Шейх

Хогарт заметил первым.

— Смотри, Барбара, — и хотя обычно репортёры говорили на английском, сейчас Арчибальд перешёл на немецкий. И как оказалось, представившуюся как Келли, репортёршу зовут совершенно по-другому, — как этот дикарь на тебя смотрит. Смотри, Бэби, — телеоператор усмехнулся, — как бы тебе не переиграть со своей сексапильностью. Ты бы заканчивала вертеть задом и шла в палатку, а то неровен час… — он не договорил, остановленный ехидной улыбкой Барбары.

— Знаешь что, Роберт, — похоже, госпожа Адамсон тоже назвала настоящее имя телеоператора, отчего он дёрнулся, но промолчал. — А я бы не отказалась от объятий этого дикаря. Они наверняка лучше, чем изнеженные объятья нашего босса. Давно мечтала ощутить на себе настоящего самца, дикого зверя, неугомонного Маугли! — она усмехнулась.

— Смотри, не переусердствуй! — снова повторил своё предостережение телеоператор и, поняв, что его всё равно не послушают, обречённо махнул рукой. — Впрочем, делай, как хочешь.

— Вот именно, как хочешь! — Барбара улыбнулась, показав всему свету свои ослепительно белые искусственные зубы. — А я хочу. — Она высунула кончик язычка и провела им по своим бледным и чересчур тонким губам, потом потянулась и уже отрешённо заметила: — Тут так романтично!

На что Роберт лишь хмыкнул и, развернувшись, пошёл выбирать место для предстоящих ему съёмок. Самое удобное и вместе с тем безопасное. Уже отойдя метров на десять, он зло сплюнул. Хогарт искренне не понимал, зачем сюда попёрлась и эта потаскушка. Для того, чтобы отснять репортаж, хватило бы одного оператора и его помощника, а уже потом можно было смонтировать и реплики репортёра. Ведь перед отъездом его клятвенно заверили, что действо не растянется надолго, а в те несколько минут, что будет происходить уничтожение русского спецназа, места для репортёра, точнее, репортёрши, не было. К тому же разве кто решится в открытую показать присутствие своего репортёра в рядах чеченских повстанцев? Конечно же, нет, ведь в противном случае возможен международный скандал, а этого их агентство позволить себе не могло. Тогда зачем потребовалось присутствие в группе репортёра? Роберт задумался… Разве что…..разве что… одна мысль стала накладываться на другую… Разве что гибель в Чечне аккредитованной там телегруппы (а прибыли они на территорию Чеченской республики совершенно легально), среди которой была женщина, могла вызвать не меньший резонанс, чем сенсационные съёмки. Неужели агентство предполагает и такой исход? — от внезапно появившейся мысли по спине Роберта побежали нехорошие мурашки. Он остановился на полпути к намеченной цели и впервые по-настоящему задумался…

Группы специального назначения.

Группы высадились одновременно и сразу же начали расходиться в разные стороны. Гуревич со своими бойцами уходил вправо, Крушинин забирал левее, а Ефимов вместе с находившимся в его группе Фадеевым двигался в центре. Всем трём группам предстояло сходу пройти по два с половиной квадрата, после чего произвести забазирование, ощетиниться во все стороны стволами, войти в связь и ждать… Ждать команды…

Привычно поднимавшийся на хребет Ефимов окинул взглядом высокую фигуру сержанта Вячеслава Варенникова и невольно улыбнулся — некультяпистый с виду сержант оказался неплохим ходоком, и к тому же, как выяснилось, обладал весьма чутким слухом, так что пока Сергей ни разу не пожалел, что взял его в свою группу.

В этот момент Ефимова нагнал легко шагающий Фадеев и кивнув на всё того же Варенникова, поинтересовался:

— Ну как?

— Нормально, знать бы, что он очень даже очень, я бы его раньше из комендачей выцепил.

— Раньше бы его тебе никто не отдал! — ротный усмехнулся, и Сергей понял, что тот прав — комендантский взвод, откомандировав за последнее время сразу нескольких бойцов (Гуревичу тоже удалось отжать кое-кого, в том числе одного обленившегося контрабаса из бывших разведчиков), и так с трудом тащил на себе караульную службу.

— Пожалуй, так оно и было бы, — Ефимов обернулся назад и, убедившись, что группа благополучно вытягивается, вновь повернулся к идущему рядом ротному.

