Шипы и розы (Шепот роз)

Сабрина беззвучно ахнула, всей душой потянувшись к возлюбленному. Никогда еще она не видела его таким растерянным; на лице его явственно читались сомнение и самые разноречивые эмоции.

— Но ведь тебе тогда едва исполнилось…

— …двенадцать лет, — закончила за него Ив, ее голос был полон давней боли.

Сабрина содрогнулась от жалости. Жалости, которую, как она знала, Ив с презрением отвергла бы. Морган опустил голову:

— Если ты его так ненавидела, почему оставалась рядом с ним все эти годы?

— Неужели ты так ничего и не понял, парень? — удивилась Ив. — Я осталась, чтобы быть рядом с тобой. Я знала, что он ни за что не отпустит тебя. Он нашел бы меня на краю земли, если бы я попыталась скрыться, забрав сына с собой. Ангус прятал меня в укромном месте, пока я не родила тебя. Твой отец не хотел, чтобы кто-нибудь знал, кто твоя мать. Стыдился, что зачал ребенка с несчастной калекой. — Сабрина похолодела. Эти слова перекликались с ее собственными мыслями. — Ангус боялся, что Макдоннеллы скажут, будто в твоих жилах течет грязная кровь, и решат, что после его смерти пост вождя должен занять человек чистых кровей, брат или кузен Ангуса, к примеру. Он не разрешал мне открыться тебе, а позже, после его смерти, было уже слишком поздно. Ведь ты женился на этой камероновской девке.

Сабрина поневоле посочувствовала Ив — ведь хитрые интриги, которые та плела, обращались против самой коварной горянки. Зарезав Ангуса, она вынудила Моргана к браку с Сабриной. Став причиной увечья его жены, заслужила вечную ненависть своего сына…

Морган стоял в прежней позе со склоненной головой, словно пытаясь постигнуть до конца обрушившиеся на него горькие откровения. Сабрина затаила дыхание, ожидая дальнейшего развития событий. Ив потянулась и отвела рукой белокурые пряди, упавшие на лоб сына. Но горянка потратила слишком много времени, стараясь оправдать в глазах Моргана все преступления, совершенные ею. Это ее погубило. Панические крики и яростный треск пламени наконец стали слышны в зале.

Сабрина сделала отчаянную попытку встать во весь рост, цепляясь за перила и ломая ногти. В пальцы ее впивались занозы, но она упорно тянулась вверх.

Морган поднял голову, его затуманенный взгляд прояснился:

— О Господи! Женщина! Что ты еще натворила?

Великан рванулся было к двери, но Ив загородила ему дорогу и, вытащив из-под плаща пистолет, нацелила его в грудь Моргана.

— Ни с места! — В голосе ее звенела сталь. — Я скорее пристрелю тебя, чем позволю, чтобы ты достался Камеронам. Все, что я до сих пор делала, все те годы, пока я хранила молчание, все это — ради клана Макдоннеллов, его величия и могущества. Теперь Камероны погибнут, погибнут все, вопя и моля о помощи, умрут как жалкие трусы, как им и подобает. Никому не позволю встать на моем пути, даже тебе.

Морган осторожно потянулся рукой туда, где под пледом, у самого сердца, как хорошо знала Сабрина, он хранил свой пистолет. Она также слишком хорошо знала его сердце и понимала, что он не сможет, не колеблясь, выстрелить в свою вновь обретенную мать, какой бы она ни была. И это колебание, конечно, будет стоить ему жизни. Сабрина схватилась за верхний край перил, из последних сил поднатужилась и выпрямилась. Снаружи послышался звон разбитого стекла, и надежда придала ей новые силы.

— Как тебе удалось так быстро добраться сюда? — спросил Морган, видимо, в надежде отвлечь внимание Ив.

Сабрина отпустила перила и отступила на шаг, сжав колени, чтобы не покачнуться.

