Шифр для лунного света

– Я боюсь, – сказала Катя. – Я в дом не пойду.

– Тогда оставайся с Никитой у костра. В дом мы пойдем с Юрой и Наташей. Ведь так?

– Ну, уж нет! – запротестовал Никита. – Я тоже пойду в дом. У костра слишком мне будет одиноко.

– До полуночи остался час, – сказал Юра. – Предлагаю пойти осмотреть развалины. Нам надо в них научиться ориентироваться. Иначе ночью окажемся не на том месте, где нужно и пропустим самое важное. Пойдемте, я покажу вам стену с единственным окном.

– Кто останется дежурить у костра и поддерживать огонь? – спросил Лешка.

– Ты, – ответил Юра.

– Почему я?

– Потому что ты самый смелый и самый сильный среди нас. Наташа останется с тобой. Остальные пойдут со мной. Все.

Лешка с благодарностью посмотрел на друга. Он был очень доволен тем, что Юра даже в такую минуту не забывает о Лешкиных интересах и намеренно оставляет его наедине с Наташей.

– Я бы тоже хотела пойти в дом вместе со всеми, – несмело возразила Наташа.

– Нет, Алексея тоже нельзя оставлять одного, – строго ответил ей Юра. – Главное правило любого похода: «Никто и ни при каких обстоятельствах не должен оставаться в одиночестве». Понятно?

Наташа была отличницей и активисткой в школе и привыкла слушаться указаний. Поэтому она послушно села рядом с Васильевым.

– Берем фонари и идем в дом, – сказал Юра.

Фонари были у всех, Лешка Васильев об этом позаботился. Мощные яркие лучи забегали по стенам развалин.

– За мной, осторожно, смотрите под ноги и по сторонам.

И ребята исчезли в графских развалин.

Наташа и Лешка остались одни. Голоса ребят быстро удалялись и становились глуше и тише. Вокруг чернел лес, в темном небе мерцали бледные звезды. Хлюпала в пруду вода, и шуршала на легком ночном ветру осока. Над пламенем огня начали витать ночные насекомые. Было романтично, но все же слегка жутковато. Наташа инстинктивно приблизилась к Лешке. Тот был счастлив и мысленно осыпал благодарностями своего лучшего друга. И тут же на него снова напала привычная робость. Он хотел заговорить с Наташей, но не решался. Зато девочка, опасливо оглянулась вокруг и честно призналась:

– Знаешь, мне почему-то страшно. Как будто со всех сторон из темноты на нас кто-то смотрит. У меня прямо мурашки по спине ползают от страха. А ты? Ты боишься?

Лешка пожал плечами и храбро заявил:

– Чего тут бояться?

– Разумом я тоже понимаю, что бояться нечего, а вот все равно страшно. Ведь Юра сказал, что около старинных развалин по ночам всегда нападают страхи. Так оно и есть.

Лешка Васильев оглянулся по сторонам, поежился, и вдруг обрадовано заметил:

– Тебе просто зябко. Вот ты и дрожишь. Ночная прохлада, и все такое. Сядь поближе к костру, погрейся и сразу все пройдет.

Он снял с себя куртку и накинул ее на плечи девочки и даже слегка обнял ее и прижал к себе, и сам обалдел от своей смелости.

– Ну, как? Так лучше? Правда, уже ничего страшного нет? – слегка заикающимся и дрожащим от счастья голосом спросил он.

– Действительно, – согласилась Наташа. – Мне ни капельки не страшно. Какой ты молодец, Леша!

Леша протянул девочке толстый сучок, и она бросила его в огонь. Мальчик бросил в огонь другой сучок. Они вдвоем бросили еще несколько сучьев, и огонь разгорелся так сильно, что им стало жарко и даже пришлось слегка от него отодвинуться. Мальчик и девочка встретились взглядами и улыбнулись друг другу. Лешка понял, что настала та минута, которой он так долго ждал и желал.

– Ты знаешь, – пролепетал он и почувствовал, как во рту у него стало невыносимо сухо. – Ты знаешь…

Наташа смотрела на него и ждала, что он скажет.

– Ты знаешь, – опять сказал Васильев.

В пруду опять что-то громко булькнуло. Наташа вздрогнула и вскочила на ноги.

– Смотри, что это там такое?

Среди осоки замелькали какие-то синие или зеленые отблески. Замелькали и погасли.

– Что это было? – испугано прошептала Наташа, чувствуя, что ей опять становится страшно.

– Это фосфорицирует болотный газ, – сказал Лешка. – Я же говорил, что мы увидим пляшущие огоньки. Это они есть. Надо будет по приезде в город сообщить в геологический институт о наших наблюдениях. Ведь если здесь найдут природный газ, это даст очень мощный толчок для развития нашего края. Стоп! А может быть в карте речь идет вовсе не сокровищах?

– А о чем же?

– О месторождении природного газа? Это ведь куда круче любых сокровищ.

– Ты так думаешь? – глаза у Наташи радостно заблестели. – А ведь верно. Надо будет обязательно сказать Юре.

Ребята еще некоторое время всматривались в темноту пруда, надеясь опять увидеть пляшущие огоньки, но их больше не было. И бульканья тоже. Они снова сели у огня и стали ворошить ветками угли. Лешка почувствовал, что тот момент, когда он мог во всем признаться, безвозвратно закончен. Смелость его покинула, и он опять оробел и ничего не мог сказать. От обиды и злости на самого себя он готов был заплакать и не делал этого только потому, что рядом находилась Наташа. Не плакать же при ней? Лучше уж сразу утопиться в пруду.

Чтобы как-то утешить себя он стал думать о том, как будет здорово, когда он сообщит местным властям о том, что нашел месторождение природного газа. Как он прославится, и может быть, о нем даже напишут в газетах, и он в интервью сообщит журналистам, что сделал это замечательное открытие только благодаря одной девушке, которую зовут Наташей, потому что именно она заметила в темноте ночи пляшущие огоньки. И тогда Наташа Воронцова самая красивая девочка в школе и во всем городе, поймет, что он Алексей Васильев достоин ее и …

Бедный Лешка Васильев. Он ведь не знал, что на самом деле никаких пляшущих огоньков в пруду не было, а всего лишь Боря и Коля пытались выбраться.

Когда они вынырнули из-под воды, то уже оба были без очков. С трудом они сообразили, что не утонут, если упрутся ногами в дно. Тогда они встали, взялись за руки, чтобы не потерять друг друга и несколько минут стояли молча и лишь всхлипывали. Затем им стало холодно. Вода в пруду была прохладная, и долго в ней находиться было невозможно.

Первыми застучал зубами Боря.