Шизофрения

— Вадь! Я тебя убью! Прямо сейчас! — она занесла руку, явно намереваясь совершить противоправный хулиганский акт.

— Ой, и куда опять все санитары подевались? — озабоченно закрутил тот головой, на всякий случай отодвигаясь. — Совсем не берегут главного врача! — запричитал, заранее изображая из себя жертву.

— Ладно! — примирительно сказала Александра, удовлетворенная его покорным видом, и опустила руку. — Живи пока, Вадюшенька. Не хочу, чтобы подумали, что я должность главного врача для себя освобождаю.

— Ну, спасибо тебе! — облегченно выдохнул помилованный, снова придвигаясь. — Жизнь, подаренная тобой, для меня вдвое дороже. Буду ее хранить вечно… На память! — с пафосом сказал он. — Но, — все же решил вернуться к животрепещущей теме, — по вопросу моего замысла об обогащении путем получении материальной помощи от заинтересованных лиц ты, вроде, возражений не имела?

— Вадь, прекрати! — поморщилась Александра. — Тогда тебе жена нужна будет — успешный бизнесмен, которая груз свалившегося богатства на хрупких плечах потащит.

— Ну! Я ж к тому и веду, — оживился тот. — Сандрочка, выходи за меня замуж, а?

— Вадюш, мы же договаривались! — сказала она, снимая очки. — Тема брачных отношений закрыта! Мы с тобой — просто друзья! — провела ладошкой по его руке.

— Быть твоим другом тяжело, — вздохнул поклонник, — но не быть им еще труднее! — скорбно повторил он давно заученную фразу.

Мимо них, оседлав метлу и издавая рычащий звук, проскакал «философ».

— Степаныч не иначе как на взлетную площадку направился. Опять видно в созвездие Ориона полетит, — невозмутимо заметил Вадим, проводив взглядом звездного скитальца, и достал из кармана халата пачку сигарет. — Все хочет убедиться, что там разумные существа обитают, коих он заочно считает своими единомышленниками… — с видимым удовольствием закурил, — …в смысле полного и окончательного отказа от просмотра телевизионных программ. Ну, не желает он всякую чушь смотреть и слушать и своей энергией телеговорящую и телепоющую вампирскую братию подпитывать! Слушай, а может он прав? Я вот сам недавно телик включил и…

— Ты снова начал курить? Не выдержал? — перебила Александра и отмахнулась от струйки дыма, потянувшейся в ее сторону.

— А к тебе по-прежнему дым притягивается, — уклонился от ответа Вадим, старательно выдыхая в сторону после очередной затяжки.

— Ага, даже если ветер от меня дует. Феномен, не поддающийся научному объяснению, — с почти нескрываемым тщеславием подтвердила она.

— Как идет работа, Сандрочка? — Вадим, оглядевшись по сторонам, незаметным движением затушил окурок о край скамейки.

— Не спрашивай лучше, — поморщилась она. — Тяжело идет. Материалов много собрала. С медицинской точки зрения вроде все ясно — вначале пограничные состояния, потом выраженная шизофрения с раздвоением личности, иногда переходящая в суицид, как способ соединения с более успешным вторым «Я» из прошлых жизней. Кстати, интересно, что всплеск психозов приходится всякий раз на перелом веков.

— Что, в конце двадцатого тоже всплеск был?

— Еще какой! Конец века наложился на окончание тысячелетия, а заодно — и космической эры, отчего эффект только усилился. Собственно, всплеск и сейчас еще продолжается, — сказала она, с интересом наблюдая за Степанычем, который старательно выписывал пируэты на метле между деревьями. — Слушай, Вадик, я вот думаю, может мне в Египет поехать, чтобы на месте во всем разобраться?

— В путешествие, значит, собралась? — понимающе взглянул Вадим. — Охота к перемене мест одолела? Верный признак хандры, — со знанием дела заметил он. — Исконная русская болезнь… Когда нет проблем с едой, — добавил с усмешкой. — Душа моя, может пора уже снова на работу, а?

