Шеzzaр

– Ладно, хватит ныть. Все идут вперед за Титом, след в след, я замыкаю! – Азарий воткнул в ножны большой охотничий нож и помог вылезти Радике.

– Всё, тишина! – Обернулся Тит.
– Если все готовы, тогда вперед! – Он посмотрел на тускнеющее небо, где еще виднелись силуэты зависших без движения кораблей пришельцев и осторожно ступая, двинулся вперед по ориентиру на большую медведицу.

Серые сумерки незаметно перевалились в непроглядную темень. Но навалившаяся темнота никак не препятствовала продвижению ночного отряда. Тит ступал медленно, но уверенно, стараясь не оступиться в темноте и не создавать ненужного шума, чтобы не привлекать лишнего внимания. Он пристегнул верёвку к поясу и заставил сделать то же самое всех, кто шел за ним следом. Все шли молча, не произнося ни единого звука. Азарий замыкал колонну.

Проводив, рано утром мужа и дочку с гостями в дальний поход, Марина Васильевна прибралась на скорую руку в доме, постирала грязные вещи и, сколько хватило времени, управилась по хозяйству. Потом целый жаркий день провела на работе, а к вечеру задумала приготовить к приходу походников чего-нибудь вкусненького к столу. Она знала, что ребята ушли в горы на несколько дней, но душа ликовала и тело старалось приготовить хороший праздник. Марина, как никогда, была счастлива: её единственная дочь нашла себе хорошего и достойного молодого человека. А это означало, что теперь Марина была спокойна за нее и с радостью была готова отдать её за Тита. Но, конечно же, выбор оставался за дочкой. А уж она-то знала свою дочь и ее твердый характер. Если уж она кого выбрала, значит, так тому и быть. Васильевна радовалась всем сердцем и не могла уже скрывать этой радости за свою дочь. Но все равно она ждала, что дочка сама должна объявить о решении выйти замуж. А уж потом Марина непременно расскажет соседям, которые тоже ждали от Эсфэр хороших новостей. Здесь, в маленьком городке, всегда все про всех знали и жили одной большой семьёй. Одно дело, когда девушки выходили замуж за местных парней. И то это была огромная радость для жителей, так как они в нескольких поколениях знали друг друга и, некоторые корни давно уже переплетались в родстве. Поэтому, многим хотелось, чтобы их дети выходили замуж за иногородних, чтобы как-то разбавить кровь для нового потомства. И теперь, когда Эсфэр привезла своего парня домой, все соседи ждали самых добрых новостей о скорой женитьбе молодых.

Марина Васильевна прибежала с работы и первым делом поспешила в погребок, где давно уже наготовила разных солений и варений для нужного торжества. Она подумала, что пока они находятся в походе, Марина все подготовит и сделает это на высшем уровне. 

Настоящий погребок Федор соорудил совсем недавно. Он находился прямо за домом, как входишь в огород. Раньше у них был погребок в доме под полом, да что-то это было не очень удобно, и Федор решил соорудить новый да по новым технологиям. Он сделал так, чтобы было удобно спускаться по ступенькам в низ, как это делают в хороших домах. Он выкопал хороший котлован и уложил стенки деревянным брусом. Накрыл все это добротной крышей, поставил крепкую дверь и придумал затейливый замок. Марина сделала внутри все так, как ей было удобно и сделала заготовки.

Не отпуская главных мыслей о замужестве дочери, Марина забежала в огород и юркнула в погребок. Открыв тяжелую дверь и щелкнув выключатель, она спустилась по ступенькам в низ и принялась выбирать разные продукты. Марина и не заметила, как дверь произвольно захлопнулась и с наружи защелкнулся замок. Федор, когда строил погребок, так дверь смастерил так, что замок закрывался только снаружи, а открыть его изнутри было невозможно. Поэтому, когда Марина, набрав разных продуктов, попыталась выйти, у нее ничего не получилось. Перепробовав все возможные способы, она медленно присела у двери. 

