для тебя»? И если потребителей нельзя менять, значит, будем менять правила.

— Хм, — засомневался капитан.

Лизавета спорить не стала. Сомнения — это не страшно. С ними можно жить. Достаточно сделать паузу и все обдумать, пытливому уму свойственны сомнения.

Глава 43

Глава сорок третья, в которой каждый за себя, лишь один бог за всех

Слабо представляя себе, что такое конкуренция, советский народ неохотно покупал отечественную обувь. Предпочитая давку в очереди или переплату спекулянтам, люди на практике реализовывали это понятие. Будучи частью народа, капитан все видел своими глазами, и слабое знание экономической теории никого из потребителей не смущало.

— Вам выдадут удостоверения с записью «инспектор обувной промышленности». С буквами «ЦК КПСС» на красной обложке. Полномочия широкие, это полная индульгенция от крамольных мыслей.

— Серьезно… — пробормотал другой капитан.

— Так что можете засунуть свое уважение к правилам куда подальше. Если следствие выявит неправильные правила — так и пишите. Лишь один принцип остается прежним: удовлетворение общественных потребностей. Это максима.

Авдеева умела настаивать подчиненных на позитивный лад. И пока офицеры переваривали вводную, она снова их удивила:

— С этого дня вы подчиняетесь товарищу Пуго из Комитета Партийного Контроля. Он прибудет сюда с минуты на минуту для детального инструктажа. Дело секретное, работать будете в этом кабинете. Потребуются помощники — обеспечим. Будут мешать работать — прищучим. Захотите консультации — найдем специалистов. За плохую работу — выгоним к чертям. Потом пеняйте на себя.