Шестой прыжок с кульбитом

Принюхиваясь к запаху, валькирия подобрела. Она явно передумала метать в меня свой снаряд. И очень хорошо, ведь эльфы, как известно, никогда не промахиваются. Здесь надо кое-что пояснить, потому что многие читатели слабо различают валькирию, гурию и эльфу. Виной тому схожесть описания девы, невинно прекрасной и зачаровывающей своей яркостью. Она и воительница, и вместе с тем чувственная девушка. Этот архетип считается утерянным, поскольку имеет в себе множество разносторонних и фантастических черт.

Кроме того, в Швеции имеются альвы, так называемые духи природы. Это несколько усложняет картину мира. Что в Британии называют эльфами, в Скандинавии считают альвами. И если валькирия не укладывается в голове как потомок альвов, то для простоты следует запомнить: валькирия — это два в одном, то есть и мирная гурия, и воинственная эльфа. Этакий боевой коктейль с глазами цвета неба.

Пригубив напиток, дева удовлетворенно кивнула головой. Не моим мыслям, своим.

— Почему вчера нельзя было так сделать? Религия не позволяла?

Рассказывать о том, что престарелая техника — не вечноживущие эльфы, я не стал. Ничего не поделаешь, техника подвержена капризам. Пожав плечами, я просто поинтересовался именем — в квитанции было только фамилия. Девушка криво улыбнулась одной стороной рта, вторая оставалась серьёзной.

— Хильда, — представилась она.

— Антон, — отозвался я. — Послушай меня, Хильда…

Под чашечку кофе я выдал стандартный ряд рекомендаций по профилактике кофейной машины, но поговорить толком не удалось — повалила толпа клиентов. Так бывает. Никого-никого, и вдруг куча народу. У нас в сервисе это называется «трамвай приехал».

И пока я разделывался с трамвайной очередью, воинственная дева Хильда тихо исчезла. С тех пор я ее не видел.

Глава 48

Глава сорок восьмая, в которой умер вечер. Ночь чернеет. Ропщет море

И вот сейчас эта грозная валькирия стояла передо мной.

— Как поживает ваша кофеварка? — осторожно поинтересовался я.

— О, прекрасно! — широко улыбнулась Хильда. — Не пыхтит, не кашляет, а всё благодаря вам.

— Слава богу, — искренне порадовался я.

— Да, хвала царице небесной, — поддержала она меня. Перекрестилась по-католически, слева направо, и добавило странное: — Потом я приходила в ваш сервис.

— Зачем? — удивился я этой непоследовательности.

— Хотела немножко покаяться за грубость, — улыбка стала смущенной. — Принесла бутылку вискаря по русской традиции, но вас не застала. Мне сказали, что Дед на выезде. Интересная у вас фамилия: «Дед».

Мне оставалось лишь вздохнуть — тогда за жидкий презент никто из ребят слова мне не сказал. В сервисе царят футбольные правила: все жалобы достаются тренеру, в смысле директору, а подарки от клиентов — это командные победы, они идут в общак. И пока я трудился где-то у клиента на дому, эти охламоны мою бутылку нагло оприходовали.

— Заранее прошу прощения, если отвлекла от важных дел, — снова улыбнулась она. — Тогда извиниться не удалось. Могу я сейчас предложить вам чашечку настоящего кофе?

— Лучше поздно, чем не туда, — подумал я удовлетворенно, согласно кивая. — Забыта брань, и стерт кровавый след обиды…

Валькирия повлекла куда-то вглубь салона. Развлекая по пути непринужденной болтовней, она вела себя как старая знакомая после долгой разлуки. Как там заметил поэт? «А сама-то величава, выступает, будто пава. А как речь-то говорит, словно реченька журчит».

Дева с улыбкой оглядывалась, размахивая руками и широко мотыляя толстой косой — жаловалась на гадский фен, который «не прёт». Если кто подумал глупости, речь не о розовом порошке, который нюхают наркоманки якобы для похудания. Речь шла о бытовом приборе для сушки волос, временами работающем избирательно, не на всех режимах.

Слушал я не очень внимательно, лишь только марку фена уточнил. Услышав в ответ знаменитое имя «Филипс», хмыкнул. Вентилятор с электроспиралью от серьезного производителя — техника надежная, там нечему ломаться. И возни при ремонте всего ничего, максимум десять минут. Разобрать, удалить пыль и волосы, почистить контакты. И все дела, чашку кофе дольше пить.

Более интересной мне казалась сама валькирия. Девушка крупная, кость широкая, а талия тонкая. Короткая лайковая курточка синей кожи эту деталь лишь подчеркивала. Двигаясь следом, мне волей-неволей приходилось задерживать взгляд на ее джинсах. Как говорится, «не можно глаз отвесть от экстерьера сзади».

Так вышло, не квадраты же напольной плитки разглядывать? Очень удачная модель, в народе такие джинсы называют «как влитые». Только далеко не все девушки могут позволить себе голубые штаны от «Альберта Ферретти» и кроссовки-носки «Баленсиага». И не всем, кто при деньгах, бог дал стройные ноги для их демонстрации. И уж совсем редко такое дополняется вишенкой на торте — круглыми ягодицами. Эта девушка обладала и тем и другим.

Карточкой-ключом она отворила неприметную дверь в офисном коридоре, и мы поднялись на второй этаж. Короткий тамбур заканчивался холлом с креслами и телевизором. В стенах белели четыре двери, по две на сторону. У одной из них снова потребовалась карта-ключ. Внутри оказался обычный гостиничный номер, крохотный, с тесной прихожей. Но трехкомнатный люкс, такое делают для вип-персон.

Разуваясь, я огляделся. Планировка без изысков — гардероб, ванная и туалет здесь же, обозначены не буквами вроде «мэ» и «же», а пиктограммами для самых непонятливых. Через раскрытые двери видно шаблонное убранство гостиной, и за ней, распашонкой, кабинет с компьютером и широкая кровать в стандартной спальне.

Овчарка, лежащая на коврике, несколько выбивалась из офисного ряда.

— Знакомьтесь, это Дик Никсон, — сказала Хильда. — Дик, это Антон.

Она отдала парочку указаний по-немецки, и насторожившийся пес потерял ко мне интерес. Он так и не встал, но меня заинтересовало не отсутствие вежливости.

— Почему у него глаза побитой собаки? — задал я риторический вопрос.

Особое зрение четко показывало над псом серое облако боли. Для этого даже приседать не пришлось. Но девушка ответила.

— Машина сбила, — коротко бросила она.

Вдруг губы её искривились, и валькирия всхлипнула. Я перевел внимательный взгляд на Хильду. И только теперь понял, что меня смущало с самого начала: явный непорядок со здоровьем девы. Особенно плохо выглядело бедро с правой стороны. Рваная посеревшая аура, потеряв в этом месте красный цвет, демонстрировала воспалительный процесс. И с такой болью она невозмутимо ходит? Крепкий характер, однако. А спокойствие это показное, так выходит.

— Неси мешок для мусора, — так же коротко распорядился я. — Или любой целый пакет.