Шиноби

Поморщившись, я открыл стоящее в теньке ведёрко, и, зачерпнув висящим рядом черпаком воды, жадно выпил, лишь тогда откликнувшись:

– Ясуо меня зовут.

Учиха изобразил короткий поклон и продолжил:

– Зачем ты себя мучаешь, Ясуо? С таким резервом нельзя стремиться в шиноби. Тебя убьют, а с тобой и команду, которая будет тебя прикрывать. Остановись!

Опрокинув ещё ковшик воды на голову, я встряхнул мокрыми волосами, раскидывая брызги, и пожал плечами.

– Я и не собираюсь брать миссии и бегать по стране. Сила для защиты себя и своих близких. Ну и тренировка чакроканалов. И не переживай, лет через десять всё у меня будет нормально с объёмами силы.

– Десять лет? – удивлённо поднял бровь парень.

Я равнодушно отмахнулся:

– Может, двадцать. Какая разница для Узумаки? Я что, совсем без мозгов родился – заканчивать академию ребёнком и бросаться на передовую?

Он возмущённо открыл рот, чтобы поспорить, но спустя секунду усмехнулся:

– Да, уел. Значит, тренируешься на будущее?

– У меня дисбаланс в Инь. Очаг не справляется и формирует чакру по минимуму, лишь бы не сдохнуть. С возрастом пройдёт.

– Необычно…

– Как есть. Зато могу не ходить в академию.

– А простая школа?

– Домашнее обучение.

– И не скучно тебе? Ведь брат с сестрой с сегодняшнего дня в академии?

– Вот и замечательно! Ты не представляешь, что такое маленькие Узумаки!

– Почему? Иногда вас слышно и у нас в квартале, – рассмеялся Шисуи и, встав в гордую позу, вскинул вверх кулаки, крикнув: – Узумаки никогда не сдаются!

Я вздрогнул и кисло кивнул:

– Вот-вот. И так каждый день. Благодарение богам, теперь у них есть академия.

Квартал Учих находится через дорогу. Ближе только Сарутоби, от которых нас отделяет покосившийся и местами демонтированный от старости забор. Можно видеть, как они тренируются, и просто перекинуться приветствиями по-соседски.

Он немного помялся, но, всё же, поинтересовался:

– Я вот что узнать хотел: вас мама не предупреждала, что Наруто не надо злить?

– Мы в курсе, что он джинчурики, если ты про это. Пойдём, покажу кое-что.

Проведя его чуть в сторону к площадке, где мы отрабатываем рукопашку, показал на столбики, вбитые в землю.

– Там барьерные печати. Активировать может любой в семье, – порывшись в ящике для инвентаря, я вытащил несколько бумажек. – Запечатывающие, усыпляющие, барьерная, вытягивает чакру, гендзюцу.

– Серьёзно… – протянул Шисуи, смотря на созданное Джирайей богатство.

– Печать у Наруто невероятно крепкая. Серьёзных прорывов чакры биджу в ближайшие лет пять точно не будет, её смотрели все, кто мог. Так что не беспокойтесь, проблем не будет, а контролировать себя ему обязательно нужно учиться.

Он смущённо отвёл глаза:

– Извини, не думал, что у вас всё так серьёзно…

– Биджу – оружие деревни. Толку от него, если наш джинчурики не способен использовать его силу?

Окинув меня задумчивым взглядом, он внезапно предложил:

– Может, партию в Сёги?

– Миссию выполнил, теперь время развлечься, заодно уточнить степень моей гениальности? – хмыкнул я, тем не менее, приглашающе махнув в сторону дома. – Играю я посредственно, мало практики.

Он с мягкой улыбкой развёл руками, не пытаясь отрицать очевидное. Мы разулись и прошли в дом, где я достал доску с фигурами, поставив на столе в гостиной, и налил чай.

– У вас уютно, – оглядел он картины на стенах, половички, детские рисунки, приклеенные на холодильнике.

Присев на диван, Шисуи с видимым удовольствием погрузил ноги в мягкий ворсистый ковёр на полу.

– Особенно ковёр, – согласился я, устраиваясь на кресле напротив.

– Где такой взять?

Почесав в затылке, я честно признался:

– Где-то в Стране Песка, точнее не знаю. Нам проспорил его Джирайя, когда сказал, что мама не сможет создать свою первую запечатывающую печать за месяц.

– Узумаки? Не сможет? – удивлённо поднял бровь Учиха.

– Ну, мы не рождаемся мастерами печатей. Я вот только недавно смог, а Наруто и до сих пор не может…

Шисуи оглядел доску и, почесав щёку, сделал первый ход в игре, попутно полюбопытствовав:

– Он и живёт с вами всего ничего. Сколько, год?

– Около того. Но я учусь немногим дольше. Так что не показатель способностей. Ты вот сколько лет Телесное Мерцание улучшаешь? – поинтересовался я, переставив фигуру на доске.

– Пятнадцать, – хмыкнул шиноби.

– И что скажешь про моё выполнение техники?

Он с иронией поднял бровь, однако, вместе с ходом в игре, вздохнул, понимая, что раз уж пришёл на разведку, надо делиться информацией…

– Когда убираешь вес, сильнее снижай и размер тела. Да, поначалу сложнее контролировать технику, и чакры потратишь больше. Зато, со временем, отработаешь, окажется иначе. Да и чем больше расстояние движения, тем выгодней.

– Мы прибыли из Травы. Там не очень хорошо относились, но на нас наткнулся Джирайя и помог перебраться в Коноху, – выложил я ещё семейной предыстории.

На что он сдвинул фигурку на доске, продолжив:

– Старайся чакру подавать в технику немного плавнее, широким потоком, а не импульсом. Так выйдет дозировать количество и ещё немного экономить.

Фигуры двигались по доске, меняли хозяина, мягко лился разговор, а партия всё длилась и длилась, пока, в какой-то момент, я, всё же, не признался:

– Я проиграл. Ещё?

– Давай. Ты интересно думаешь.

Скорее, пытаюсь использовать шахматный опыт и схемы. Получается не очень, но запутать Учиху выходит. Может, шахматы «изобрести»? Я неплохо играю, у меня было семь лет на тренировки.

Тем не менее, проиграв вторую партию, третью, я-таки сумел свести вничью, попутно узнав много нового и интересного про техники. В том числе и про стихийное преобразование. И выболтал историю нашей жизни, хотя и без особых подробностей, вроде способностей к исцелению и сенсорики Карин.

Уже на третьей игре мы просто разговаривали о жизни, деревне, её отличиях от остальных. Шиноби, если честно, немного жалко: ничего, кроме войны, не видел, девушки тоже нет, зато верность деревне у него сумасшедшая. Хороший он парень, но уж очень упёртый – если что решит, то пойдёт до конца, невзирая ни на что.