Шкатулка с бабочкой

— Если бы они развелись, то я бы знала, верно?

— Да. Им бы пришлось сообщить тебе.

— Мама сказала, что мы будем жить в Англии, а папа будет приезжать и навещать нас, так же, как делал это раньше.

— Тогда именно так все и будет, — сделала вывод Эстер. Федерика вытерла слезы носовым платком, извлеченным из кармана. Единственной персоной, носившей платок в кармане, которую знала Эстер, был Нуньо. — Знаешь, моя мама утверждает, что люди во время ссоры часто говорят о таких вещах, которые вовсе не собираются делать, — сообщила Эстер и добавила: — Мой отец говорит ужасные вещи, но нас это абсолютно не беспокоит, поскольку, когда он злится, — это совершенно другой человек. Полагаю, что твои родители тоже становятся другими людьми, когда ругаются. Не думаю, что они действительно собирались так поступить.

— Я тоже, — согласилась Федерика, почувствовав себя значительно лучше.

— Почему бы не попросить Сэма разжечь для нас костер? — с энтузиазмом предложила Эстер.

Федерика с благодарностью посмотрела на подругу и переключила свои мысли на Сэма. Она сразу же позабыла об отце и о подслушанном разговоре в Качагуа. Яростно работая веслами, они направили плот по стеклянной глади озера к зарослям тростника и камыша.

Сэм не был особо счастлив, когда его оторвали от книги. Они обнаружили его лежащим на диване в гостиной с пакетом картофельных чипсов, которые он поглощал под музыку Дэвида Боуи. Он попросил их пойти и поискать для воплощения своей идеи кого-нибудь другого.

— Но больше никого нет, — возразила Эстер.

— А как насчет Беа?

— Сегодня суббота, дурашка, — ответила она.

— Но она здесь, ведь я ее слышу, — сообщил Сэм, выгребая очередную горсть чипсов.

— Ладно. Но если она не согласится, ты сделаешь это?

— Помчусь со всех ног. Но только пойди и позови ее, — скомандовал он.

Эстер вышла в холл и стала звать Беа. Федерика последовала за ней как хвостик, боясь оставаться наедине с Сэмом. Пока Эстер призывала Беа, Федерика следила за Сэмом сквозь приоткрытую дверь. Он был таким красивым, что ей ужасно захотелось стать пятнадцатилетней девушкой, чтобы он обратил на нее внимание.

Когда Беа торопливо спустилась по лестнице, она выглядела совершенно иначе, чем заурядная няня, извлекавшая Федерику из мокрой одежды в тот зимний день, когда она провалилась под лед. Сейчас она была одета для выхода в плотно облегающее ее фигуру черное платье и туфли на высоких шпильках, а ее кудрявые светлые локоны упруго подпрыгивали при каждом шаге. С длинными черными ресницами и сияющей красной помадой на губах Беа была похожа на раскрашенную куклу.

— Что тебе нужно, Эстер? — спросила она, перегнувшись через перила. — Мне уже пора уходить.

— Мы хотим, чтобы ты зажгла для нас костер.

— Ну, я едва ли смогу вам помочь в таком виде, как ты думаешь? — ответила та и благосклонно улыбнулась.

— Но Сэм не сможет это сделать.

— Вот как? Почему же?

— Потому что он читает.

— Ради бога, да он читает с утра до вечера. Где он?

— В гостиной, — сказала Эстер, наблюдая, как Беа решительно проходит мимо них, готовясь к стычке с Сэмом.

Сэм зевнул и раздраженно отвел глаза от книги. Но когда он увидел возвышавшуюся над ним Беа с ее длинными оголенными ногами на сверкающих черных шпильках, он отложил книгу и сел, охваченный изумлением.

— Сэм, ты разве не можешь оторваться на пять минут от своей книги и зажечь для девочек костер? — спросила она, но Сэм ее не слышал… Он завороженно следил за ее алыми губами, представляя, что они могли бы для него сделать.

— Извини? — произнес он, запинаясь и мотая головой, чтобы избавиться от заманчивой картины, мгновенно нарисованной его богатым воображением.

— Я говорю, не возьмешь ли ты на себя труд зажечь костер для девочек? — нетерпеливо повторила Беа.

— Да, конечно, — с готовностью ответил он.

Беа выпрямилась. Все решилось без проблем, удивленно подумала она. Обычно было совершенно невозможно заставить Сэма делать то, что он не хотел.

— Спасибо, Сэм, — сказала она, бессознательным жестом опуская подол платья вниз по бедрам, к которым был прикован взгляд Сэма.

— С удовольствием, Беа, — ответил он, постепенно восстанавливая самообладание. — Ты превосходно выглядишь. А куда ты идешь сегодня вечером?

— В паб с друзьями, — нерешительно ответила она.

— Думаю, что ты их всех просто ослепишь, — одобрительно произнес он.

— Благодарю.

— Позаботься, чтобы тебя проводили. Я уверен, что ни один мужчина не сможет сдержаться, увидев такой наряд, — заметил он и ухмыльнулся. Ее лицо залилось румянцем.

— Вот как, Сэм, — пробормотала она, снова опуская подол. — Оно слишком короткое?

— Не слишком короткое, Беа. В сущности, оно слишком длинное, — ответил он, представляя, как она будет смотреться вообще без одежды.

— Ты еще слишком молод, чтобы делать подобные замечания. — Она рассмеялась и быстро вышла из комнаты. — Можете идти, девочки. Сэм разожжет вам костер, — сказала она.

Сэм услышал эту фразу и хмыкнул. Пятьдесят на пятьдесят, что он разожжет и ее костер.

Глава 14

Было уже поздно, когда Беа в полумраке, крадучись, пробиралась в свою комнату. Она боялась разбудить детей, включив свет на лестничной площадке, так что довольствовалась отблесками лунного сияния. Она выпила слишком много вина и напропалую флиртовала с незнакомцами в пабе. Но это было не важно, ведь уик-энды и существуют для того, чтобы развлечься. В конце концов, всю неделю она была привязана к детской, где возилась с мальчиками. Она тихо закрыла дверь и сбросила туфли, расшвыривая их по комнате.

— Ой! — раздался голос в одном из углов, когда летящая туфля попала в тело. Беа затаила дыхание и застыла, как пес, почуявший опасность. Затем дрожащей рукой она стала нащупывать выключатель на стене. — Не включай свет, — продолжил голос, теперь уже такой близкий, что она ощущала на шее дыхание человека, которому он принадлежал.

— Сэм! — облегченно вздохнула она. — Что ты здесь делаешь?

— У меня был кошмар, — сообщил он, и она заметила на его лице улыбку.

— Немедленно отправляйся спать, — скомандовала она, пытаясь возвратиться в трезвое состояние. Сэм провел по ее шее пальцем. Она сбросила его движением плеч. — Ради бога, Сэм. Что ты делаешь?

— Не прикидывайся, что ты не знаешь, — прошептал он.

— Ты еще ребенок, — запротестовала она.

— Тогда научи меня.

— Я не могу, — сказала она и хихикнула при мысли об абсурдности их диалога.

— Почему нет?

— Потому что меня выставят за дверь.

— Этого не будет.

— Будет обязательно.

— А кто расскажет?

— Я не знаю, можно ли тебе доверять, — стеснительно ответила она.

— Значит, это не потому, что ты не хочешь? — обрадовался он и прижался губами к нежной коже в том месте, где шея переходила в предплечье. Она затрепетала от удовольствия, хотя ей и хотелось бы иметь побольше сил для сопротивления.