Шейх
Шрифт:
– Ты приехала без Нафисы? – тихим голосом спрашиваю маму.
– Я… дорогая, я так страшно переживала за тебя! Примчалась сюда, как только мне позвонил шейх. Он прислал за мной машину. Когда Кадир рассказал о произошедшем, я чуть с ума не сошла… Я не для того так долго искала тебя, чтобы потерять…
Мамино лицо такое бледное, что у меня снова подкатывает ком, хочется разреветься.
– Раина… Я не знаю, чего она добивалась… Мне что-то вкололи… Я боюсь, вдруг повредили ребенку…
– Ребенку? – ошеломленно восклицает Талия.
– Да… Перед тем как все это случилось я узнала, что у меня задержка. Тест показал беременность.
–
– Не знаю… Я так и не поняла. Пришлось рассказать ей, что я беременна от ее приемного сына. Она, конечно, не до конца мне поверила… или совсем не поверила, не знаю. Все как в кошмаре, от которого не получается проснуться.
Сдержаться не получается, начинаю плакать, потому что перед глазами всплывают ужасные картины, как меня похищают, как Раина говорит мне ужасные вещи в машине.
– Она жива? Ты не знаешь? – спрашиваю маму.
– Раина? Понятия не имею!
– яростно восклицает Талия.
– Я готова своими руками убить ее!
– В любом случае, какой бы ужасной она не была, не хочу носить внутри себя ненависть, это лишь разрушает. Я не желаю зла Раине, она несчастная мне кажется женщина.
– Наверное. Но сейчас надо подумать о себе, милая. И о ребенке. Кадир о нем знает?
– Нет…
– Наверное, нужно сказать ему. Нужен врач, дорогая. Чтобы убедиться, что ты и ребенок в порядке.
– Да, но для того чтобы позвать врача, надо признаться Кадиру… Я не знаю, поверит ли он мне… Все так сложно.
– Тебе нужно хорошенько отдохнуть, потом проще будет разложить в голове все по полочкам. И тогда вы обязательно все выясните. Я тебе одно скажу. Шейх для тебя горы готов свернуть. А это дорогого стоит.
Моей дорогой мамочке удалось найти правильные слова, успокоить меня. Я уснула. Но сон получился коротким – приснился кошмар. Ксения в луже крови… Смогу ли хоть когда-нибудь избавиться от этого жуткого воспоминания?
Не знаю сколько прошло времени, я потерялась между сном и явью, кошмары угнетали меня, и Арифа решила сделать успокоительный отвар по старинному рецепту.
После этого мне удалось уснуть крепким и спокойным сном. Мне приснилось, что Кадир
был ночью в моей комнате. Наверное, потому что больше всего на свете мне хотелось поговорить с ним, попросить у него прощения. Осознав, как я вела себя в момент встречи я пришла в ужас. Шейх же наоборот был абсолютно спокойной, ледяной глыбой без эмоций. У меня было ощущение, что он далек как никогда. Оставалось лишь дождаться, когда он отправит меня домой. Куда я, разумеется, не хотела. Что мне теперь делать в России? Там отец, которому я вдруг стала не нужна. Здесь же наоборот, мама, с которой не хочу расставаться. Надо успокоиться, привести себя в порядок и рассказать шейху о ребенке.
Боже, как же страшно мне даже подумать об этом! Столько внутри опасений, что не поверит, что будет кричать и оскорблять меня. Он ведь уверен, что бесплоден…
Прошло несколько дней, я очень ждала появления Кадира в своей комнате. Я оправилась, успокоилась, меня осмотрел гинеколог, взял анализы… Что несказанно меня удивило. Неужели Кадир знает о ребенке? Если нет, то получается, узнает о моей беременности не от меня, а от врача. Это ужасно меня расстроило. Спросила у мамы, не говорила ли она шейху о моей беременности. Талия заверила, что нет. Так откуда он мог узнать? Или это лишь мои домыслы? Или могла что-то сказать Раина? Но я даже не знаю,
видел ли шейх свою сумасшедшую мачеху… Эти несколько дней я провела словно в вакууме, Талия старалась всячески избегать разговоров о произошедшем, оберегая меня. С шейхом я не виделась, он тоже избегал меня по всей видимости…Первый совместный ужин после всего произошедшего, я прятала глаза – не могла смотреть на Кадира, боясь, что расплачусь. За столом щебетала Нафиса, забрасывала шейха разными вопросами, в основном о лошадях, чем очень разряжала обстановку.
Кадир был очень милым и терпеливым с девочкой, как обычно. Невольно снова мелькнула мысль, что из него выйдет прекрасный отец… В остальном он вел себя очень сдержанно, подчеркнуто вежливо, но отстраненно.
Я снова ощутила отчаяние, внутренний голос начал нашептывать: это конец.
Но стоило нашим взглядам встретиться, его глаза, темные, глубокие, выразительные, заставили почувствовать себя так, словно у меня начинается лихорадка. Привычная реакция на этого мужчину. Как американские горки, то сердце вскачь, то замирает… Понятно, что как бы далеко я не оказалась от него, забыть не смогу никогда…
После всего случившегося тоска по Кадиру стала еще сильнее, чем была до похищения. Хотелось прижаться к нему, ощутить его страсть, необузданную, первозданную. Но как это сделать? Как первой подойти и начать разговор? На меня накатывала робость…
Кадир первым встал из-за стола, извинившись, сослался на дела и вышел. Мы с Талией вскоре тоже ушли в свою комнату. Нафису в комнату проводила Арифа, пообещав почитать старинную книгу сказок.
– Ты можешь идти спать, мамочка. Я в порядке, меня не нужно караулить, - говорю, когда заходим в мою комнату.
– Дорогая, каждая минута в твоем обществе для меня счастье, ты же знаешь, - мягко и слегка укоряюще говорит Талия, удобно устраиваясь в кресле в углу комнаты, беря в руки замысловатую вышивку.
В свою очередь, пытаюсь сосредоточиться на книге, но не получается. В любое другое время простые, умиротворяющие движения иглы в маминых руках подействовали бы на меня успокаивающе. А сейчас почему-то душит эта комната…
– Извини пожалуйста, - говорю матери. – Я выйду ненадолго.
– Конечно, - улыбается Талия. – Иди дорогая. Поговори с ним. Мне кажется пора.
Смущаюсь того, что мама сразу раскусила меня и поняла, куда направляюсь…
– Я даже не уверена захочет ли он разговаривать… - признаюсь смущенно, обрывая фразу.
– Я бы на твоем месте не сомневалась.
– Но сегодня за ужином… и вообще…
– Он давал тебе время прийти в себя. Я уверена в этом.
Талия обнимает меня, целует в щеку. Становится немного легче, уверенности прибавляется.
Но по мере того как приближаюсь к кабинету Кадира, моя смелость начинает испаряться…
Подхожу к двери и останавливаюсь нерешительно. Не хочется выглядеть навязчивой, но в тоже время понимаю, что разговор неизбежен, оттягивать его нет никакого смысла, даже если он неприятен нам обоим. Я знаю Кадира как решительного человека и его молчание воспринимаю только как желание дать мне прийти в себя, собраться с мыслями, потому что я повела себя как настоящая безумица. Странно, что он ко мне психиатра не прислал… Но для своего душевного спокойствия знаю, что сейчас самое главное это поговорить, извиниться и прояснить ситуацию. Понять, что ждет меня в будущем.