– Ой! Это ж как же мне выбраться отсюда? – Запричитала она. Бешенные мысли, вперемешку с идиотским страхом, молотом ударили по голове. Марина растерялась и слезы сразу навернулись на глаза. Она быстро вспомнила, что дома никого нет, а Федор вместе с гостями, ушли на несколько дней в горы. И теперь ей предстоит сидеть одной в погребке до их прихода. Но от этих мыслей ей становилось жутко страшно и не выносимо. Немного успокоив себя она вспомнила, что еще не заходила домой и сумочка, в которой лежал ее телефон попалась ей на глаза. 

– О, господи! Как же я сразу-то не додумалась про телефон? – Она спешно открыла сумку и, достав из нее телефон, попробовала позвонить соседке, чтобы та освободила ее, но связь почему-то отсутствовала. Марина вспомнила, что на работе целый день телефоны практически не работали. Люди говорили, что где-то что-то сломалось и обещали сделать к вечеру. Но посмотрев на экран телефона, поняла, что связи еще нет.
– Вот тебе и приготовилась к встрече гостей! – Усмехнулась она, осуждая себя за то, что поторопилась и не подумала о том, что дверь захлопнется.
– Вот чёрт! Ну не ужель нельзя было сделать хоть какой-нибудь, маломальский лючок или отверстие какое, чтобы, как-то рукой, что ли дотянуться до замка? Ведь сколько раз ему говорила, ну если ты делаешь что-то, так делай так, чтобы потом не было проблем. Нет! Он, все равно, все сделает наперекосяк. И вот тебе, пожалуйста, сиди здесь в западне как в могиле. – Разбушевалась Марина, стараясь выплеснуть всю обиду на своего мужа.
– Да и действительно, как в могиле! Хорошо, что еще свет есть и продукты. Сиди себе хоть всю зиму, сало наедай. – Она начала потихоньку успокаиваться и даже засмеялась сама над собой.
– Надо же такому случиться. Кому расскажешь, никто не поверит. Да и кому-расскажешь-то, никого вокруг нет. Это мне прежде, чем рассказать да посмеяться, придется еще наплакаться, пока я выберусь из этой ямы. – У Марины вновь навернулись слезы.
– Эх, что же я такая дура? Ну, чего-ради, я поперлась в этот погреб? Все равно они еще через три дня вернутся, а я сиди тут и кукуй. – Она опустила голову на колени и горько заплакала от безысходности. Ей было горько и в то же время, какая-то маленькая радость о том, что все у нее хорошо, теплилась в ее сердце. Да, именно та самая радость, ради которой она застряла в этом погребке, перевешивала эту случившуюся беду, ненависть и отчаяние. Марина подняла голову и ладонями вытерла мокрые глаза.

– Всё будет хорошо. – Гордо произнесла она.
– Надо только верить и надеяться на себя и на них. Главное, чтобы они вернулись поскорее. А я уж как-нибудь продержусь. – Марина вновь улыбнулась и посмотрела на время.
– Да, скоро ночь. Ничего, я и здесь поужинаю. Вон у меня сколько продуктов. – Она старалась успокоить сама себя. Но в это время неожиданно погас свет.

– Вот дураки! Зачем свет-то выключили? У меня фонарик в телефоне есть. – Быстро сообразила Марина и включила мини-фонарь в своем телефоне. 

Ей казалось, что вот, вот сейчас лампочка над дверью загорится снова. Сейчас лязгнет замок, тяжелая дверь откроется и на пороге покажется улыбчивое лицо Федора и Эсфэр. И они, конечно же, громко рассмеются и скажут, что они пошутили, как делали это не раз. Но время шло, а лампочка так и не загоралась. И тяжелая дверь не издавала ни малейшего звука. В погребке слышалась идеальная тишина, которая мерзким звоном отражалась в ее ушах. Лишь одно её не ровное дыхание и глухой стук сердца, которое стучало словно набат, заставляя сжиматься женскую душу в какой-то маленький комочек, который проваливался все глубже и глубже в неопределенную бесконечность, словно в чрево чёрного бездонного и холодного космоса. Марина ждала своего освобождения и не знала, что лампочка уже никогда не загорится и её серебристый телефон никогда не поймает нужную связь. Она еще не знала, что над её городом уже повисли огромные инопланетные корабли, которые безжалостно выпивали души его жителей.