— Пожалуй, крайнее Б/З?! — было не понятно, спрашивает Фадеев или делает такой не слишком оригинальный вывод.

— Возможно, — Ефимов не стал ни соглашаться, ни отрицать высказанного предположения, но, судя по всему, ротный и здесь тоже был прав. До конца командировки оставались считанные дни, и если это боевое задание, действительно, как и запланировано, растянется на неделю, то до прибытия заменьщиков останется шесть дней. Так что вывод был очевиден.

— Говорят, билеты уже забронировали… — разведчики ещё не очень далеко отошли от дороги, с которой слышалось завывание разворачивающейся техники, и командиры могли позволить себе небольшую беседу. — А я, блин, себе сумку ещё не купил!

— Купишь, время есть. С боевого задания придём и съездим. Я тоже кое-что ещё купить собираюсь. Кстати, Вадим, а мы как отсюда поедем? На поезд, говорят, с билетами проблема.

— Автобусом, и никаких проблем. Тут всё отлажено. Телефон у комбата есть. Позвонит. Закажет. Оплата по прибытии в пункт постоянной дислокации.

— Ну да… — Сергей вдруг вспомнил давно забытый разговор на эту же тему. Склон хребта, по которому поднималась группа, был некрутой, идти было не тяжело, Фадеев хотел поговорить о чём-то ещё, но передумал — всё же они всё дальше и дальше удалялись от дороги, и пора было начинать соблюдать тишину. На связь Ефимов выходить пока не собирался — по ранней договорённости за все три группы должен был «отстучать» радист группы сопровождения.

Пройдя ещё какое-то время рядом с Ефимовым, ротный чуть — чуть приотстал и, наконец, вклинился в строй перед тройкой Кудинова.

То, что он шёл с группой старшего прапорщика Ефимова, объяснялось просто — находясь в центре района, он с одинаковым успехом мог выдвинуться на помощь любой из двух находящихся на боевом задании групп. И плевать, что там думало по этому поводу вышестоящее начальство.

Братья Келоевы.

Подготовка базы, а точнее, окружающих базу окопов, была практически закончена. Оставалось только в отдалении нарубить — нарезать веток орешника и как следует замаскировать ими позиции, но это следовало сделать как можно позже, чтобы листья не успели подвять и скукожиться.

Праздно же шатающемуся Идрису вновь на глаза попалась неугомонная белокурая бестия. И одолеваемый своими желаниями младший Келоев устремился вслед за юркнувшей за ближайшие кусты женщиной.

Ему удалось догнать её у первого же попавшегося на пути овражка. Келли стояла, ухватившись левой рукой за тонкую ветвь орешника и словно в нерешительности всматривалась в почти метровой ширины препятствие.

— Мадам, мисс, мэм, — твердил Идрис. Вспоминая все известные ему обращения к западным женщинам, он вдруг ощутил, как предательски дрожат его губы. — Я, миссис, я… — продуманные слова выпадали из памяти, он закусил губу и сделал в её сторону один шаг. Затем, ругая себя за столь явное волнение, потянулся к её руке, всё ещё удерживающей ореховую ветку. Тонкое запястье легло в его руку, и он сделал ещё один шаг, прижимаясь к её груди, и о чудо, она не отстранилась. Наоборот, тонкие гуды женщины потянулись ему навстречу, а почти невесомая ладошка правой руки легла на его талию. Нежные пальчики начали подтягивать вверх его тонкую льняную рубашку, освобождая для себя покрытую мурашками волнения кожу.

— Миссис… — почувствовав себя несколько увереннее, процедил сквозь плотно сжатые зубы всё ещё никак не верящий в ждущее его счастье Идрис.

— Молчи! — на чисто русском языке потребовала от него Барбара и впилась в его губы страстным поцелуем.

Идрис вздрогнул, слегка попятился, затем совладал с вдруг окутавшей его нерешительностью и, отпустив руку Барбары, заключил её в свои жаркие объятья. Вот он почувствовал, как она сделала шаг назад, шагнул следом, затем колени женщины начали подгибаться. Чтобы не упасть, он потянулся следом, наклоняясь и осторожно опуская Барбару на уже прохладную, но покрытую густой травой площадку. Упав рядом, Идрис уже перестал сдерживаться окончательно. Превратившись в тугой комок необузданных желаний, младший Келоев поспешно скинул с себя мешающую одежду и, сдернув с женщины брюки, навалился на неё сверху.