Шестой уровень

— Тихо! — Турецкий приложил палец к губам.

Их настигал какой-то странный, клокочущий гул. Поначалу не очень громкий, но шло время, и вскоре от этого гула уже начали дрожать стекла.

— Мамочки родные... — только и смог выговорить Кирюха, подняв глаза на люк. — Это же... это же...

Ребята задрали головы и в следующий момент увидели над собой жирное, лоснящееся на солнце пузо полицейского вертолета...

— Вот если бы наши менты так угонами занимались, — вдруг совсем не к месту позавидовал Сотников.

— Васька, гони! — завопил Козлов. — Впереди должен быть мост через какую-то речку, и если ехать по набережной...

Впрочем, другого пути уже не оставалось: мост был перекрыт патрульными автомобилями. Тем временем вертолет продолжал стремительно снижаться и уже почти касался своими полозьями покатой крыши «тоёты»... А сзади дорога была совершенно пуста: судя по всему, полицейские перекрыли движение во всем районе. Беглецов умело обкладывали со всех сторон...

Гладий резко свернул перед самым мостом и понесся вдоль берега. Вертолет не отставал, но и не предпринимал каких-либо попыток остановить машину, просто упрямо следовал вслед за ней.

— Это ловушка... — Александр вцепился пальцами в приборную доску. — Они нас заманивают. Туда нельзя...

— А куда можно? — нервно расхохотался Сотников. — В реку?

Он и не ожидал, что его слова окажутся настолько пророческими...

— Ты что делаешь? — завизжал он, с ужасом наблюдая, как Василий пускает автомобиль вниз по покатому бетонному пандусу. — Утонем же, к чертовой матери!

— Без паники! — пытался перекричать его Гладий. — Дно просвечивается! Шо это за река? Канальчик какой-то. Сам говорил — с водой у них напряженка. Здесь совсем мелко! Пристегнитесь, кто может!

Но пристегнуться никто не успел, и, когда машина оторвалась колесами от земли, совершая затяжной, будто в замедленном темпе, прыжок в воду, все забултыхались в салоне, как червяки в рыбачьей консервной банке.

Наверное, со стороны это выглядело красиво. «Тоёта» выскочила на середину канала и, рассекая мутноватую воду, которая, к счастью, едва доходила до радиатора, помчалась прочь от моста.

Впереди замаячил круглый зев огромной трубы-тоннеля. Уж эту лазеечку вряд ли кто додумался перекрыть...

— Идиот! — Кирюха схватил Козлова за грудки. — Кто тебя просил покупать ворованную тачку? Можно быть жадным, но не до такой же степени!

— Интересно, а сколько по ихнему уголовному кодексу полагается за скупку краденого? — ехидно улыбнулся Сотников.

Гладий включил дальний свет, и «тоёта» ворвалась в черное чрево тоннеля. Скорость пришлось заметно сбросить — машину начало заносить. Видимо, дно было покрыто скользкими водорослями...

— Да не покупал я! — зло оскалился Митяй. — Не покупал! Продавец за запаской пошел, а я взял и... В общем, свистнул... Все, забыли! Что теперь об этом говорить!

— Забыли?.. — словно еще не понимая, верить в услышанное или нет, Кирюха потрясенно качал головой. — А деньги?

Вот они, вот! — Козлов швырнул ему в лицо мятые стольники. — Подавись! Подавитесь все!

Барковскому нестерпимо захотелось прибить Митяя. Или хотя бы треснуть так сильно, чтоб у того челюсть раскололась на мелкие кусочки. Но исполнение приговора все-таки решил отложить.

Я с тобой потом разберусь, — мстительно прошептал он. — Как только все это закончится, так и разберусь... Ты приготовься, сволочь...

— И я тебе помогу, с большим удовольствием, — Вене было противно даже смотреть в сторону Козлова. — Терпеть не могу расистов.

— Отставить разговоры! — обернулся к ним Турецкий.

Гладий неожиданно ударил по тормозам. «Тоёта», проскользив еще несколько метров, покорно замерла.

— В чем дело? — обеспокоенно спросил Александр.

— Та ни в чем, — пожал плечами Василий. — Я дальше не поеду.

— Как это? Почему?

— Потому шо машина краденая. На краденой машине я не поеду.

Какое-то время все смотрели на Василия, как когда-то на корабле смотрел Бабухин, когда Василий сказал нечестно.

— Васька, ты че? — ошалело заморгал Кирюха. — Крыша съехала, да? Сдурел совсем? За нами гонятся!

— Потому шо это нечестно, — упрямо набычился и выдал-таки это самое словечко Гладий.

— А красть говновоз честно? Это, по-твоему, что? А все, чем мы здесь занимаемся, — миссия Красного Креста? — Кирюха завелся не на шутку. — Кто у Бугра бабки выколачивал, ну-ка?

— Я ему залог оставил...

— Ой-ой-ой, какие мы честные! Крути баранку, козел, или я за себя не ручаюсь!

Василий молча открыл дверцу, вылез из машины и через секунду растворился в тоннельной мгле.

— Эй, ты куда, придурок? — удивленно окликнул его Кирюха.

За Гладия ответили быстро удаляющиеся по воде шаги.

— Его надо остановить... — растерянно проговорил Турецкий, понимая, что окончательно перестает владеть ситуацией и что Василий Гладий прав, прав, прав! — Василий, я тебе приказываю! Стоять! — не очень уверенно крикнул он.

— Братцы, он же сдаться хочет... — догадался Сотников. — Разве вы до сих пор не поняли? Он же струсил...

— Ребята, нам бежать надо, — робко подал голос Козлов. — Еще немного, и косоглазые до нас доберутся...

— Оружие в воду... — Турецкий забросил свой автомат далеко в темноту и, дождавшись, когда остальные сделают то же самое, скомандовал: — Барковский, за руль...

Они еще не могли осознать всю комическую трагичность того, что случилось за последние минуты. У них была одна цель — убежать. Цель постыдная, но единственная спасительная. И они следовали ей, действуя скорей инстинктивно, нежели обдуманно. Как быстро с него слетело понятие о законности и незаконности. Он был зайцем, а японцы охотниками — зайцу закон не писан...

Они долго ехали по длинному тоннелю в надежде, что, как только он кончится, кончатся и все передряги, можно будет где-нибудь отсидеться, все обдумать, спокойно проанализировать свои ошибки и решить, как поступать дальше.

Но едва впереди появился круглый просвет — надежда рухнула.

Выезд перекрывал исполинский силуэт полицейского броневика.

Глава восьмая ПРЕДАТЕЛЬ

На этот раз никакой драки не было. Японские полицейские, увидев, какой комплекции ребята вылезают из васильковой «тоёты», не стали попусту тратить силы. Они просто натянули на лица противогазы и запустили в тоннель гранату со слезоточивым газом. Словом, ребят взяли почти голыми руками. Горе разведчики обливались горючими слезами, но пощады не просили. Японцы несколько раз довольно ощутимо лупанули пойманных по ребрам своими резиновыми дубинками, защелкнули наручники и посадили в зарешеченный автобус.