Шиншилла

– Обещай, что дашь себя найти, что дашь какой-то знак, что не исчезнешь… Хим, обещай! – он дернул меня ещё раз, но я приникла к его груди с прежней настойчивостью.

– Шилла… я сказал тебе, что не могу тебе ничего обещать. И не буду. Гук, забери её! – теперь меня не только отпихивали, но и отдирали с другой стороны. Нехотя размыкая пальцы, я едва не порвала куртку ХимЧану. Ногти впились в неё и желали врасти в эту плоть, стать неразделимым целым.

– Хим… - ЁнГук резко дернул меня и я окончательно потеряла соприкосновение с Красной маской. – Хим!

Всё ещё недвижимый, он слегка пошатнулся от рывка. Наши глаза встретились, уже на расстоянии. Меня держал ЁнГук, чтобы я не сорвалась и вновь не бросилась вперед. Наши взгляды остановились друг на друге, замедлив всё вокруг. Я всегда смеялась над этим эффектом в фильмах, когда всё словно замирало вокруг главных героев, но сейчас я ощутила именно это. Всё вокруг никуда не спешило, ползло, и только наши жизни летели, неслись, не могли затормозить и помиловать нас. Меня, моё сердце. Время уже построило эшафот для него.

– Шилла… - с придыханием, как будто пересохшим горлом, произнес он, всматриваясь в мои плачущие, мокрые немигающие глаза, боящиеся закрыться хоть на миг, чтобы не потерять его. ХимЧан внезапно улыбнулся, так спокойно, так радостно, так тепло, что и слезы иссякли ненадолго. – Шилла, спасибо. Я, наконец-то, кто-то…

Он развернулся и, не оборачиваясь, зашагал туда, где его ждал самолет. Туда, где его ждало новое будущее и спасение. Туда, куда ему необходимо было идти. Без меня. Мои колени подогнулись, потому что ноги потеряли всякие силы. ЁнГук поддерживал меня, поэтому успел поймать, прижав спиной к своей груди.

– Нет!.. – охрипшим голосом прорычала я, смотря на исчезающую спину ХимЧана. Я не могла кричать, ведь если он услышит – он может остаться и погибнуть. Но и молчать я не могла. Надорвано и бессвязно, я шептала одно. – Нет, нет… я хочу быть с тобой, не бросай меня… не бросай меня…

– Тише, тише, вы встретитесь, Шилла, встретитесь. – шептал ЁнГук, успокаивая меня и держа, пока силуэт ХимЧана не испарился. Я вырвалась, показывая, что смысла держать меня больше нет. Он разнял руки, и я шлепнулась на пол. Озираясь вокруг, я соображала, что делать дальше. Я будто потеряла нить, по которой выбиралась из лабиринта. Где я, кто я? Похоже было, что ХимЧан увозил с собой и себя, и меня, но почему же я была здесь? Что за часть меня пропала? Я поднялась и, подорвавшись, подбежала к огромному окну, в которое видно было, как идут на взлет самолеты. Я приникла к нему так тесно, что меня стал промораживать его холод. Какие-то самолеты шли на посадку, но меня они не волновали. Я не могла оторвать глаз от тех, что ещё стояли на земле. Не знаю, сколько времени я так стояла, пока не увидела, как один из них набрал скорость и стал подниматься, выше, выше… Интуитивно я чувствовала, что это он, что ХимЧан в нем, что он улетает, покидая меня…

Я никогда не летала на самолетах, я не знаю, что испытываешь, когда сидишь в нем. Я никогда не интересовалась ими и меня не привлекала сама возможность полета. Я мыслила приземленнее, да и лететь мне было некуда и незачем. Но сейчас я словно поднималась с этим самолетом. Душа отрывалась от земли, она хваталась на крылья, за шасси. Я поймала себя на том, что скребу ногтями стекло, глотая слезы. Там, вверху, он там. Всё дальше. В этом бескрайнем небе. И этот небосвод вдруг стал таким ярким, таким красивым и насыщенным. Он весь наполнился смыслом, потому что в нем был самолет с НИМ. Счастливой дороги, удачной дороги, удачного полета, Хим… А я… в эту минуту, в этом месте я впервые почувствовала, что на самом деле осиротела.

– Шилла… - ощутив руку на плече, я повернулась к ЁнГуку. Самолет уже давно растаял за горизонтом. – Поехали, у нас ещё много дел.

Глава 31. "Последняя потеря"

ЁнГук поковырялся в машине, чтобы окончательно оформить видимость насильных действий ХимЧана; Красная Маска хитроумно и яростно вырвался, принудив помочь ему с побегом. Когда всё было сделано, молодой человек помчался в участок, сообщать о случившемся. Я ехала с ним, не принимая ни в чем участия. Понимая моё состояние, он не лез ко мне, и даже не обращался. А может, просто не хотел или не знал, о чем со мной говорить. В любом случае, мне это было на руку. Уже подъезжая, мы опомнились и начали сочинять версию, как я оказалась на крыше и что там делала. Я не соглашалась ни на какие версии, если бы мне пришлось свидетельствовать против ХимЧана. Я физически не смогу сказать, что это он замышлял убийство и выполнял их. Я скажу правду и выдам СунЁн, но одновременно с тем я понимала, что ХимЧан не хотел бы, чтобы я сдала его сестру.

