Схимники. Четвертое поколение
Шрифт:
– В его словах может быть доля правды. – Ловец принял сторону Зануды. – Для богоборцев книги важнее людей. Я уже говорил Искателю, что мне доводилось спасать тех, на кого они охотились.
– Мне тоже стало интересно, как ты умудрялся это делать и не терять заказчиков, – кивнул я.
– Надо было спросить. Я бы пояснил. Да, пояснил бы. Ты, Искатель, не задумывался, откуда люди вообще могут узнать о вещах, сама память о которых вытравлена из умов и из большинства преданий?
– Я вообще до сегодняшнего дня о богоборцах не задумывался.
– Книги, – наставительно произнес он, усмехаясь. – Некоторые представители
– Так уж и неспособный? – заворчал Книжник.
– Ты – лишь досадное исключение, – отмахнулся Ловец. – А большинство беззащитны, как только что вылупившиеся птенцы. Да, как птенцы. Но и убить их в открытую нельзя. Понимаешь? Богоборцы хранят свое существование в тайне. Они, как мне кажется, лишь сеть соглядатаев. Когда обнаруживают жертву, дается приказ посредникам, причем сами посредники не знают, от кого он пришел. Но чтобы сделать все тихо и чисто, нужен мастер.
– Такой, как ты? – спросил Егерь.
– Ты тоже сгодился бы.
– Но к чему это? – Книжник недоуменно нахмурился. – Тайны всякие…
– А ты посмотри, после падения первой Империи у каждого князя появился свой тайный сыск. Простые убийства рано или поздно привлекли бы внимание. Князья начали бы интересоваться, кто устраняет грамотеев. А там и до причины добрались бы. И как знать, не взбредет ли кому в голову, что вера в высшие существа гораздо лучше держит подданных в узде, чем все рати княжества. Убрать даже простого боярина – это уже задачка сложнее. Да, в десятки раз сложнее. И внимания привлечет это больше. Снежный ком получается, понимаете?
– Понимаем, понимаем. Выкладывай, к чему ведешь.
– А чего тут уже выкладывать? Я делал так, чтобы человек исчез. Не умер, а пропал из поля зрения богоборцев. Объяснял, что нельзя делать, что говорить. А запрещенную книгу приносил нанимателю как подтверждение того, что жертва мертва. Почему-то богоборцы и их посредники уверены, что такие книги – самое дорогое, что есть у грамотея. Так и получалось: и человек спасен, и наниматель доволен, и я при деньгах.
– Странно, – пробормотал Барчук. – А знаешь, дядя Ловец, после такого задания я бы и тебя попытался убить на месте богоборцев. Вдруг и ты заглянул в книгу?
Я заметил уважительный взгляд, который Егерь бросил на моего ученика. Если подумать, то присягал он, кстати, острожскому князю, последний наследник которого – мой ученик. Стало интересно: пожелай я противостоять Империи, опираясь на наследственные права моих учеников, – пошел бы за мной ученик Охотника?
– Я же читать не умею, – рассмеялся Ловец. – Про то все знают. Да и не задерживался долго на одном месте.
– В голове не укладывается, – вдруг произнес Зануда. – Княжество из-за книги…
– Ты же сам
это предположил, – заметил Книжник. – Книга – это идея, а идея иногда сильнее любых армий.– А ты думал, как погиб твой отец? – Ученик Дервиша произнес это еле слышно. По всему видно, вырвалось само. Но Зануда услышал.
– Что ты знаешь?! – воскликнул он.
– У него были запрещенные книги, и не одна. – Схимник не стал отпираться. – Сперва кто-то подстроил так, чтобы его сослали в Тихую Замуть. А дальше и делать ничего не надо. В этом городишке…
– Это было восстание! Бунт! Отца убили случайно!
– А убийц, вместо того чтобы вздернуть в назидание прочим, вскоре выпустили на свободу. Да, выпустили. Только мне это кажется странным? Ты сейчас жив лишь потому, что никто не мог предположить, что в том возрасте отец уже научил тебя читать. Хочешь узнать, кто все подстроил? Найди того, кому достался ваш дом, и главное – книги.
– Найти, – процедил сквозь зубы Зануда. Его ладонь сжала рукоять ножа так, что побелели костяшки пальцев. – Богоборцы.
– Брат, успокойся. – Барчук сунулся было к нему и отпрянул, натолкнувшись на взгляд, полный ярости.
Зануда резко развернулся и вышел из комнаты.
– Учитель! – воскликнула Бешеная. – Останови его.
– Как? – Я развел руками. – Ему сейчас не я нужен. Он слишком сильно любил своего отца. Рана никак не затянется. Я думал, все кончилось, когда он прирезал тех троих.
Дочь воеводы вскочила и бросилась вслед за ушедшим.
– Зря я, наверно, это сказал. Прости, Искатель. – Ловец потупился.
– Нет, все правильно, – печально ответил я. – Ему надо научиться жить с этим. Найти наконец покой. Бешеная уже один раз помогла ему. Иногда нужна не мудрость, а простое человеческое участие. Егерь, чего там в твоей книге такого, из-за чего могли уничтожить целое княжество и даже воспоминания о нем?
Не скажу, что в тот момент меня интересовало именно это. Хотелось последовать за Бешеной, найти своего ученика. Слишком внезапно настал переломный момент. Жизнь вытолкнула Зануду на распутье. И только он мог решить сейчас, посвятить себя мести, охоте за неуловимыми богоборцами – или продолжить путь схимы. Сам, без меня.
– Старая книга, – ответил Егерь. – Я ее особо не читал. Просматривал. Странно, только писал ее священник, сочувствующий богоборцам. Вначале он описывает все пороки духовенства: ложь, лицемерие, стремление к роскоши. На словах они вроде бы проповедовали любовь, всепрощение, скромность в желаниях. А на деле копили богатства, драли с тех, кто верил им, по три шкуры, развязывали войны с теми, кто поклонялся другим богам. А уж потом идет описание самой войны. Только летоисчисление непонятное. До первой Империи оно ведь в каждом княжестве свое было. Так что узнать, когда точно это все происходило, я так и не смог.
– Выводок Охотника, – задумчиво промолвил я. – А кто еще знает об этой книге?
– Никто. Я ее хранил как память о прошлом. Понимал, что она опасна, потому никому не показывал. Просто сейчас разгорелся спор из-за богоборцев, вот я и решил, что книга может пролить свет…
– Бродяга! – воскликнул я.
– Что? – не понял Егерь.
– Мы должны показать эту книгу твоему брату! Возможно, это то, чего ему не хватало.
– Для чего?
– Долго объяснять, – отмахнулся я. – Пусть он сам расскажет.