— Я выехала из Лондона на много часов раньше тебя. Я видела, как камероновская девка подъехала к твоему дому. Когда на ее глазах ее отец заплатил тебе за услуги, я сразу поняла: теперь эта жалкая тварь сбежит сюда и спрячется за мамину юбку.

С неимоверным трудом Сабрина оторвала от пола палаш и дюйм за дюймом, сцепив зубы, начала поднимать.

Внизу, в зале, Ив злобно расхохоталась:

— У этой хилой слюнтяйки кишка тонка, чтобы бороться за такого мужика, как ты.

Сабрина тряхнула головой, отбросив заслонявшие глаза спутанные волосы.

— Ты совершила много ошибок в своей жизни, Ив Макдоннелл, — крикнула она, — но эта будет стоить тебе дороже всех!

33

Морган смотрел на привидение, представшее перед его глазами, и ему казалось, что он сходит с ума; зажмурился, еще раз глянул, но видение не растворилось в воздухе. Это действительно была Сабрина — белая ночная рубашка запятнана кровью, темные волосы в беспорядке рассыпаны по плечам; она стояла, гордо выпрямившись во весь рост, и сжимала рукоятку длинного палаша Камеронов, словно великолепный ангел мщения.

Всем своим существом Морган рвался к Сабрине, к своей единственной и неповторимой любви. И его нисколько не удивляло, что она вновь появилась с этим мечом в руках, как и в тот незабываемый лунный вечер, когда навсегда завоевала сердце Макдоннелла всего лишь одним поцелуем.

Услышав Сабрину, Ив вскрикнула и повернулась на голос. Моргану этого было достаточно, чтобы вырвать у нее пистолет и бросить в сторону. Великан сжал ладонями щеки Ив и с укором посмотрел ей в лицо, осуждающе покачивая головой, она ответила ему взглядом, преисполненным благодарности за неожиданную ласку.

— Прости меня, матушка, — пробормотал Морган и нанес горянке короткий удар в подбородок; она обмякла в его руках.

В этот момент, перепрыгивая через обломки парадной двери, в холл вбежали Дугал, Элизабет, их сыновья и несколько слуг; одежда на них местами обгорела, лица были испачканы сажей. При виде Сабрины, стоявшей с мечом на галерее, Элизабет ахнула и зажала рот ладонью. Брайан рванулся было вперед, но Дугал удержал его.

Сабрина оперлась о палаш, и кончик его звякнул об пол.

— Что вы собираетесь с ней сделать? Морган хмуро разглядывал знакомое лицо Ив, оказавшейся его матерью. Нет, ее нельзя судить слишком строго. По сути, во всем виноват Ангус с его сумасбродными амбициями. Именно он внушил Ив лютую ненависть к Камеронам, а своим поведением заставил возненавидеть и себя тоже.

Все эти годы Моргану так не хватало материнской ласки и участия. Возможно, поэтому он вырос угрюмым, неразговорчивым и больше всего боялся проявления нежных чувств. Немало выстрадала и несчастная калека, которая видела сына каждый день, но была вынуждена скрывать свою любовь и не могла открыться самому дорогому в ее жизни человеку, ибо так хотел Ангус.

— Я сам о ней позабочусь, — сказал Морган и бережно опустил бесчувственное тело матери на пол. Потом подошел к подножию лестницы и снизу вверх посмотрел на Сабрину. В его глазах она прочитала давно знакомые слова. — Мы, Макдоннеллы, всегда заботимся о своих.

Сабрина ощутила все тяжкое бремя прошлого, которое стояло между ними, — его упрямство и ее страхи, его гордость, ее собственная гордость. Но сейчас, глядя в его обращенное к ней лицо, она осознала великую ценность того, что предлагал ей Морган, если только у нее достанет мужества принять это. Белокурый великан предлагал ей свое сердце на всю жизнь, полную слез и смеха, солнца и гроз, — на радость и горе.