– Если мы скажем, что ты появилась в последний момент, позже Хима, то твои показания разойдутся с показаниями СунЁн. Мы же не знаем, что она уже сказала. – я промолчала. Мне нечего предложить. У меня нет никаких идей на сей счет и мыслей. У меня есть здоровенная боль в груди и боль в душе. Больше ничего. И никого. Ощущение пустоты и безысходного одиночества. – Ладно, посиди тут, я пойду, всё узнаю…

ЁнГук оставил меня в машине, и я словно отключилась на неопределенное время. Мне было так плохо, что я не чувствовала себя. Голова гудела и всё ещё слышала гул аэропорта. Руки безотчетно сжимались, боясь потерять последнюю ощупь жесткой кожи куртки ХимЧана. Губы сомкнулись и по щекам, мимо них, стекали молчаливые слезы множившегося страдания. За окном сыпал снег, а я увидела в нем дождь, под которым однажды подбежала к автомобилю ХимЧана и попросила подвезти. А потом он так грубо со мной разговаривал… я улыбнулась воспоминаниям. Мне тогда было немного страшно ехать за город, но с первого же раза я неосознанно доверилась ему. Целиком и полностью. И не зря. И все те открытия, которые каждый раз происходили, когда я была с ним! Любитель животных, связь с бандитами, прошлое убийцы, разбитое сердце в теле хладнокровного преступника, боязнь крови, несмотря на род деятельности. Всё в нем удивляло и поражало, завораживало, привязывало ещё сильнее с новыми знаниями о нем. А та сорвавшаяся ночь любви? Боже, ну как такое могло случиться? Почему же это закончилось ничем? Если бы мы тогда всё-таки соединились, он бы сильнее почувствовал мою любовь, он бы ответил мне взаимностью. Повторится ли когда-либо подобная возможность? Всё зависит от моей мачехи. Ненавижу, когда моя судьба зависит от людей, которых я ненавижу. К счастью, кажется, я теперь избавлена от ТэЯна. Делает ли это меня безработной? На что я буду жить дальше? Не важно, это всё сейчас так не важно по сравнению с тем, что я должна получить возможность улететь в Нью-Йорк, как можно быстрее, и найти Хима. Всё остальное потом, когда я буду там. Уж я-то не пропаду нигде, а вот как же он без меня? Его обреченное лицо, едва окрасившееся бледной прозрачной одухотворенностью в последний миг… как он там будет один?

– Нам повезло, - ЁнГук плюхнулся рядом, вернувшись. – СунЁн ещё не пришла в себя и молчала, не сказав ничего. Её попросили приехать завтра для дачи показаний, я, надеюсь, успею сговориться с ней, чтобы она нам подыграла. Это в её интересах, мы же её отбеливаем тут. Шилла?

– Да? – повернулась я к нему, плутая глазами по пейзажу за лобовым стеклом.

– Ты меня слушаешь?

– Да, конечно.

– Я поеду сейчас к СунЁн, поговорю с ней. Будем держаться того плана, которого ты хотела. Что ты появилась там последней и не видела, что происходило. Тогда тебе не придется никого обвинять или подтверждать какую-либо информацию. Завтра в обед привезу тебя сюда, чтобы ты дала показания. – прокурорский сын завел машину. – А сейчас, куда тебя отвезти?

– Домой, на съемную комнату. – я назвала адрес. – Посплю пару часов, переоденусь, и пойду к мачехе. Блин! – тряхнув головой, я схватилась за неё. – А ХеРин как же? Нужно ей рассказать об этом всем…

– Я расскажу. – ЁнГук нажал на педаль газа, и мы двинулись по дороге. – После СунЁн поеду в особняк. Полиция-то её не может оповестить. По тем документам, которым жил ХимЧан, он ей никто и никакую официальную связь между ними они проследить не могут. Дом на её имя, а он где жил будет выглядеть областью мифов, чувствую. Хотя, если они докопаются, что он тот самый её брат, который погиб, да добавят его убийство два года назад, да сегодняшний побег… его можно объявлять всемогущим и бессмертным, накинуть на него убийство Кеннеди и все прочие неприятности.

– Гук, это не смешно. – покосилась на него я. Он убрал нехотя улыбку.

– Ладно. – он быстро посмотрел на меня в ответ. – Не расстраивайся. Безвыходных ситуаций не бывает.

Мне хотелось верить ему и не чувствовать той бесперспективной надежды, которая отмирала всё сильнее с каждой секундой, но когда я поднялась в квартиру и увидела не спящих Джело и ЧонОпа, внутри меня опять все заболело. Они о чем-то тихо говорили, но увидев меня поднялись. Джело пошел мне навстречу. Заметив мой горестный и отстраненный вид, он не стал обнимать меня, как обычно, замерев с разведенными руками.

– Ну что? – вкрадчиво поинтересовался он.

– Пошли на кухню, там поговорим. – в другой день, раньше, я брала его за руку и вела за собой, но теперь просто кивнула головой и пошла вперед. Он прошел следом. Я не хотела говорить при посторонних. Только когда дверь на кухне прикрылась, и мы встали возле незашторенного окна, смотрящего в ночь, я решилась посмотреть в лицо Джело, начиная разговор. – ХимЧан улетел в Америку… навсегда.

Мне показалась, что в его глазах начинает светиться радость от этого известия, поэтому поспешила замотать головой и зажмурить глаза. Нет, я бы хотела видеть радость Джело, но только основанную на чем-то другом, не на этом. Пусть будет другой повод, ведь на чужой беде ничего хорошего не построить. Я продолжила: