Шестой Талисман

— Ну, хорошо, я попробую. Только учтите, вы сами попросили.

И Алькант запел тихим, красивым голосом:

От чего иногда вдруг нахлынет тоска,

И холодной рукою сердце сожмёт?

Так окатит тогда ледяная волна,

Что с дыханьем и время замрёт.

Даже в небе луна не бывает одна,

Вместе с ней миллионы звёзд.

И от вида луны, и от чувства тоски,

Ты не можешь сдержать больше слёз.

Безнадёжность вокруг, словно замкнутый круг.

Только сердце хочет любви.

Вдруг сорвётся звезда, полетит и тогда,

Счастья ты у неё попроси.

Чтобы чашу любви всю испить до конца,

И блаженство познать и покой.

Ведь когда в унисон бьются наши сердца,

Мир вокруг сразу станет другой.

Алькан замолчал. Песня оказалась немного грустной, и от этого у Алекс защемило в груди, а на глазах выступили слёзы. Волк, заметя две звёздочки на её щеках, встал, подошёл к девушке и слизнул солёные капельки.

"Не грусти, Алекс, всё будет хорошо. Мы справимся".

"Мне одиноко, волк, — ответила девушка, — Мои родители и братья погибли, я осталась одна, и чувствую себя так, как в песне у Альканта".

"Неправда, ты не одна, — стал успокаивать Варн, — у тебя есть Симург, Алькант, Гафлай, Гронг, я в конце-концов. Мы все тебя очень любим".

"Спасибо, тебе, милый Варн", — произнесла девушка и обняла благородного зверя за шею.

Волку это очень понравилось, и он смешно засопел мокрым носов ей на ушко. Алекс стало щекотно, и она невольно засмеялась.

"Вот видишь, ты и развеселилась", — подмигнул Варн.

Городок, в котором жил Мейк, был небольшой, но очень красивый. Хранителям не составило большого труда найти его дом среди остальных. Они подошли к крыльцу, и Симург постучал. Дверь открыла женщина средних лет, по всей видимости, жена Мейка.

— Добрый день, — поздоровалась она. — Что вам угодно?

Симург представился сам и назвал имена друзей.

— Нам необходимо поговорить с Мейком, — продолжил он. — Разговор очень важный, и хотелось бы как можно быстрее увидеться с ним.

— Меня зовут Дора. Человек, которого вы ищите — мой муж, но он не сможет к вам выйти.

— Но, дело, о котором нам необходимо сообщить Мейку, не терпит отлагательства.

— Я уже сказала, что муж не сможет к вам подойти, — строгим голосом сказала Дора, и собралась закрывать дверь.

Но тут в разговор вступила Алекс:

— Дора, ваш муж Хранитель?

Женщина замерла, внимательно глядя на стоявших у крыльца людей.

— Что значит "Хранитель"? — настороженно спросила она, — Что вы имели в виду?

— Вы не беспокойтесь, — ответила ей Алекс, — мы все Хранители Талисманов, и пришли к Хранителю Копья.

Алекс и все её спутники показали Доре рисунки своих Талисманов.

— А, вот оно что, — более мягко ответила женщина, — тогда проходите в дом.

Мейк болел. Уже четвёртую неделю он не вставал с кровати. Дора не знала, что и делать — никакие лекарства не помогали, а самочувствие мужа с каждым днём ухудшалось всё больше и больше. Остановившись у дверей его комнаты, женщина повернулась к Хранителям и попросила:

— Подождите здесь, пожалуйста, я предупрежу его.

Когда они вошли в комнату, Хранитель Копья лежал с закрытыми глазами, и тяжело дышал, из его груди вырывался хрип. Непривычный для тихой комнаты больного шум возле самой кровати, заставил Мейка открыть глаза.

— Приветствую вас, друзья. Дора сказала мне кто вы. Но сами видите, в каком я состоянии. Какой из меня воин? — с трудом проговорил Хранитель Копья.

Алекс отвела Симурга в сторону:

— Давай воспользуемся оберегом, — шёпотом предложила она.

— Нет, ты опять торопишься. Нахрус сказал, что он сослужит нам службу только в безвыходной ситуации.

— Но ведь сейчас именно такая ситуация, — возразила Алекс.

— Ошибаешься, здесь есть выход. Мейк может передать Копьё сыну.

— Откуда ты знаешь, что у него есть сын?

— Должен быть, поверь мне. У всех Хранителей рано ли поздно, но сыновья рождаются.

Посовещавшись с остальными, Симург с тяжёлым сердцем, но всё же предложил Мейку передать Талисман сыну. Хранитель Копья немного поразмыслил и согласился.

— Дора, — обратился он к жене, — позови Пуна.

Женщина вышла, и через пять минут вернулась вместе с высоким, худым, остроносым молодым человеком, девятнадцати лет от роду. Юношеский пушок только-только проступил над верхней губой и покрывал щёки. Молодой человек казался несколько угловатым и непропорциональным. Руки его были неестественно длинны по отношению к туловищу, а худые ноги заканчивались широкими ступнями.

— Это Пун, — сказал Мейк, — наш первенец. Вот сынок, познакомься — это другие Хранители. Настало время Битвы, и надо идти в Старый Город, но я этого уже не смогу сделать. Пришло время передать тебе Копьё.

Пун подошёл к кровати отца, закатал рукав его рубахи, а затем своей. Мейк заговорил:

— УЛЛА, БОН, ГРЕХТ. ЭРГЕН, ТХАН, ЭРНОБЕ.

Алекс вздрогнула от этих слов

— Что, знакомые слова? — шепотом спросил Симург.

— Да, — ответила Алекс, — а что они означают?

— Т-с-с-с! — одёрнул их Алькант.

В этот миг рисунок Копья отделился от руки Мейка, оставляя чуть заметный чёрный контур, и завис в воздухе.

— УХТАН НАРД РРОЙ!

И уже через секунду контуры Талисмана оказались на предплечье Пуна.

— Вот и всё, сынок, — сказал Мейк, — Береги Копьё и себя. А теперь идите, мне нужно побыть одному, я очень устал.

По его просьбе все вышли из комнаты и направились следом за Дорой в гостиную. Пун восторженно разглядывал рисунок на руке.

— С детских лет отец рассказывал мне про него, учил, готовил стать Хранителем. Я мечтал об этом всю жизнь, но не думал получить его так. Надо бы проверить Копьё в действии.