Заблокированный в бункере станции РЛС, Лавский остался без связи и без энергии. Конечно же, операторский корпус автоматически был переведен на резервное питание, но главная антенна и локатор были повреждены. После внезапного нападения неопознанных объектов Сэм до утра пытался связаться с центром. Согласно инструкции, он выполнял всё то, что было предсказано, но в эфире шли только неразборчивые помехи. Лавский знал, что нужно делать и беспрекословно следовал инструкциям, но инструкции были написаны только для блокировки станции. А вот, что делать дальше, Сэм не знал. Теперь он уже вторые сутки оставался один в замкнутом пространстве и от того, что не было никакой информации от центра, Сэм сходил с ума. Конечно же, там за пределами операторской была охрана, но, она была автоматизирована и живых людей в охране у него не было. Это было совсем другое подразделение, и оно выполняло другие функции. По существу, после того как исчез Егор Полетный, Сэм остался совершенно один. Ему и в голову не приходило, что там, за пределами бункера, случилось то, что он не мог себе представить даже в самом страшном сне. Единственная мысль, которой он доверялся, так это то, что начались какие-то очень секретные учения. Такие учения, что даже их, операторов РЛС не посвятили в эти действия и не предупредили. Да-да, именно так, думал Лавский прохаживаясь перед мониторами управления станцией. Но его смущало то, что Полётный был похищен и что это были за бойцы, которые так зеленовато растеклись по площадке. И, что это были за трансформеры, которых он раньше никогда не видел. Мысли ползли тракторной гусеницей внутри его головы и больно шкрябали по черепу. Но, даже не дав себе простого ответа на эти вопросы, Сэм продолжал верить в то, что это были какие-то секретные учения центра. Уже под самое утро второго дня на задней стенке бункера неожиданно сработал световой маяк. Это означало прибытие на станцию спецпредставителей центра с секретного входа, который был известен только самому центру. Сэм даже испугался, когда неожиданно каменная стена ввалилась и из образовавшегося прохода в бункере оказались несколько спец бойцов во главе с полковником Радовым.

– Капитан Лавский, не двигайтесь! – Позвучала строгая команда и в это же время Сэм увидел, как один из солдат выстрелил в него из какого-то оружия световым пучком. Лавский потерял сознание.

Не известно, сколько прошло времени, но Сэм постоянно видел одну и ту же картинку. В его памяти осталось то, что в него стреляет один из вошедших в бункер экипированных солдат. Для него время остановилось, как стоп-кадр. Но это только для него, а в действительности время шло точно так же, как и до выстрела. Лавский пребывал в полной отключке и был транквилизирован неизвестным ему оружием.

Неожиданно Сэм увидел мощную вспышку и, придя в сознание, открыл глаза.

– Товарищ полковник! – Вырвалось у него. Лавский хотел встать, увидев своего непосредственного начальника, но тело не подчинялось ему. 

– Я рад приветствовать тебя в сознании, капитан! – Радов стоял у полукруглой мягкой стенки, рядом с каким-то аппаратом, на котором виднелись некоторые цветные вспышки. 

– Здравие желаю, товарищ полковник! – Сэм снова хотел встать, но тело так и не подчинилось ему.

– Не старайся встать, капитан. Все равно ты этого не сможешь сделать. Твоё тело находится в состоянии покоя и нервные окончания отключены от него. В настоящее время работает только лицевая часть головы и мозг. – Радов сделал несколько шагов к Лавскому и остановился.
– В целях безопасности, мы были вынуждены сделать это, поместив тебя в карантин. В настоящее время тебе ничего не угрожает. – Радов внимательно посмотрел Лавскому в глаза.
– Как ты себя чувствуешь, капитан?

– Ничего не понимаю. Что происходит? Товарищ полковник, скажите, что происходит? – Выпалил Сэм. Он хотел встать, но тело вообще никак не ощущалось. Лавский хотел кричать и взять за грудки Радова, но его речь была спокойной и умеренной.