Схимники. Четвертое поколение

– Да! А чем это плохо? Ты же хотел узнать, что будет вместо Империи, – ответил Мятежник.

– Для этого венеды слишком распущенны. Мы ушли другим путем, и ушли слишком далеко. Оставьте варваров в их лесах. Им там хорошо. Вот пусть и сидят. Мятежник, эта идея заранее обречена на провал. После войны с Империей твои анты насмотрятся другой жизни, где воля седых старцев, казалось бы, не ограничивает их свободы. И что ты получишь на севере, когда они вернутся? Молодых воинов, полных сил, закаленных в боях и желающих перемен. Тогда наш жизненный уклад придет к антам. Каждый воевода деревенского ополчения не захочет делиться своей долей добычи с общиной, и его поддержат те, кого он водил в бой. Возникнут удельные княжества. Поговори с Книжником. Он объяснит тебе, как война с древними убила прежний жизненный уклад венедов. Все повторится и в случае с антами.

– Но ведь не только на антах свет клином сошелся!

– А кто? Золотой Мост? Его образ жизни хорош для большого торгового города, может быть. А для полноценного княжества здесь слишком много свободы. Эта ваша придумка… как же это слово из древнего языка…

– Демократия, – подсказал Механик. – От слов…

– Я помню, от каких слов. Ее правильнее назвать деньгократией.

– Если на древнем, тогда точнее плутократия.

– Как ни называй, а все это хреновина собачья. Эти ваши выборы. Ну как можно выбирать, не зная, между чем и чем этот выбор?

– Как же не зная? Кандидаты начинают рассказывать горожанам о себе месяца за три…

– Да не о себе они рассказывают. Заливают в уши горожанам сказки о том, какие они чистые, благородные и думают только о народе. Заодно выльют на соперников по бочонку помоев. А побеждает в итоге тот, кто позволил себе купить больше крикунов. Я слышал, у вас даже есть профессиональные крикуны, которые только тем на хлеб себе и зарабатывают, что перед выборами рассказывают сказки про своих нанимателей да вываливают в грязи всех остальных кандидатов. И о чем будут думать такие люди, придя к власти? Только о том, как богатства свои приумножить. А простой люд главное держать в таких рамках, чтобы он с голоду ноги не протянул да мог работать. Больше ему и не надо. Вот и процветает мздоимство, вот и царят законы, которые выгодны только властной верхушке.

– Да, возможно, так было, – смутился Механик. – Но я навожу порядок по мере сил.

– А кто будет это делать, когда ты со своими учениками уйдешь из города на тридцать лет? Все вернется на круги своя. Нет, брат, такой судьбы я венедам не хочу. Уж лучше Император, который хоть и лишил их права решать, зато лицемеров не плодит, которые на словах за державу голову положить готовы, а на деле доят ее, как корову.

– Ну уж у чубов такого нет! – воскликнул Атаман. – У нас тоже атаманов на общей Раде избирают. Но у каждого чуба на поясе сабля, а за поясом – два пистоля. И ежели кто из старшин в общую казну лапу запустит и будет на том пойман, так его и судить не станут. Или на месте разорвут, или живьем в землю закопают. А за клевету да напраслину, возводимую на товарища, у нас калеными клещами языки вырывают. И прогоняют с Чубовской Окраины в Венедию.

– Что и говорить, у вас лихим людям не разгуляться, – кивнул я. – Вот только вам, чубам, всегда нужен враг. Ваше общество построено на войне. Без нее твои хлопцы либо превратятся в грабителей, либо станут простыми пахарями, потому как есть что-то надо, а нет врага – нет войны, нет войны – нет добычи. Или еще хуже, начнутся междоусобицы. А итог будет совсем как в Венедии. Там тоже княжества не сразу появились да обрели нынешние границы. Вот и выходит, братья, что, развалив Империю, вы ничего не дадите взамен.

