Шевалье

Его реакция потрясла ее. Он крайне удивился, что она ждет ребенка. Затем ему пришло в голову, что она переспала с кем-то другим. Альена долго убеждала короля, что она не ошиблась и что именно он явился причиной ее нынешнего состояния. После того, как он, наконец, поверил ей, она напрасно ждала проявления удовольствия, радости, даже утешения. Король выглядел полностью обескураженным, и Альене пришлось спросить:

– Итак, мой король, что вы собираетесь делать?

– Что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Вы – отец ребенка, который растет во мне, – ответила она.

Увидев, что ее слова не произвели на него никакого впечатления, она добавила:

– Если это мальчик, он может однажды стать королем Англии.

Это вывело его из состояния удивления. Он уставился не нее.

– Ты хочешь, чтобы я женился на тебе? Она села и пристально посмотрела на него.

– А почему бы и нет, Джейми. Я люблю тебя, ты любишь меня. Нам хорошо вместе.

– Но я собираюсь обвенчаться с Бенедеттой, – ответил он.

Она сохраняла спокойствие.

– Этого не будет. Ринальдо не желает этого брака. Он только сделал вид, что обдумывает предложение, потому что не хочет задевать твои чувства. Он не считает этот брак выгодным.

– Но я король Англии!

– Да, мой дорогой, но это только звук. Он не верит, что ты когда-либо вернешь себе королевство, и в то же время он опасается перейти дорогу курфюрсту или австрийскому императору, вступив с тобой в союз. Он никогда не отдаст тебе Бенедетту, поверь мне.

С минуту Джеймс молчал, а потом решительно заявил:

– Даже если то, что ты говорить, правда, я все равно не могу жениться на тебе. Я король Англии, даже если это всего лишь звук.

– Но, Джейми, я не хуже Бенедетты. Я знатного происхождения, хорошо образованна, в моих венах течет королевская кровь. Я женщина со средствами, по крайней мере, буду такой. У меня в Англии большое наследство, которое перейдет мне после смерти моей матери. Я твоя возлюбленная и я ношу ребенка. Ты хочешь, чтобы наш ребенок был бастардом?

Король лишь смотрел на нее, подавленный и смущенный, Альена продолжила, но менее уверенно:

– Кто знает тебя лучше, чем я? Кого ты знаешь и кому веришь так же, как мне? Если мы проживем оставшуюся жизнь здесь, в Италии, в ссылке, мы сможем еще быть счастливы вместе, как простые люди.

– Но я не простой человек, – поправил он ее ласково, будто объясняя что-то ребенку. – Я король и не могу жениться, как простолюдин. Как я могу сделать тебя королевой Англии? Альена, ты знаешь, как я люблю тебя, но все же ты... ты – дама моего сердца. Как я могу жениться на тебе? Каждый знает о наших отношениях. А если не знали раньше, то скоро узнают, когда увидят тебя с ребенком.

– В истории много случаев, когда короли брали в жены женщин, уже забеременевших. Если бы всегда так делалось, можно было бы избежать многих несчастий. Что ты скажешь о своем дяде, короле Карле? Если бы он следовал этой простой предосторожности... Представь себе, что ты женишься на бесплодной принцессе. Какую пользу принесут ее королевская кровь и безупречная репутация для Англии?

Она знала, что это нехорошо. Король отстранился от нее. Он сел, взял свою ночную рубашку и самым мягким голос нанес беспощадный удар.

– Альена, это невозможно. Мой долг по отношению к матери и к благословенной памяти отца жениться в соответствии с их желаниями. Они бы не захотели, чтобы я женился на безвестной женщине, с которой я уже вступил в интимную связь. Не бойся, я не оставлю тебя, – добавил он. – О нашем ребенке позаботятся. Кстати, у меня всю жизнь перед глазами пример лорда Бервика. Часто говорили, что мой отец получат почти такую же большую радость от него, как и от меня. Я надеюсь, так будет и у нас.

Он быстро оделся, а потом поцеловал ее в лоб и вышел. Все это он проделал, избегая ее взгляда. Она долго лежала с сухими глазами, не в силах даже заплакать, а в голове снова и снова звучали его слова. Она не заснула до рассвета. А потом забылась на час-другой беспокойным сном. Она не знала, что делать и куда податься.

В начале июля папа сказал королю Джеймсу, что он подготовил для изгнанников дворец для постоянного проживания в Урбино, отдаленном средневековом городке среди холмов, обозревающих Адриатическое море. Он отметил, что королю следует выехать туда немедленно, ибо его присутствие в Риме доставляет неудобства. Король обрадовался, что у него теперь будет свой дом после многих бесцельных переездов, но для Альены это означало конец всем надеждам. Короля оттеснили на задний план, отослали туда, откуда он не мог причинить вреда и не имел возможности напомнить людям о своем потерянном королевстве и о том, что нужно делать, чтобы помочь ему. Теперь уже никто не верил, что он когда-нибудь вновь завоюет трон. Вот почему с ним были очень любезны и очень тверды и отправили его в такое дальнее место. С того времени, как Альена рассказала королю о своей беременности, он избегал оставаться с ней наедине. Он обращался с ней, когда они встречались, с отстраненной любезностью. Она видела, что ее выталкивают таким же образом, как и самого Джеймса. Разница была только в том, что она знала об этом, а он – нет.

Она паковала свои вещи, когда весь двор паковался, но держала их отдельно. Морис собирался вернуться в Неаполь, так как сезон в Риме почти завершился, а жара усилилась. Альена рассказала все Морису, заняла у него денег, а также пару необходимых вещей у Николетты, которая, догадавшись о ее затруднительном положении, была сама доброта и умоляла ее навсегда поселиться у них.

– Нас всех так много в Неаполе, что еще один или два не имеют значения, – говорила Николетта.

Но Альена поблагодарила ее и отказалась. Ее неожиданно охватило глубокое желание поехать «домой», в Англию, которую она оставила ребенком и с тех пор не видела. Она взяла с собой служанку Нэн и прачку по имени Мари, француженку из Авиньона. Николетта предоставила ей своего лакея. Она сказала, что беременная женщина не может отправляться в такую дальнюю дорогу без мужчины-слуги. За день до того, как изгнанный двор выехал в Урбино, она села на корабль, плывущий до Марселя.

Из Марселя она поехала в Авиньон на лошадях. Там Альена заручилась помощью папского вице-легата, который устроил ей безопасный проход через Францию в Ла-Рошель. Оттуда она на другом корабле доплыла до Шербура, где смогла сесть на капер до Фолкстоуна. Все были с ней добры во время путешествия, то ли из-за ее положения, то ли из-за того, что она была очень женственной.

– Что же сказал тебе король, когда ты прощалась с ним? – спросила, наконец, Аннунсиата, когда вся история была изложена.

Альена посмотрела несколько пристыженно.

– Я не сказала ему, что уезжаю. Я бы не смогла этого вынести. Думаю, если бы я могла, он стал бы просить меня остаться, и я уступила бы ему. Поэтому я уехала тихо и передала ему письмо через слугу, которому доверяла.

Помолчав, Аннунсиата нерешительно спросила:

– Интересно, не думаешь ли ты, что если бы ты поехала в Урбино?.. В уединенном месте, как этот городок, без новостей из Модены, и когда ты рядом с ним, когда ребенок в тебе растет, а ты хорошеешь день ото дня, он бы наверняка на тебе женился?