— Чтобы понять природу психозов надо раствориться в среде, порождающей психозы! Разве не понятно? — воскликнула она, возмущенная посягательством на отпуск.

— Понятно, — неожиданно кротко сказал Вадим и весело посмотрел на нее.

Хотя его насмешливый взгляд показался Александре обидным, но оправдываться она не любила, поэтому, напротив, решила плеснуть масла в огонь.

— Да, кстати, для полноты погружения в их мир я вчера в экспериментальных целях гороскоп себе заказала через Интернет, — подкупающе доверительным тоном сообщила она. — Посмотрим, что скажут звезды по поводу моей поездки в Египет, — с очаровательной улыбкой уставилась на собеседника.

Сообщение о заказанном гороскопе — свидетельство несомненной профессиональной измены — было провокацией, красной тряпкой для Вадима, непоколебимого прагматика и циника, как и большинство врачей. Реакция не заставила себя ждать — он страдальчески скривился и скрестил руки на груди.

— Значит ты как настоящий, убежденный материалист, воспитанный хоть и на обломках, но все-таки советской научной школы и мамой — убежденной атеисткой и к тому же — дочерью революционного балтийского матроса, решила заняться исследованием вопроса перемещения душ прямо в логове порождения зла? Логично! — с невозмутимым видом сказал он. — Наблюдая за психиатром и его пациентом, иногда трудно определить, кто больной. Психиатра обычно выдает белый халат, — демонстративно стряхнул несуществующие пылинки с рукава. Про гороскоп будто и не услышал.

— Сам знаешь, по мнению старика Фрейда, понятия психической нормы не существует, и все мы так или иначе балансируем на грани безумия, — усмехнулась Александра. — Хотя халат у меня тоже имеется, — все же перескочила она на правильную сторону баррикады.

— С собой надо носить, когда в лечебницу приходишь, — наставительно сказал Вадим и широко улыбнулся.

— Да ну тебя, Вадька! Ты все шутишь, — отмахнулась она, решив закончить непродуктивную часть разговора.

— Да нет, какие уж тут шутки? — воскликнул он почти возмущенно. — Отшучивалась ты сама, когда я пытался тебе про свои наблюдения рассказать, помнишь? Но разве тебе до того было, когда у тебя роман с Кузьмой закрутился? Женщина-самка одержала блистательную победу над женщиной-ученым!

Александра напряглась. Торопливым движением снова нацепила очки, сразу почувствовав себя комфортнее.

— Ну, ты и язва! А что, так заметно было?

Вадим кивнул и даже попытался сочувственно погладить ее по голове.

— Перестань, Вадька, прическу испортишь! — увернулась она и поднялась со скамейки — желательно было сменить тему разговора. — Слушай, давай походим, а? Пойдем в парк. И ты спокойненько, не спеша, расскажешь мне то, что тогда… не успел, — просительно заглянула собеседнику в глаза. — Потому, что очень делами разными занят был. Работы много было… всякой, неотложной. Халатик только сними. Хочешь, понесу?

— Ой, лисица-хитрюга! — рассмеялся Вадим. — Знаешь, что тебе отказать не смогу, и пользуешься. — Пойдем, что с тобой поделаешь, — он нехотя поднялся со скамейки. — Так и быть, расскажу тебе… страшное, — смешно насупил брови.

* * *

— Нашел! Нашел! Нашел! — не молодой уже мужчина, выскочив из-за стола, казалось, был готов пуститься в пляс. — Благодарю тебя, великая Исида! — воскликнул он, подняв руки к потрескавшемуся потолку небольшой комнаты, которая, судя по наличию письменного стола, заваленного книгами, исписанными листами бумаг, рисунками и схемами, была его кабинетом. Затем снова, будто желая еще раз убедиться в правомерности восторга, схватил со стола несколько распечатанных мелким шрифтом листов бумаги с графиками и диаграммами, нацепил очки с толстыми стеклами и впился глазами в текст.