– Искатель, ты же знаешь нас, – развел чуб руками. – Ну не для того мы созданы, не тому учились. Ты нужен нам, Механик прав. Стань во главе. Не придумаем мы ничего нового. А ты – можешь. Начнем, ударим по Империи со всех сторон, а там, глядишь, и придумаем, чем ее заменить. Книжник не вмешается. А мы вчетвером…

– Нет. Нельзя так: главное ударить – а потом будем придумывать. Сперва нужно понять, что ты станешь строить на обломках, а то так и можешь остаться с этими обломками и ни с чем более. И вообще не нужна вам эта война! До сих пор я еще колебался. Но коли уж мой союз с вами подтолкнет вас к ней, то не ждите его. Осталось не так много, все мы уйдем от людей со своими учениками. У нашего выводка они есть. Вам бы до той поры продержаться. А потом люди без нас сами решат, как им жить.

– Продержишься тут. – Механик сел за стол. – Нас душат.

– Кто вас душит? Сам говорил о бездонной казне Золотого Моста. Вот и тряхни ею, в кои-то веки не ради богатеев, а ради простого люда.

– Что ты в меня с этими богатеями вцепился? – вскипел он. – Это – самые толковые люди, те, кто пробился наверх своим умом. А если даже получил богатство от предков, то не разбазарил, а приумножил. Чем это плохо?

– Да ничем не плохо, только, кроме своих денег, они ничего не видят. Сколько нужно человеку для жизни? Тех гор золота, которые скопили твои купцы, хватит им и их правнукам на безбедную жизнь, не хуже чем у князей каких-нибудь. А они все копят, все собирают. Зачем? Загляни в гавань, прогуляйся по набережной. Там же не морем пахнет, а дерьмом. А твои купчишки думают, дескать, на их век хватит. Но когда гавань превратится в отхожее место и корабли не смогут причалить, что станет с Золотым Мостом? И это лишь малая часть. А то, что они втридорога со своих дерут?

– Это имперские пошлины. Купец себе в убыток торговать не станет, вот и ломит цену.

– Не вали все на Империю. И до нее так было. Не думают твои купцы, что коли народ обнищает, то и города своего защищать не станет. У нищих нет родины. На кого обопрутся? На наемников заморских? Так вспомни, что в Бочаге было, как заморцы себя там повели. Князья были плохи, но они, по крайней мере, понимали, что с нищего народа много податей не соберешь и в ополчение его не загонишь. А купцы твои и этого не разумеют.

– Золотой Мост держится не на нищих. Торговцы открывали новые земли, строили городские стены, укрепляли войско, давали золото на новые исследования и изобретения. А простой народ… Отчасти Император прав, они – стадо, стаду нужны пастухи. Но не мы, а те, кто чего-то достиг в этой жизни. И уж точно нельзя лишать простых людей шанса пробиться наверх своим умом.

– Может, и так, да только ты сам небось знаешь, что обычно наверх всплывает, а потом не тонет. – Я махнул рукой. – Ну хорошо, представь, что я согласился. И что вы станете делать?

– Хм… – Атаман нахмурился, но ничего не добавил.

За него сказал Мятежник:

– Ты наш брат, Искатель, но и Император твой брат. Да и с Ведьмой ты был близок.

– Боишься, что сдам ваши планы? – понимающе кивнул я.

– Да, – подтвердил Атаман.

Я знал, на односложные слова он переходит, когда что-то крепко обдумывает.

– Как хотите. Значит, окончим этот бесполезный разговор. Без обид, братья, я дал вам шанс убедить меня в своей правоте.

– Постой, – вскрикнул чуб. – Слово дай.

– Какое слово?

– Что все, что ты услышишь, останется между нами.

– Атаман, ты знаешь мои правила.

– Все меняются.

– Оставь, брат. – Мятежник положил руку ему на предплечье. – Искатель действительно не выдаст наших планов, даже если Император уговорит его присоединиться.

– Хорошо, кто начнет?

– Я, пожалуй. – Механик опять остановился, на сей раз напротив меня. – Вот из головы фраза Мятежника не выходит о том, что Империя – это механизм. А раз так, то у нее есть слабые места. И кто лучше меня их увидит? Наверняка это не Император. Сестры вполне сумеют поставить вместо него какого-нибудь болванчика. И все же…